Я целую любимого в ответ.

Каждое движение моих губ источает ласку и любовь.

Затем, наш поцелуй меняется.

Страсть накрывает нас жаркой волной.

Я дрожу, и под своими ладонями чувствую, как дрожит Рэй.

Меня не покидает предчувствие, что еще немного – и мы продолжим поцелуй уже другими, более откровенными действиями.

Нет, не сейчас!

В этот раз первой поцелуй прерываю я.

– Я замерзла, – шепчу еле слышно. – Давай вернемся.

Рэй молчит.

Распахиваю глаза, и вижу, что его глаза – пока закрыты. Светлые ресницы чуть подрагивают, а правая щека почему-то дергается.

Нежно касаюсь её ладонью.

Рэй перехватывает мою руку и открывает глаза.

Дыхание застревает где-то посредине горла, от того, как на меня смотрит любимый.

Строго, может даже, зло.

Мне становится не по себе. Чтобы смягчить Рэя, пытаясь улыбнуться, но губы мои дрожат, и улыбка получается кривой.

– Рэй, – тихо зову.

– Джосалин, – он шумно вздыхает, – скажи, что еще мне нужно сделать?

– Рэй, – повторяю дрогнувшим голосом. – Давай вернемся.

– Куда – вернемся? В прошлое? Нас там уже нет.

От резких слов мне хочется плакать.

– Почему ты это сделал? – вопрос, который так мучил меня все это время, слетает с языка.

– Что – сделал? – Рэй хмурится.

– Бросил меч и ушел. Тогда, в монастыре.

Рэй снова тяжело вздыхает. Глаза его блестят, а правая щека продолжает дергаться.

Муж порывисто проводит пятерней по своим волосам, а потом говорит:

– Я так часто видел тебя во сне, и каждый раз, когда я хотел подойти к тебе, ты исчезала. Я боялся, что это случится снова, и потому ушел сам. Потому что видеть, как ты исчезаешь – невыносимая мука, – грустная улыбка изгибает его губы. – Я испугался, Джосалин.

Признание дается Рэю довольно болезненно.

Лицо его, на короткий миг, искажает гримаса.

Больно и мне.

Я плачу.

– А я испугалась, что ты меня больше не любишь, – сквозь слезы говорю я.

– Джосалин, – Рэй качает головой. Запрокидывает голову.

А когда снова смотрит на меня, любимый задает вопрос:

– Раз мы начали этот разговор, скажи, Джосалин, почему ты вышла за графа? Почему отказала мне и вышла за него?

Иду, пытаясь избавиться от чувства, что за мной кто-то наблюдает.

Оглядываюсь по сторонам – я на небольшой поляне, кругом – зеленеющие дубы…

Словно безмолвные великаны, деревья охраняют мой островок спокойствия.

Я прихожу сюда всегда, когда на душе тоскливо.

Сегодня мне особенно грустно.

Сегодня ровно месяц, как умерла моя мать.

Боль – все та же открытая рана, которая кровоточит день ото дня. Вряд ли она когда-либо затянется. Тяжело терять родителей. Тяжко жить после этой потери. Будто тебе с корнями вырвали крылья, и ты – бесконечно долго падаешь в темную пропасть.

Я потеряла отца в прошлом году, когда случилась междоусобная война баронов. Тогда многие женщины остались вдовами, многие дети лишились отцов.

Я – не исключение.

Теперь – я на попечении деда, отца моей матери. Он старый, глухой, но сердце у него доброе.

Однако его доброта не помешала бы ему отругать меня, узнай он, что я, без разрешения, пришла на пограничные земли.

Но дедушка вряд ли узнает.

А я – вернусь домой к положенному часу. Пока же – посижу и наберусь сил. Опускаюсь на старое, сваленное дерево и вытягиваю перед собой ноги. Взор мой устремляется на водную гладь озера.

Солнечные зайчики плещутся на сверкающей поверхности. Кажется – протяни я руку и зачерпни из озера, то в моих ладонях окажутся кусочки солнца.

Прикрываю глаза и чуть запрокидываю голову.

Теплые лучи скользят по моему лицу. Нос щекочет от аромата лесных трав и цветов. Дышу полной грудью.

А потом вспоминаю свою маму.

Дни, когда мы гуляли тут, держась за руки. Её ласковый взгляд, нежную улыбку.

Больше она не улыбнется мне.

Из моей груди вырывается глухое рыдание.

Как же больно! Почему нельзя вырвать сердце, чтобы избавиться от этой муки?!

Что-то заставляет меня обернуться.

Я замечаю тень, мелькнувшую меж деревьев.

Испуганно подскакиваю на ноги.

Кто это может быть?

Дикий зверь? Разбойник?

В поисках пути отступления, оглядываюсь назад. Дорогу я помню хорошо, но вот хватит ли у меня сил и прыти, чтобы убежать?

Хруст веток отзывается в моих ушах ужасно громким звуком. Мне кажется, будто треском наполняется весь мир вокруг.

Через мгновение из леса выступает молодой парень. Солнце играет в его золотистых волосах, глаза – цвета предвечернего неба – внимательно смотрят на меня.

– Наконец-то ты пришла, – произносит незнакомец.

Сердце замирает от его слов.

Он говорит так, будто мы знакомы, но это не так.

Я вижу его впервые.

Не сводя с него недоверчивого взора, делаю шаг назад.

– Не бойся, – он чуть улыбается, – я не причиню тебе вреда.

– Кто вы? – взволнованно спрашиваю.

Взор мой опускается вниз. Ищу то, чем можно было бы защититься. Но, увы, на глаза не попадается ни камня, ни ветки.

Мне становится страшно, и сейчас я уже сожалею о том, что не послушалась своего деда и пришла на эти земли – одна.

– Сэр Рэйнольд к вашим услугам, миледи, – незнакомец склоняет голову, а когда поднимает её, то окидывает меня сверкающим взглядом.

Хмурюсь.

– Сэр Рэйнольд? Вы – рыцарь?

– К моему большому сожалению – еще нет. Но однажды я непременно стану им, – он делает шаг в мою сторону, а я – назад.

– Не пугайся, – Рэйнольд ласково смотрит на меня.

Зачем он так глядит? Я не привыкла, чтобы на меня так смотрели мужчины.

– Ты – Джосалин, не так ли? – произносит он.

– Откуда ты знаешь мое имя? – сама не замечая за собой, перехожу на «ты».

– Значит, я не ошибся. Я – сын барона Болдуина, наши земли находятся прямо за этим лесом. Мы – соседи.

– Барона Болдуина? – окидываю Рэйнольда оценивающим взглядом.

Он одет небедно, да и держится, как знатный человек. К тому же я слышала о том, что у нашего соседа есть сын. Выходи, Рэйнольд не лжет.

– Я слышал, что у тебя умерла мать, – продолжает он, – прими мои соболезнования.

Вздрагиваю от его слов.

Я не ослышалась? Откуда в мужчине столько… Неравнодушия?

– Спасибо, – я нервно сжимаю дрожащие ладони. Вздыхаю и добавляю:

– Прошу извинить меня, мне пора.

– Джосалин, подожди, – Рэйнольд удивительно быстро оказывается рядом со мной.

Какой же он, оказывается, крепкий и высокий!

Хоть и я не маленького роста, но этот молодой мужчина, действительно, выглядит как рыцарь.

– Я так ждал нашей встречи, – говорит он, – я приходил сюда каждый день.

– Приходил каждый день? Ждал? – я сильнее хмурюсь. – Ты что же, прежде следил за мной?

Плутовская улыбка пробегается по его губам, и в это мгновение я уже вижу не рыцаря, а совсем молоденького мальчишку.

– Следил? – повторяю я.

– Скорее – любовался, – поражая меня своим ответом, произносит Рэйнольд.

Он говорит, как влюбленный…

– И как долго ты любовался мной? – строго спрашиваю, а внутри – отчего-то – всё заполняется тягучим, как мед, теплом.

Странно все это, но я ничего не могу поделать с собой.

– С прошлой весны, – отвечает Рэйнольд.

Я снова вздрагиваю и устремляю на него обескураженный взгляд.

Он что, шутит?

Вглядываюсь в сине-серые глаза, опушенные густыми, светлыми ресницами, и понимаю – этот молодой мужчина говорит искренне.

От осознания этого в горле застревает дыхание.

– Когда я увидел тебя впервые, на тебе было серое платье, а на голове – венок из цветов, – добавляет Рэйнольд.

Его слова еще больше смущают меня.

– Мне нужно идти, – снова повторяю.

Хотя, на самом деле, уходить мне не очень-то и хочется. Этот Рэйнольд такой…