Чувствую, как из моего рта вырывается стон. Утыкаюсь в матрас, понимаю, что его все равно слышно. Зажмуриваюсь, и подаюсь навстречу его движениям.

Снова что-то ору в матрас.

Только потом понимаю – мольбы, чтобы не останавливался.

Жданов ухмыляется. Не вижу, слышу его удовлетворение, но он не прекращает. Долбит пальцами, чувствую, как выталкиваю воздух параллельно с его движениями, и понимаю, что еще чуть-чуть и кончу, но не могу ухватиться за этот оргазм. Будто он маячит перед носом, но мне не удается его поймать.

Чувствую, как по щекам текут слезы, они размазываются о покрывало, в которое я дышу, пальцы болят от силы, с которой цепляюсь за ткань, но я полностью отдаюсь только одним единственным ощущениям. Тем, которые рождает во мне Глеб.

Он таранит, долбит, вытряхивает из меня кайф грубо и рвано. Становится тесно, он вставляет три пальца, и я понимаю, что это чересчур. Стону, он ловит мои эмоции и убирает один.

А потом грубо переворачивает меня на спину и долбит внутрь в этом положении. Свожу ноги, он ударяет по коленям ладонью, заставляя снова развести, я свожу, и понимаю, что уже не контролирую ни свое тело, ни язык, ни эмоции.

Тянусь к его ширинке, он помогает и вынимает член, я обхватываю его рукой. ЗАЧЕМ?

Наверно на этот вопрос я никогда себе не отвечу, но мне так хотелось разврата с ним. Хотелось без оглядки и до конца.

Какая работа? Зачем я здесь? Явно не за этим. Но Глеб укладывает меня на край постели так, чтобы я могла снова взять его в рот и я беру. А он долбит меня пальцами, изгибая их, будто хочет подразнить мой лобок изнутри. Между ног становится мокро. Я в панике распахиваю глаза, и понимаю, что я его поймала.

Жданов смотрит на меня сверху вниз и довольно ведет уголком губ. Он не улыбается, но по его глазам я вижу, он доволен.

Но мне уже плевать.

Его рука не прекращает двигаться, он все еще во мне, только теперь там реально мокро. Как будто кран сорвало. Глеб долбит, его пальцы с хлюпаньем щекочут внутри, и я понимаю, что начинаю рыдать. Просто зажмуриваюсь, позабыв о члене в моей руке, и отдаюсь ощущениям.

Меня подбрасывает, выгибает, выключает из реальности на мгновение.

Кажется, что в комнате резко темнеет, и чье-то крики доносятся издалека.

А потом провал…

Чувствую, как щека начинает гореть, и с усилием открываю глаза. Глеб смотрит на меня озабоченно.

– Ты отключилась, – произносит хмуро, и я понимаю, что он прав.

Я не вывезла такой накал эмоций.

Чертов Жданов!

– Пей! – он где-то вискарь раздобыл, мне бы подняться, хотя бы сесть, но я не могу даже пошевелиться. Делаю над собой адское усилие и сажусь. Свожу ноги, вижу, что все чулки промокли и на кровати пятно. Смотрю на него, и становится страшно.

Что это было вообще?

Между ног все еще пульсирует, будто меня долго трахали, и я кончала бесконечное количество минут. Но ведь он так и не вставил в меня член.

Проделал эту адскую пытку всего двумя пальцами.

Херов волшебник.

Беру из его рук стакан, пью, морщусь.

– До дна.

– Не надо… – робко возражаю и натыкаюсь на такой взгляд, что едва не улыбаюсь. Он просто в ахуе, что я посмела ему возразить. Будто до этого никто не смел. Прячу улыбку за стаканом. Покорно допиваю, пусть на это и уходит около минуты.

И понимаю, что даже на шаг не приблизилась к своей цели.

Но алкоголь действует так быстро, что мне становится на это плевать.

Допиваю, отставляю стакан, и украдкой смотрю на мощную фигуру рядом. Жданов большой. Огромные плечи, мощная грудь, рельефный торс, ярко выделенные косые мышцы. Он явно не терял времени даром, пока был в тюрьме.

Брюки скрывают его ниже пояса, но я уверена, у него и бедра такие же накачанные. И задница…

И будто прочитав мои мысли, Глеб поддевает резинку своих брюк двумя пальцами и снимает их вместе с боксерами, оставаясь обнаженным. Теперь только презерватив на его все еще стоящем члене заставляет меня вспомнить, что процесс еще не окончен.

Отворачиваюсь, стекаю с кровати и ставлю стакан на тумбочку. Выпрямляюсь и вздрагиваю, когда чувствую, как сзади ко мне прижимается горячее тело. Глеб сжимает мою талию, его руки везде, и кажется, что ни одного сантиметра он не упускает. Одна ладонь скользит к груди и сминает ее, вторая опускается к низу моего живота и Жданов подталкивает меня к своим бедрам, а точнее к паху. Член в латексе касается ложбинки на заднице, и мой пульс заходится в ударах.

Завожу руку назад, обхватываю его и немного отодвигаюсь, чтобы удобнее было вставлять. Понимаю, что ход снова мой, наставляю огромную головку, и та утыкается в меня. Там все еще пульсирует, и это прикосновение бьет по нервам. Но благодаря Жданову там очень влажно. Я пробую нанизаться на него, но у меня не выходит. Чертов размер.

Вторая попытка тоже проваливается, и я начинаю паниковать.

Глеб подталкивает меня к кровати, видимо решает попробовать для начала классику, и я покорно ложусь, с замиранием сердца глядя как он опускается на меня сверху, и вклинивается между. Берет свой член привычным жестом, обхватывает его уверенно и четко и наставляет.

– Расслабься. – Приказывает, и я сталкиваюсь с его взглядом, безмолвно подтверждая, что я пытаюсь. Но это сложно. Пиздец как, потому что такой огромный бык, как Жданов, запросто раздавит, порвет, растерзает.

Он начинает вставлять. Латекс уже не такой скользкий, потому что я сосала сквозь него член, когда была не в адеквате. И Жданов давит, проникая внутрь, и тоже это понимает. Мне дискомфортно, презерватив только добавляет трения, но я не хочу, что бы он его снимал. Поэтому торопливо подаюсь навстречу и сквозь трение нанизываюсь на него. И мы выдыхаем одновременно, когда он оказывается внутри.

Это ощущение не передать, оно какое-то дикое и волнующее. Меня будто наполнили, переполнили, уложили кусочек пазла, которого не доставало, на место.

– Тугая, – Жданов хрипло выдохнул.

Возможно это был комплимент, но я не рискую как-то отвечать на него. Глеб опускается на меня, прижимаясь своей голой грудью к моей, и упирается локтями в матрас по обе стороны от меня. Он не двигается, только смотрит на меня, отчего становится не по себе. Так интимно и близко я не была ни с одним мужчиной в своей жизни. А этот будто намеренно меня рассматривает, изучает, будто я его и правда интересую.

Отводит бедра, потом снова толкается в меня, и мои веки вздрагивают, но взгляд не отрывается от зеленых глаз. Глеб изучает мою реакцию, а я изучаю зеркало его души. Еще раз толкается, мне хочется прикрыть глаза, но я держусь и лишь закусываю губу от кайфа. Жданов толкает руку под меня, ведет к пояснице, чтобы регулировать угол, под которым член будет входить, и снова толкается, только теперь ощущения в сто крат лучше, и я все-таки закрываю глаза. Чувствую, как шумно он выдыхает, как его лицо оказывается совсем рядом с моим, борода щекочет плечо, горячее дыхание – изгиб шеи.

Он тяжелый, но чувствовать его на себе и в себе, гораздо острее от этого. Его движения учащаются, я раздвигаю ноги шире и утыкаюсь пятками в его бедра. Член тараном входит, но почти не выходит из меня, будто Жданов не хочет прерывать контакт ни на секунду. С моих губ срывается стон, чувствую, как Глеб вдыхает, ведя носом по моей шее.

Он будто кайфует именно от этого.

От присутствия теплой женщины в его постели, а не от самих фрикций.

Хотя эти движения внутри сносят мне крышу, Глеб не спешит отдаваться эмоциям и кончать. Он будто только вошел во вкус. Будто только что распробовал, как это кайфово, и останавливаться не собирается.

И эта мысль должна меня расстроить, но я хватаюсь за нее и понимаю, что мои глаза подкатываются от блаженства. И я чувствую, как поясницу тянет, а низ живота сводит от подступающего оргазма.

Мои пальцы полосуют его спину, впиваются в нее ногтями, движения Глеба все сильнее, все точнее, все ювелирнее. С каждым из них он наполняет меня легкостью изнутри. Будто я вот-вот взлечу. Но этого не наступает. Я так крепко вцепляюсь в него, что начинаю кончать прямо здесь под ним, а не в каких-то там облаках. Меня подбрасывает, я ударяюсь грудью о его грудь, безотчетно сжимаю пальцы, их сводит судорогой. Ноги тоже. Меня всю сводит, и я цепляюсь в мужскую шею губами и языком и чувствую, как бьется его жилка на ней.