Вернувшись за стол, взяла конфету.

– Мои любимые…

Отец, судя по всему, почувствовал фальшь. Присмотрелся.

– У тебя какие-то проблемы?

А когда у меня их не было? Но если бы я начала перечислять отцу всё, что случилось за последний месяц, легче бы от этого не стало. Да, папа, проблемы. Я беременна от мужчины, который меня ненавидит. Единственная подруга ясно дала понять, что, если я решу родить, на её квартиру можно не рассчитывать, а своей у меня больше нет. И это только часть проблем.

– Да просто не выспалась. – Я наигранно зевнула. – На работу надо, а не хочется. – Посмотрела на часы. – Сейчас попьём с тобой чаю и поеду. Хочется… не хочется…

Папа вроде поверил. По крайней мере, с вопросами приставать не стал.

***

Пока мы пили чай, разговаривали о мелочах, стараясь не касаться болезненной темы. Квартира у отца была маленькая, как раз для одного человека. Нашу огромную, с панорамным окном в гостиной, он подарил мне в день свадьбы. Но её пришлось продать, чтобы погасить долги. Да и то не хватило.

Что муж вложил все деньги и прогорел, я узнала только тогда, когда он исчез. И что теперь должна выплачивать за него долги – тоже. Денег Вася назанимал столько, что, услышав озвученную мне сумму, я потеряла дар речи. Это было бы даже смешно, если бы люди, у которых он назанимал, не пришли прямо к нам домой и не объяснили, что случится, если я не заплачу.

– Ладно, пап, мне пора. – Я начала собираться.

Час действительно был поздний, и позволить себе опоздание я не могла. Не хватало лишиться половины зарплаты из-за нелепых штрафов.

– Скоро всё наладится.

Я улыбнулась уголками губ. Вышла в прихожую и обмотала шею шарфом… Вот же я кретинка!

– Пап, а деньги-то откуда?

– Всё ждал, когда ты спросишь, – таинственно улыбнулся отец. – Твой одноклассник помог.

– Одноклассник? – В душу резко закралось недоброе предчувствие. Пальцы застыли на шарфе.

– Кирилл Сафронов.

Я подавилась воздухом. Сафронов?!

– И… каким образом? То есть…

– Он сам позвонил. Предложил встретиться, ну и слово за слово…

Как в тумане, я продолжала одеваться. Голос отца звучал близко и далеко. Молния на куртке, сапоги…

– Ясно всё, – выдавила напоследок.

Пока ехала в лифте, думала, мозги вывернутся. Кирилл решил дать денег отцу?! Откуда ему вообще известно, что у нас проблемы? Не такой уж у меня был нищенский вид, чтобы он смог это понять. Или всё-таки такой…

Одно ясно – это не случайность.

***

– Карина! – Напарница влетела в подсобку с таким видом, словно увидела восьмое чудо света собственными глазами. – Ты не представляешь…

Я и правда не представляла. Пятнадцатиминутный перерыв только начался. Всё, что я успела, – это отвинтить крышку с бутылки купленного по дороге йогурта и достать булку.

– Пойдём! – Напарница попыталась выхватить у меня из рук йогурт.

– Да что такое? – Я встала.

Экспрессивностью она не отличалась, так что произойти должно было нечто из ряда вон.

– Может, для начала скажешь? Я, вообще-то, хотела поесть.

– Потом поешь, – отмахнулась она. – Твоя булка никуда не убежит. Ты не представляешь, кто у нас тут. Да ещё с таким псом… Его, кстати, Стёпка зовут, если что.

– Кого? Что за Стёпка? – Я судорожно пыталась вспомнить всех Степанов, каких только могла. На ум пришёл только один певец, да и то известный в довольно узких кругах.

– Сенбернара, – пояснила сменщица, выходя в зал. – А его хозяин…

Я встала как вкопанная. Около витрины с самыми дорогими игрушками стоял Сафронов. Ещё одна напарница улыбалась ему, поглаживая по голове огромного, как из старого, всеми любимого фильма, сенбернара.

Лохматый пёс повернул голову. Его хозяин тоже. Прошёлся по мне взглядом и закинул в корзинку для покупок мягкого жирафа. Самую любимую мою игрушку из всех, что у нас продавались. Пёс вильнул хвостом.

Первая растерянность прошла, вместо неё стала просыпаться ярость.

– Ты специально сюда пришёл? – подойдя, резко спросила я. – Неужели во всём городе не нашлось другого зоомагазина?

– Зачем мне искать другой, если этот был по пути? – как ни в чём не бывало ответил он. – Кари, мир больше не вертится вокруг тебя, прими это. Меня не волнует твоя жизнь. Если я что-то делаю, то делаю это только потому, что так удобно мне. Я покупаю квартиры, которые мне нравятся, и хожу в магазины, которые мне удобны. Кто ты такая, чтобы я делал что-то из-за тебя?

Несмотря на то, что говорил он тихо, напарницы всё слышали. И молчали. У меня пылали щёки, от злости и обиды трясло. Кирилл словно бы что-то вспомнил. Взгляд его задержался на моём лице. – Да, кстати, у меня к тебе разговор. Давай выйдем.

– Никуда я не пойду! – выпалила я прежде, чем успела подумать.

– Можем поговорить тут. – Он красноречиво кивнул на девчонок. – Если тебя это устроит.

Сенбернару наскучило стоять на месте. Подавшись вперёд, он обнюхал мои ноги и фыркнул, только что нос не сморщил. Отошёл, не проявив интереса, ткнулся в руку одной из напарниц и, остановившись возле хозяина, тихо заскулил.

Сафронов коснулся его огромной головы.

– Сейчас пойдём.

На кассе он поставил полную корзину. Я потащилась следом. И опять в душе появилось странное, недоброе предчувствие.

Напарница стала пробивать игрушки и лакомства.

– Хорошо, давай выйдем и поговорим.

Он не ответил. Между его пальцев мелькнула банковская карточка. Премиальная, блин!

Только когда с покупками было покончено, Кирилл удостоил меня взглядом. Кивнул на дверь. Напарницы так и молчали.

Я вышла за Сафроновым и с ходу спросила:

– Что тебе нужно? И какого ты… – Договорить не успела. Кирилл вытащил из кармана несколько крупных банкнот и сунул мне в карман.

– Здесь достаточно, чтобы сделать аборт в хорошей клинике. Избавься от проблемы.

– Проблемы?! – взвилась я, едва до меня дошёл смысл его слов. – Это не проблема! Это ребёнок!

– Это проблема, – зло отчеканил он. – Мне не нужно твоё наследие. Сделай аборт.

– Я не буду делать аборт! – Комкая, я достала деньги и швырнула ему в рожу. – Катись к чёрту! Ты женишься, вот и женись! Я…

Громкий лай заставил меня отступить. Сенбернар гавкнул снова. Сафронов усмехнулся. Презрительно, гадко. И снова его пёс залаял на меня, хотя я стояла молча.

– Если ты не хотел проблем, нужно было позаботиться о предохранении. Или тебя не учили пользоваться презервативами?! – прошипела я.

– Баба, которая прыгает в койку по первому щелчку пальцев, сама должна думать о предохранении, – так же спокойно отчеканил он. Ботинком подтолкнул ко мне смятую купюру. – Избавься от проблемы.

Придерживая пса, он пошёл к стоящему поодаль внедорожнику. В мою сторону больше не посмотрели ни тот, ни другой. Я догнала их. Схватила Кира за рукав пальто и развернула.

– Ты козёл, Сафронов!

– Не спорю, – презрительная усмешка. – Другие успеха не добиваются.

Он разжал мои пальцы, посмотрел в глаза. На то место, где мы стояли недавно.

– Не решишь проблему сама, будем разговаривать иначе. – Потом нажал на брелок, и машина мигнула фарами.

Кир открыл дверь. Пёс забрался на заднее сиденье, а сам Сафронов сел за руль. И всё. Внедорожник исчез.

Я поплелась к магазину. Деньги так и валялись на мокром асфальте. Хотелось наступить на них, пройти мимо. Но… я подобрала купюры. Не для того, чтобы сделать аборт. Просто… Какая разница? Кир всё равно этого не увидит.

Карина

Следующим утром отец позвонил снова. Увидев входящий звонок, я напряглась. И не зря. Сперва думала, что Кирилл передумал давать деньги, но оказалось – как раз наоборот. К обещанной сумме он накинул ещё двадцать процентов, о чём отец и рассказал.

– Здорово, – только и сказала я, не разделяя его оптимизма.

– Ты сама не своя, Карина. – Папа, разумеется, это заметил. – Если что-то не так…