19 июля 1943 года.

По радио. Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) об уборке урожая и заготовке продуктов. Провести по-военному.

В Краснодаре публично (в присутствии тридцатитысячной толпы) повешены предатели, работавшие в гестапо. Выразительно и международно поучительно.

Думаю, думаю… Нужно писать статьи к Дню флота, а мысли — о пьесе, да еще и о новой пьесе, которая как-то стихийно, смутно шевелится внутри… Вкапываться в людские недра!..

К вечеру пришел Пергамент, рассказал план спектакля «У стен Ленинграда». Ряд верных режиссерских мыслей и проектов… но пока без дерзости и ошеломлений. Чрезвычайно интересно видеть вскрытие своей пьесы и ее новый сценический путь. Пергамент берет главные узловые моменты пьесы, строит оптимистическую трагедию, выявляя силу, стойкость, упорство героев. В центре — Сибирцев (это правильно), а рядом — коллектив, мощные массовки. Я записал все соображения постановщика по ритму, темпу и художественному оформлению. Художник спектакля — С.К.

20 июля 1943 года.

На Орловском участке фронта концентрический удар… Новое продвижение на 6—10 километров… Немцы бросают в дело резервные дивизии, предназначавшиеся для Италии.

К 22 июля (к Дню флота) надо дать очерки в «Правду»… С.К. пишет о дымзавесчиках.

В 11. 30 сел за рукопись пьесы. Надо в темпе сделать последнюю шлифовку, может быть, поработать и ночью, хотя от этого себя отучил… Мне бы еще несколько дней спокойной работы! Сделать во что бы то ни стало — послать в ЦК и в Комитет искусств.

ТАСС дает серьезный обзор от 14 июля (задержка материалов в пути?). В нем говорится, что энтузиазм иностранной прессы по поводу Сицилийской операции не должен заслонять сути дела: Красная Армия сдерживает 235–240 дивизий Гитлера, а в Сицилии — только 8 (!) итальянских дивизий.

Красная Армия — ключ ко всему положению на фронтах, Красная Армия заставляет Гитлера расходовать свыше половины своих военных и промышленных ресурсов плюс две трети авиации. Наличие русских войск в Сибири сковывает большое количество японских дивизий. Все это должно отрезвляюще действовать на союзников. В последних официальных заявлениях СССР по поводу хода войны — определенная нота разочарования. В Москву вызваны наши послы из США и Англии (Литвинов и Майский). Решение вопроса заключается не только в помощи России, а в быстром эффективном ударе Объединенных наций. Контроль над Сицилией дает возможность начать наступление на Южную Францию, Италию, а может быть, и на Югославию. Сицилия — лишь генеральная репетиция штурма континента. Должны быть решены основные задачи: удар из Англии по Северной и Северо-Западной Европе!..

21–22 июля 1943 года.

Пишу тезисы своего выступления в День флота. К 12. 30 вызван в Пубалт, а в 7 вечера — в горком комсомола. Когда работать над пьесой?..

В час дня получил предписание срочно отправиться в Н-скую морскую железнодорожную артиллерийскую бригаду — предстоит удар Ленинградского фронта. Есть!

Вместе с заместителем командира Н-ской морской железнодорожной артбригады еду на Охту в штаб бригады.

Беседа с начштаба. За шесть месяцев 1943-го выпущено снарядов больше, чем за весь 1942 год. Снаряды отличного качества…

Солнечно… Общий вид людей, дорог, полей стал лучше… Мчатся машины к линии фронта, а навстречу грузовики, переполненные загорелыми девушками с огородов (где идет прополка), с торфяных участков… Единая слитная картина.

Быстро прошли к переезду, затем километр к батарее капитана Лезотова, где я был в январе. Пока я остановлюсь у него. Лезотов показал мне свое хозяйство.

Противник тщетно пробует подавить батареи бригады. По одной из батарей дал двести пятьдесят снарядов, но многие не разорвались; повреждений не было.

…Смотрю на карту Синявинско-Мгинского узла противника — новая карта Генштаба по данным аэрофотосъемок и войсковой разведки. Хорошая — в январе таких не имели. Оборона противника на этом участке состоит из четырех пехотных дивизий; трех линий обороны, минных полей, засек и пр. Все сплошь насыщено пулеметами и минометами. Каждый фашистский полк имеет свою железнодорожную ветку, построенную на костях русских военнопленных и местного населения. Ряд новых грунтовых дорог. Много складов, укрытых стоянок транспорта и т. д. Это все — мишени для нашей артиллерии и авиации.

Вступаем в состязание с немецкой батареей, которая бьет по нашей… Координаты, данные.

— По батарее противника осколочно-фугасным… Прицел триста тридцать. Восемь снарядов, заряд беспламенный… Беглый огонь!

Торопливый ответный повтор по телефону.

— Не торопитесь, ну вас в болото!

Начинается стрельба… Противник скоро умолк, но через пятнадцать минут обстрел возобновляется… По телефону тут же рапорт:

— Дали восемь — Ольга-Федор (осколочно-фугасные)… Потом опять стреляет противник.

— Дать десять!.. Пер-рвое к бою! Угломер — двадцать один ноль шесть. Прицел триста тридцать. Шкалою три. Назад два, вперед один, снаряд на установку, огонь!

Приготовились в полторы минуты. Огонь… Беспламенный порох дает слабую вспышку. Вздрагивает от выстрелов землянка.

— Прицел на два, два снаряда, беглый огонь! «Дробь»!

Но противник снова отвечает — два разрыва рядом. Значит, мы его не подавили. Может быть, координаты неточны? Сейчас он бьет по нашему соседу, полное накрытие: снаряд в площадку, под площадку, рядом… Бегут санитары…

Так проходит ночь. Наступление начнется в 4 утра — огонь армейской полевой артиллерии; в 4. 30 — наш. Все готово, люди не спят. Временами опять стреляем, — звукометрическая станция делает засечки разрывов.

В 3. 15 утра собрание.

— К бою ордена и медали надеть!

Короткая информация:

— Товарищи! Ленфронт переходит к активным действиям. Пришло время и нам принять участие в общем наступлении, которое идет на орловско-курском и других направлениях. Наша задача — подавить узлы сопротивления противника… (Все деловито, коротко.)

Иду с КП на огневую позицию. Расчеты на «товсь».

4 часа 30 минут. Начался огонь морской артиллерии. Лязгают замки и досылатели. Замки поглощают снаряды и длинные белые заряды. Желтое пламя, вихрь порохового дыма и газов. Обычная картина…

На наблюдательной вышке. Утренний лесной болотистый пейзаж; красноватое солнце всходит над лесом. Гул, нарастающий гул, особенно в сторону Шлиссельбургского участка. (Зимой все это было несколько острее, новее, и зимний пейзаж был строже.)

Час за часом идет обработка немецкой обороны. Наша задача: разбить штаб 28-й легкопехотной немецкой дивизии и их батареи.

Когда стрельба закончилась (выпустили сто девяносто пять снарядов), принесли полубелый хлеб, масло, сладкий чай. Хорошо!

Некоторая пауза — можно и поспать…

Днем — методический огонь. Готовимся к новому этапу наступления.

По радио: «Наши части в 16 километрах от Орла».

Батарея Лезотова вызвала три взрыва и пожары. Противник ставит дымовые завесы. Зенитный огонь немцев подавлен, — наша авиация бомбит их оборону с высоты 300–400 метров.

Вечереет… К ужину приехал начальник Пубалта. Сообщил, что передний край противника прорван.

Массированные налеты нашей авиации волнами — идут как на парад! В небе ни одного немецкого самолета. Как изменилась картина по сравнению с 1942 годом!

На передний край, к Неве!

Еду на маленькой дрезине «пионер». Ее ведет низкорослый краснофлотец Смирнов, который весело рассказывает о себе, отвечая на мои расспросы. Я именую его «начальником поезда». Дрезинка легкая, ее могут перенести с места на место два человека. Баллончик с горючим и какой-то чихающий моторчик.