Евгений вновь покачал головой, но как-то слишком много и часто, будто у него начался тремор. Вика напряглась: что-то он не договаривал.

– Они обе казались очень добрыми, – все так же, чуть трясясь, произнес программист. – Всегда старались помочь. Не знаю, кто мог бы желать им зла?

– А Марк Шарвин? Вы же жили с ним в одной палатке и, видимо, больше всего общались. Вы верите, что он мог их убить?

Евгений вновь уставился на пятно и будто остекленел. Секунд двадцать он сидел не шевелясь и, наконец, произнес:

– Я не знаю, кто еще, кроме него, мог это сделать.

– Но до той ночи он не проявлял негатива к ним?

Глаз собеседника дернулся. Резко, как при нервном тике. Вика вновь подумала, что за монотонным голосом и вымученными фразами скрывается сильнейшее волнение.

– Мне кажется, ему не нравилась Яна.

– Будешь со мной? – спросил Марк, забираясь в палатку. В руке он держал бутылку вина и штопор.

Евгений чуть приподнялся в спальнике и покачал головой:

– Не хочу, тем более еще только обед.

– Ты ж сам говорил, что самое время поспать после бессонной ночи. А мне без вина здесь не спится, – с тоской в голосе произнес Марк. – Вчера хоть вырубился с вечера, но слышал, как ты вернулся в пять утра, и больше так и не улегся. Сейчас срубает.

– Может, так заснешь?

– Нет, не получится. Хочу вина, мне всегда помогает.

Марк осторожно снял с горлышка этикетку, сел на свой спальник и зажал бутылку между ногами. Аккуратно приставил штопор, завинтил его и, подняв плечики, резко выдернул пробку. Несколько капель красного попало ему на руки. Не боясь грязи, он слизнул вино с ладони языком. Евгения передернуло.

– Точно не хочешь? – протянул Марк бутылку.

– Точно, – покачал головой программист.

Марк, не доставая бокала, выпил прямо из горла. Вновь вытер рот ладонью и вытащил из кармана куртки маленькую банку шпрот. Организаторы оставили им уйму консервов самого разного толка.

Евгений устроился поудобнее в спальнике и попытался закрыть глаза, наблюдать за этой трапезой у него не было ни малейшего желания. Терпеть не мог алкоголиков. С детства, когда отец еще жив был. Он тогда решил, что никогда не притронется к спиртному. Да, полностью исполнить обещание не удалось, но пил он крайне редко, только по особым поводам.

– Скучные вы все… – пробормотал Марк, видимо, алкоголь требовал не сна, а разговора. – Как Янка-то вскипела, когда я выпить за обедом предложил. Да и этот боров ее тут же поддержал, небось ждет, что она к нему в спальник полезет.

Евгений приоткрыл глаза, но тут же закрыл их снова, решив, что отвечать на этот выпад и уж тем более обсуждать Яну с Владимиром он не хочет.

– Не нравится мне эта очкастая, – произнес Марк, будто что-то вспомнив. – Вчера, когда гулять со мной ушла, вся из кожи вон лезла, чтобы меня заинтересовать, а как поняла, что не в моем вкусе, сразу переменилась. Ходит тут, зырит за всеми, хотя самая молодая. И какого хрена ее сюда, вообще, понесло? Такая явно может себе и нормального мужика найти.

– А мы здесь что, ненормальные? – спросил Евгений.

– А какие же? – расхохотался Марк. – Что в нас нормального? Просто некоторые боятся в этом признаться. Поэтому и ищут, знакомятся с кем попало. А я вот не хочу знакомиться! Было дело уже – женился. Больше не собираюсь, ничего там хорошего нет.

– А зачем ты сюда приехал? – не открывая глаз, произнес Евгений.

– Доказать, что хрень все это собачья! – вскричал Марк. – Меня мать заставила тест пройти. Где-то в рекламе его увидела. Она ж в психологи на старости лет подалась, и меня учит. Все мечтает моих детей понянчить. Хотя сестра ей уже внуков родила. Ну, не стал ее расстраивать. Прошел тест – а они вдруг: пара есть. Ну что ж, посмотрим. Если у тебя Сашка, у Матвея – видать, эта Лиля, то мне кто ж – очкастая или жирная?

– Во-первых, Саша не моя.

– Хорошо, хорошо, пусть не твоя. Значит, ты не против будешь, если я к ней подкачу?

Евгений открыл глаза и хотел было сказать, что ему пофиг, но в голове вдруг нарисовалась картинка, где Марк вместе с Сашей, и он сразу почувствовал укол ревности.

– Я спать хочу, давай потише, – не стал он продолжать разговор и отвернулся к боковине палатки. Марк, судя по звукам, продолжал поглощать шпроты, запивая их вином. Но тут снаружи донеслись шорохи, заставившие Евгения обернуться: кто-то открывал молнию на тамбуре.

– Мальчики, к вам можно? – раздался снаружи женский голос.

– Сука, Яна, – прошептал Марк, пытаясь спрятать куда-то недопитую бутылку вина. Он поставил ее за своей спиной и загородил рюкзаком. Банка из-под шпрот оказалась там же.

– Да, заходи, – крикнул он.

Молния начала приоткрываться, и в проеме появилось лицо Яны. Быстренько она забралась внутрь. Хоть банка и была убрана, но Евгений сразу понял, что Яна не сможет не заметить запаха копченостей.

– Марк, можно с тобой поговорить? – мило улыбнулась Яна, но в голосе слышалось напряжение.

– Конечно, разговаривай.

Евгению, пригревшемуся в спальнике, очень не хотелось вылезать.

– Если у вас ничего секретного, можно я просто отвернусь и полежу? – спросил он.

Яна внимательно посмотрела на Марка. Тот ответил:

– Мне скрывать нечего, пусть лежит.

Евгений демонстративно отвернулся, сделав вид, что не хочет слушать.

– Марк, – Яна понизила голос, в голове звучало плохо скрываемое раздражение. – Я увидела, что ты взял бутылку вина из общего запаса. Ты понимаешь, что так делать нельзя?

– Нельзя? – Марк, напротив, даже не пытался говорить тихо. – А кто это сказал? Кто придумал такое правило? Если вы тут все строите из себя трезвенников, то я-то при чем?

– Послушай, я не хочу с тобой ругаться. Просто предупреждаю, что если ты и дальше будешь игнорировать мнение других и проявлять агрессию, то я сообщу об этом организаторам.

– О чем? О выпитой бутылке вина? – рассмеялся Марк. – А может, хочешь со мной?

Евгений услышал шуршащий звук: видимо, его сосед достал алкоголь из-за рюкзака.

– Может, расслабишься, наконец, а то ты тут будто на работе.

– Я не на работе, – чересчур экспрессивно ответила она. – Но я хочу, чтобы эта поездка прошла хорошо, и мы все могли найти свои пары. А если ты этому будешь мешать, то придется принять меры.

– И какие же? Заставишь забрать меня с острова?

– Не только. Думаю, ты не захочешь, – она сильно понизила голос, но Евгений все же расслышал начало фразы, – чтобы кто-то узнал…

Далее голос растворился в шорохах одежды. Видимо, Яна наклонилась и прошептала что-то Марку на ухо. Потом шепотом, но чуть громче, она произнесла:

– Надеюсь, ты меня понял?

– И что за чушь ты несешь? – голос Марка тоже был тихим, но в интонациях все равно чувствовалась злость.

– Не чушь, и ты это знаешь. А будешь выеживаться, узнают и другие.

Далее Евгений услышал звук расстегивающейся молнии. Видимо, Яна вылезла из палатки. Он подумал, не стоит ли повернуться, но решил, что его этот разговор не касается. Пусть разбираются сами. Марк тоже предпочел промолчать.

Вика вылезла из палатки. Ну вот, почти все. Интересно, чем же Яна пригрозила Марку? И за что он в действительности мог ее убить? Евгений сказал, что после того случая с бутылкой Марк начал вести себя намного спокойнее. Затаился. Факт, что девушка погибла в ночь своего первого дежурства, свидетельствовал против Марка. Дождался подходящего момента… И? А вторую зачем? Стала невольной свидетельницей? Но все равно странно… Почему же он сбежал? Надо будет дождаться результатов судмедэкспертизы, но пока нет никаких прямых доказательств против него. Побег – это все равно лишь косвенная улика.

Вика оглянулась по сторонам. Несколько полицейских осматривали территорию в поисках хоть каких-то следов. На каменистой почве, размытой дождем, обнаружить что-то конкретное было очень сложно. Она увидела чуть вдалеке на берегу сидящего на корточках Пантелея. Он что-то напряженно рассматривал на дорожке из крупных камней, лежащих столь аккуратно, что сложно было представить, будто это сделано природой. Вика направилась к нему. Наверно, можно было бы спросить и кого-то другого из коллег, но она больше никого не запомнила по имени, а говорить: «Эй, ну что там», обращаясь непонятно к кому, ей не хотелось.