– Говори.

– Я хотела попросить тебя отложить свадьбу.

Вот этого я не ожидал. Оля опять посмотрела на меня. Пристально и очень серьёзно.

– Мне предложили попробоваться на роль в хорошем фильме. Пробы будут проходить в Голливуде, Кир. Это шанс для меня.

Я молчал. Сам чувствовал, как по скулам гуляют желваки.

Олька продолжала:

– Я должна там быть. Не попробую сейчас, больше такой возможности может не представиться.

– Нет, – сказал решительно. – Либо твои пробы, либо свадьба. Выбирай.

Она задрала нос. Глаза сверкнули. Да срать мне на её злость! Не для того я выстраивал всё, чтобы ждать бабу, какой бы она ни была.

Оля не отводила от меня взгляда.

– У нас свадьба на носу. И я не собираюсь её откладывать. Таких актрис, как ты, пруд пруди, а твой Голливуд…

Она не дала мне договорить:

– Поговорим, когда ты успокоишься, Кир.

Потом неожиданно улыбнулась. Подошла, обняла и поцеловала в подбородок.

Да что за херь?!

Я оттолкнул её. Она состроила недовольную мордашку.

– Я тебе всё сказал, – выговорил так, чтобы дошло: я не шучу. – Через два дня у нас помолвка. Через месяц – свадьба.

– Хорошо. – Она в последний раз посмотрела на каток. Взяла с бортика крохотный рюкзак, закинула лямку на плечо и пошла к выходу.

Понимай, называется, как знаешь. Да я и не собирался это понимать. Никак. У неё на пальце моё кольцо, друзья в курсе, что я собрался жениться. Остальное неважно.

Две девочки на катке расшалились, начали выпендриваться. Чёрт подери! Хочу дочь. Нет, двух. У нас с Олькой будут красивые дети. Двое, а может, трое. Семья, дети, дом. Да, это то, что мне нужно от женщины. Об остальном я позабочусь сам.

***

После Олиного ухода на катке я пробыл недолго. К чему вымещать собственное поганое настроение на детях?

Сан Саныч внимательно смотрел на меня, пока я прощался с молодняком.

– Ты парень горячий, Кирилл, – остановил он, когда я уже собрался уходить. – Не руби сгоряча. Тебе это всегда мешало.

– Да всё нормально, – нехотя ответил я.

Тренер кривовато улыбнулся. За эти годы кем он мне только не стал: наставником, другом, опорой и поддержкой. И срать, что разница у нас чуть ли не в сорок лет.

Я крепко пожал ему руку, а он – мне в ответ.

Быть четырёхкратным олимпийским чемпионом приятно, но ещё приятнее быть уверенным, что для важных тебе людей это ничего не меняет. Кем ты для них был, тем и будешь всегда. Самим собой.

***

По пути домой заехал в алкогольный магазин. Бар ломился от бутылок, но всё надоело уже давным-давно.

Остановился я на бутылке хорошего красного. Бокал на ночь – самое то. Куда лучше, чем закидываться валерьянкой. После возвращения с Игр нервы были на пределе, порой казалось, что я перестаю различать время суток и дни недели. Гонка по встречной – вот что это напоминало.

Только я осушил бокал, в дверь позвонили. Открыв дверь, я наткнулся на Дашку. Ну ни хрена себе!

– Ты что тут забыла? – спросил с ходу.

Мы и в школьные годы не особо ладили, потому особенно странно было видеть её на пороге собственной квартиры. Мне уже доложили, что именно у неё и живёт Карина. Сука, некогда задиравшая нос и считавшая себя небожительницей. Смешная всё-таки штука – судьба.

– Ничего. Разговор есть.

– Ну проходи, раз разговор.

Она зашла сама. Ждать её я не стал. Пока она возилась в коридоре, достал ещё один бокал, наполнил и подал ей, едва она вошла в кухню. Дашка взяла. Странное дело, но при всей её гламурной вылизанности неприятия она не вызывала.

– Карина беременна, – внезапно заявила она.

Я посмотрел на бокал с вином. На Дашку. Нет, чтобы такое почудилось, красного сухого точно недостаточно. Да и Дашка идиоткой не выглядела даже в школе. Сейчас до неё тоже быстро дошло, что я жду разъяснений. Правда, давать их она не торопилась. Подошла к подоконнику, села на него задницей и скрестила лодыжки. Как будто бывала у меня в гостях чуть ли не по пять раз в неделю.

– Карина беременна, – повторила она. – От тебя.

– С чего такая уверенность?

– Хватит, Кирилл, – поморщилась она. – Мы с тобой знаем, что она не из тех, кто ложится в койку с каждым встречным. – Дашка помолчала и добавила: – Я знаю, что вы переспали. А ты наверняка знаешь, что она живёт у меня.

– Допустим.

– Ну вот и всё. – Она взяла бокал обеими руками и сделала глоток вина. – Я бы могла тебе ничего и не говорить. Там уж сам думай, мальчик большой, мозгов хватит.

Карина

Перед домом отца пришлось напустить на себя непринуждённый вид. Приехала к нему я совсем не для того, чтобы «обрадовать» новостью. Позвонил папа утром и спросил, когда у меня найдётся для него минутка. Уж не знаю, что ему понадобилось, говорить по телефону он не стал. Как же меня раздражала эта его манера изображать из себя забытого дочерью отца!

– Найдётся минутка… – пробурчала я себе под нос, набирая код домофона. Как будто бы я никогда ему время не уделяла! Приезжала каждый раз, когда было нужно. Но нет.

Отец встретил меня у открытой двери. Таким я не видела его давно: в глазах странный азарт, да и настроение у него, в отличие от моего, было приподнятое.

– Что случилось? – спросила с подозрением.

Хорошие новости не заглядывали к нам давно. В свете последних событий я так и вовсе опасалась любых перемен. Голова шла кругом от мыслей. Но чем больше я думала, тем поганее становилось на душе.

– Возможно, мне удастся сохранить бизнес.

Я застыла в наполовину расстёгнутой куртке. Назвать бизнесом остатки дела можно было лишь с натяжкой, но если бы это случилось, возможно, за несколько лет мы смогли бы выплатить долги, оставленные мне мужем.

Отец жестом показал в кухню.

Я всё-таки разделась. На столе стояли чашки и открытая коробка конфет. Моих любимых. Папа подготовился, только мне уже несколько дней кусок в горло не лез.

– Если всё пойдёт хорошо, у нас останется две точки, Карина. С учётом набежавших процентов рассчитать что-то сложно, но мы хотя бы пойдём в плюс.

Я присела на стул с удобной деревянной спинкой. Стиснула кулаки.

– Если я расплачусь с Васиными долгами, смогу наконец снять себе комнату, – сказала в порыве, продолжая думать о своём.

Отец улыбнулся уголками губ. Подошёл и положил руку мне на плечо.

– Угораздило же тебя выйти замуж за такого проходимца. Но ничего… Всякое бывает. Я не виню тебя.

Я резко подняла голову. Даже рот приоткрыла, чтобы напомнить ему, что он был совсем не против этого брака. Наоборот – всячески расхваливал будущего мужа, не уставая говорить, что он – прекрасная партия. Зато когда тот свалил с горизонта, прихватив с собой любовницу и по совместительству мою тогдашнюю лучшую подругу, «хороший парень Вася» превратился в проходимца и «всякое случается».

Но что толку сейчас вспоминать прошлое и портить отношения с отцом? Что мои проблемы – сугубо мои, папа не сказал ни разу. Даже когда наши дела пошли из рук вон плохо, он поддерживал меня.

– Ты правда думаешь, что мы можем что-то сохранить? – спросила я с сомнением и надеждой.

Энтузиазм отца угас. Он сел рядом и похлопал меня по руке. Я посмотрела на него из-под ресниц. За последние пять лет отец сильно постарел. Сперва неудачное вложение большой суммы, приведшее к тому, что нам пришлось отказаться от привычного образа жизни и продать часть бизнеса, потом проблемы с нечистым, как выяснилось, на руку заместителем. Довершением всего стали долги, оставленные мне бывшим мужем.

– Если всё получится, ты сможешь пойти учиться, – негромко сказал отец. – Не в Гарвард, конечно…

– Не надо, пап, – остановила я. Вздохнула, поднялась и принялась разливать чай, чтобы чем-то занять руки. Но чувствовала, что отец смотрит на меня.

Когда у нас начались проблемы, речь о Гарварде идти перестала. Я подала документы в несколько московских вузов, но пройти на бюджет не смогла ни в один. Отучилась два года на платном, а потом денег не осталось. Академ, за ним ещё один…