Когда Чарли ушёл на работу, где у него была встреча, которую он не мог пропустить, пришёл Карсен.

— Мне не нужна сиделка, — резко сказала она.

Она понимала их беспокойство, но они относились к ней так, словно за ней надо было присматривать двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, и это раздражало её.

Несмотря на свою слабость и боль в груди, она без пререканий делала всё, что от неё требовалось. Она держалась и ни разу не сорвалась.

— Может, мне нужна компания, — ответил Карсен, и она нахмурилась, когда он сел рядом с ней.

— Эй, вы двое, ведите себя хорошо, — предупредил Чарли, прежде чем уйти. — Она приняла свою первую дозу час назад. С ней должно быть всё хорошо следующие несколько часов.

Она скрестила руки и бросила взгляд на Чарли. Карсен кивнул, наблюдая за ней.

Она была рада, что Чарли ушёл. Хотя она и ценила его помощь, ей надо было немного от него отдохнуть. Она обратила своё внимание на Карсена, хотя и не была уверена в том, что у неё было настроение общаться с ним.

— Да перестань. Ты заставляешь меня чувствовать себя нежеланным, — подразнил он её, и она улыбнулась, хотя она предпочла бы всё ещё злиться на него.

— Я просто устала, что все относятся ко мне так, словно я вот-вот сломаюсь, — проговорила она, отводя взгляд.

— Нам не всё равно, Джесс. Ты не можешь злиться на нас — после твоего вчерашнего срыва, мы все переживаем. Неужели ты, и правда, нас обвиняешь?

Она медленно перевела на него взгляд. Ей стало интересно, имел ли он в виду и Майлза тоже, но она прикусила губу, чтобы не спросить. Она не была уверена в том, что её душевное состояние позволяло ей коснуться этой темы, хотя она безумно хотела знать.

— Я сделала всё, что вы хотели. Я сходила к врачу и получила помощь, — запротестовала она. — Со мной всё будет в порядке.

Он сжал губы в тонкую линию, а это значило, что он хотел поспорить, но словно пытался найти слова, чтобы что-то ей сообщить и при этом не расстроить её.

Она нахмурилась и сказала.

— Да говори уже.

— Не думаю, что таблетки тут помогут.

Чарли уже поднимал тему того, что ей надо было сходить и поговорить с кем-то о тех вещах, с которыми она боролась, но она не была уверена, что сможет это сделать. Она не знала, будет ли это иметь какой-то смысл. Слова не могли изменить того, что произошло, и она не была уверена, что был способ примириться с её действиями и тем, к чему они привели.

Она знала, что у Чарли и Карсена были благие намерения, и они хотели ей добра, но она не думала, что могла это сделать.

— Мы можем не говорить об этом прямо сейчас? Мне уже прочитали лекцию на эту тему сегодня утром.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, пристально вглядываясь в неё, что заставило почувствовать себя словно под микроскопом.

Она пожала плечами.

— Истерика прошла.

Он засмеялся.

— Ну, это хорошо.

Она одарила его полуулыбкой. Кажется, он заставил её позабыть о том, что она не хотела с ним разговаривать.

Они помолчали какое-то время.

— Прости, — сказала она.

— За что?

Он вопросительно посмотрел на нее.

— За Дилана.

После её слов, его беззаботная улыбка пропала.

— Я уже сказал тебе, что то, что случилось с Диланом, не твоя вина.

Она так хотела ему верить; она хотела отпустить печаль и чувство вины, с которыми она была так крепко связана последние два года.

— Если бы я была более внимательной, я бы заметила, что ему было нужно больше, чем друг на другом конце телефона, — сказала она, чувствуя раскаяние из-за того, что она не могла исправить свою ошибку.

— И как ты должна была это узнать, Джесс? — он посмотрел на неё тяжелым взглядом. — Ты близко знала кого-то ещё, кто до этого покончил с собой? Ты вообще знала, на что обращать внимание? Никто из нас ничего не замечал, вообще ничего.

— Он так сильно в себе сомневался, что в итоге его накрыло тоской. Бывало, он даже не мог встать с кровати, — она вздохнула. — Я потратила столько времени, прокручивая в голове все эти события снова и снова, чтобы понять, что я пропустила…

— Он когда-нибудь говорил, что хочет покончить… со всем этим?

Она знала, что как только она расскажет обо всём братьям, они зададут этот вопрос.

— Нет. Он никогда это не упоминал, — он вздохнула. — Если бы он сделал это, я бы настояла на профессиональной помощи.

— А если бы он сказал, что ему не нужна помощь?

В глубине души она знала, что бы она сделала — это даже не обсуждалось.

— Я бы рассказала тебе и Майлзу. Я бы не стала скрывать это от вас.

Даже если бы она потеряла доверие Дилана, она бы сделала всё как надо.

— Именно поэтому всё было так сложно. Я знала из-за чего он страдал, но мне и в голову не приходило, что он сделает то, что сделал. Я думала, что он сможет с этим справиться.

Она отвернулась от него и уставилась в пустоту. Как она могла оставить позади это травмирующее происшествие, если она только об этом и думала? Она была уверена, что его братья тоже думали о нём почти каждый день и задавались вопросом, как бы всё было, если бы он всё ещё был рядом. Она издала глубокий вздох.

— Майлз меня ненавидит? — спросила она, не в силах ходить вокруг да около этой темы. Ей надо было знать, насколько всё плохо.

Он ответил не сразу, а она не могла взглянуть на него. Она ждала его ответа.

— Сразу после того, как Дилан умер, он очень плохо это воспринял.

Она помнила об этом, поэтому кивнула.

— Твоё откровение заставило его снова почувствовать всё это, — он вздохнул. — Ему нужно время, чтобы прийти в себя, и лучше, если мы оставим его одного.

Она тяжело сглотнула. Она хотела быть той, кто утешит его и скажет ему, что всё будет хорошо, но она не могла быть этим человеком, потому что именно она причинила ему всю эту боль. Ей было сложно сожалеть о своих действиях ещё больше, но именно это она и делала.

— Я не хотела скрывать это от вас, — выдохнула она. — Сначала я просто была в таком шоке, что всё казалось нереальным, но когда я вернулась в реальность, я уже тонула. Ты был так расстроен, что выходил из комнаты каждый раз, когда кто-то произносил его имя.

Она помолчала.

— Майлз просто закрылся, и мне было сложно понять, как вы со всем справлялись.

Она пожала плечами.

— Дни шли, и мне становилось всё сложнее рассказать правду. Мне было проще держать это в себе, чтобы никто не смотрел на меня так, словно это я его убила.

— Джессика, — пробормотал Карсен. — Перестань. Тебе надо отпустить это. Если ты этого не сделаешь, я боюсь, с тобой случится то же, что и с Диланом.

Эмоциональный тон его голоса привлёк её внимание, и она посмотрела на него.

— Я бы никогда этого не сделала, — прошептала она, — потому что я знаю, что значит быть одним из тех, кто остался.

Она взял её за руку, и она ему позволила.

— Пообещай мне, что ты никогда не сделаешь ничего подобного.

Он явно ей не верил, раз он заставил её дать такое обещание.

— Я обещаю.

Он притянул её к себе и крепко обнял.

— Хорошо.

* * *

Человек с ручкой и блокнотом в руках, сидящий напротив Джессики, выжидательно посмотрел на неё. Казалось, что это так неправильно открывать незнакомцу свои самые большие секреты, хотя Чарли и убеждал её в том, что это должно было помочь.

Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы начать открываться, по чуть-чуть. И не успела она оглянуться, как сеанс подошел к концу.

— Увидимся на следующей неделе в то же самое время, — сказал высококвалифицированный психотерапевт.

— Хорошо, — пробормотала она, вставая. — Спасибо.

Она вышла из его офиса, чувствуя беспокойство, но снаружи её ждал Чарли. Он встал, когда она вошла.

— Как прошло? — спросил он, выводя её из здания.

Она пожала плечами. Разговаривая с психотерапевтом весь последний час, она не чувствовала, что открылась ему. Не то, чтобы им хватило времени, чтобы перейти к тяжелым вещам, но этого было достаточно для того, чтобы она чувствовала себя опустошенной.