— Этот Майлз Шоу вырос в привлекательного мужчину, — отметила мать.

Она пожала плечами. Она не хотела говорить на эту тему, так как она и сама уже заметила это, что очень её тревожило.

— Как у тебя дела?

Это был гораздо более лёгкий вопрос. Пока они накрывали на стол, она рассказала маме о своей новой работе у Майлза, и о том, как много её было. Она не стала рассказывать маме про Карсена, зная, что это только рассердит её. Она твёрдо верила в то, что Карсен не был достоин её дочери, особенно учитывая то, как он поступил с ней после смерти Дилана.

Она кратко рассказала о своём расставании с Чарли и о том, как Майлз помог ей перевезти вещи.

За обедом они разговаривали о простых вещах, вроде погоды, политики и о том, чем занимался Майлз с тех пор, как его не видели её родители.

Всё это время Джессика не могла перестать наблюдать за своим отцом. В чертах его лица было заметно какое-то напряжение. А его бледность заставляла выглядеть его слабее, чем раньше, и это её сильно заботило.

Теперь, когда она увидела, как обстояли дела со здоровьем отца, мысли о Карсене и обо всём остальном, с чем она боролась, отошли на задний план.

Правду ли говорила ей мать? Может ли быть, что её родители скрывали от неё правду о здоровье отца, чтобы защитить её и избавить от беспокойства?

Она отвела маму в сторону, как только ей представилась такая возможность, и спросила её напрямую.

— Он в порядке, — уверила её мама. — Он только что перенёс грипп, и это сильно его ослабило.

Объяснение мамы немного успокоило её, но не до конца.

ГЛАВА 10

В последние пару дней Джессика чувствовала какое-то беспокойство, и не могла избавиться от этого чувства.

Более того, она проснулась в четверг и знала, что этот день не сулит ей ничего хорошего. Она посмотрела на дату на телефоне. Эта дата всегда имела для неё особое значение. Это была вторая годовщина смерти Дилана. Вчера Майлз ничего об этом не сказал, но он должен был знать, какой сегодня день.

Она решила не говорить ничего про Дилана, так как боялась, что это расстроит Майлза. Если бы он сам не вспомнил про него, она собиралась притворяться, что это был всего лишь обычный день.

Приняв такое решение, она вытащила себя из кровати и начала собираться на работу. Как и всегда, Майлз сидел за столом и пил кофе.

— Доброе утро, — весело сказала она, хотя на сердце у неё было очень тяжело.

— Ты в хорошем настроении.

Он задумчиво посмотрел на неё.

Может быть, она несколько переигрывала? Ей надо было умерить свою притворную радость.

— Не совсем.

Она отвернулась от него, чтобы сделать кофе.

"Просто веди себя, как обычно", — сказала она сама себе, пытаясь найти баланс между двумя этими настроениями.

Она как обычно села напротив него и выпила кофе, после чего они отправились на работу. Она наблюдала за ним во время поездки, и он выглядел как всегда. Он был более молчалив, чем обычно, но она не могла знать, было ли это связано с Диланом.

На работе она, наконец, начала продвигаться вперёд в сортировке бумаг. В то утро она много думала о том, как привести все документы в порядок.

Во время обеда Джо принёс ей сэндвич вместо Майлза и объяснил это тем, что Майлз был занят с клиентом. Она не стала задавать вопросов.

И только чуть позже, когда голова Джо появилась в дверях офиса, оторвав её от работы, она задумалась.

— Майлз сегодня уйдёт пораньше. Я отвезу тебя домой чуть позже. Просто дай мне знать, когда закончишь.

Всё ещё сжимая в руках бумаги, она кивнула, после чего он ушёл.

Почему Майлз решить уйти пораньше? Было только четыре. Он ничего не сказал. Она прокрутила в голове различные варианты, но только один из них волновал её. Имело ли это отношение к Дилану? Она потратила большую часть этого дня на то, чтобы не думать об этом, но ей это плохо удавалось.

Именно в один из таких дней ей было сложно не думать обо всём, чего не успел сделать Дилан, и это разбивало ей сердце. Он умер таким молодым, он едва ли успел пожить.

Теперь, когда все её мысли были сосредоточены на Дилане, она решила, что ей больше не удастся поработать. Она потянула затекшую спину, после чего пошла искать Джо и нашла его, работающим над какой-то машиной.

Было шесть часов. Прошло уже два часа после того, как Майлз ушел.

— Ты готова? — спросил он её, вытирая руки тряпкой.

Она кивнула.

— Мой мозг устал. Я больше не могу сконцентрироваться.

— Я не знаю, как ты вообще справляешься со всем этим хаосом. Я давно уже говорил Майлзу, что нам надо было разобрать это много лет назад, но он просто игнорировал меня.

Он взял ключи.

— Я могу подождать, если тебе ещё надо что-то сделать, — предложила она, но он покачал головой.

— Нет, я закончил. Я ждал тебя.

Она почувствовала облегчение, так как она хотела добраться до дома и увидеть Майлза, хотя она не была уверена в том, будет ли он дома. Может быть, он хотел куда-то сходить, хотя он, конечно же, сказал бы ей об этом.

Всю дорогу домой она нервничала, и несколько раз она даже порывалась спросить Джо о том, почему Майлз ушёл домой раньше, но она этого не сделала.

Он высадил её у дома, и подождал, пока она не войдёт в дверь и не закроет её. Только после этого она услышала, как он уехал.

В доме было темно, поэтому она включила свет. Её встретил Майлз, который сидел на полу, спиной к дивану. Его колени были прижаты к груди. В его правой руке было что-то похожее на бутылку с виски, а его печальное выражение лица поразило её.

— Майлз, — тихо сказала она, уронив свою сумку, после чего медленно подошла к нему.

Кажется, он понял, что был не один, потому что он поднял на неё глаза.

— Почему ты ничего не сказал? — прошептала она, садясь рядом с ним.

— Я что настолько жалок, что не могу функционировать в тот день, когда мой брат отнял у себя жизнь?

Она тяжело сглотнула, после чего повернулась к нему и обхватила его руками.

— Мне жаль.

Никакие слова не могли избавить его от этой боли, но она чувствовала, что должна была их сказать.

Он напрягся, но она продолжила обнимать его, словно она могла разделить с ним его ношу и облегчить его боль.

— Это всё, о чём я могу думать сегодня, — она положила ему голову на плечо и вздохнула. — В первую годовщину его смерти я не смогла встать с кровати.

Он должен был знать, что он был не единственный, кому приходилось сражаться с последствиями смерти своего брата. Она была готова поспорить, что Карсен справлялся не лучше.

Его плечи опустились. Она приподняла свою голову, и он прислонил к ней свою. В этот самый момент каждый из них разделили эту мучительную боль с кем-то, кто понимал её.

— Я пытался. Я пытался держаться, но… почему всё ещё так больно? Как мне понять, зачем он сделал это?

Он издал эмоциональный вздох.

— Я злюсь из-за того, что он сделал это с нами.

Он немного сдвинулся, чтобы отпить из бутылки, после чего протянул её Джессике. Она отпустила его и сделала глоток. Жидкость обожгла ей горло, и она сморщилась, так как у неё сразу же перехватило дыхание.

— Всё, что от него осталось, это какая-то дурацкая записка, — он вздохнул. — Словно она должна была всё исправить.

Когда он упомянул про записку, она физически почувствовала волну боли, накатившую на неё. Она помнила каждое слово этой предсмертной записки. Это было то, о чём она пыталась не думать, потому что это было очень больно. Это только усиливало её чувство вины, от чего ей становилось трудно дышать и делать что-либо.

— Я знаю.

Она до сих пор слишком глубоко чувствовала своё собственное горе, чтобы вытащить его. Она сделала ещё один глоток виски и снова поморщилась.

Она протянула ему бутылку и положила голову ему на плечо. Ей надо было чувствовать его рядом с собой; и она не могла это объяснить.

Когда он пошевелился, чтобы встать, она тоже неловко встала на ноги. Он поплёлся в коридор, который вёл в комнаты, и она поспешила за ним, так как переживала о том, что он мог что-то с собой сделать в этом состоянии.