Про ноябрьский путч Хитлера Ольденбург написал сначала для журнала «Русская Мысль» и потом многократно повторял те же факты, не меняя их оценок: «Баварское католическое правительство, в целях поддержания порядка, назначило верховным комиссаром бывшего премьера фон Кара, известного своими правыми убеждениями». Социалист Хитлер пытался свергнуть того кто был «правоверным баварским монархистом», тогда как фон Кар «объединял в своём лице различные правые тенденции». «Этот старый баварский чиновник сыграл, поистину, историческую роль. Об его хитрость и упорство сломился хитлеровский бунт». Фон Кар обманул Хитлера и не перешёл на сторону Людендорфа, как тот рассчитывал. Без войск правительства уличное выступление национал-социалистов было обречено. В статье Ольденбурга приводится также характеристика Хитлера после поражения: «он пребывал в состоянии полной прострации, которая всегда наступает у него после срыва нервного подъёма». «Можно думать, что Хитлер находился в плену своих “наитий”, и что он пошёл на бунт в 1923 году, действительно, только в надежде на чудо. Остался ли он по существу тем же в 1932 году? Нет ещё данных для ответа на этот вопрос…» [С.С. Ольденбург «“Хитлер захватил власть” (из германских воспоминаний)» // «Возрождение», 1932, 27 августа, с.2, 5].
Генерал Н.А. Епанчин, чьи воспоминания опровергают абсурдную либеральную мифологию о тесной связи белоэмигрантов с нацистами, тоже хвалит: «Карр был убеждённый монархист, очень умный и культурный человек». В «Русской Мысли» С.С. Ольденбург написал, что путч Хитлера обострил «рознь» между НСДАП и правыми немецкими союзами.
19 ноября 1923 г. в Лицеум-клубе С.С. Ольденбург выступал с докладом «Добровольческая армия и Европа» в честь годовщины основания движения. Ему сопутствовали И.А. Ильин и Н.Д. Тальберг. По утверждению Ольденбурга, «союзники с самого начала не поняли смысла Добровольческой Армии, и интересовались и поддерживали её лишь постольку, поскольку это с их точки зрения могло содействовать победе в мировой войне; никакой интервенции вопреки обычному большевистскому утверждению со стороны большевиков, не было».
Выход летнего тома VI-VIII журнала «Русская Мысль» задержался, и к 27 ноября Ольденбург добавил к своему политическому обзору дополнительную страницу о судебном деле по убийству Воровского и расчёту большевиков на революцию в Германии. В том же выпуске под псевдонимом Русский можно найти рецензию на сборник «Русские в Галлиполи» от 18 авторов. В редакционную комиссию входил П.С. Савченко – в будущем биограф Царской Семьи. За полной подписью С.С. Ольденбурга опубликована ещё одна рецензия, на вышедшую в Берлине книгу Б.Я. Владимирцова «Чингис-Хан». Приводя пример из съезда представителей партии к.-д., С.С. Ольденбург выступает против западнического чистоплюйства: «какими глубоко европейскими были наши представления об истории и как чужды среднему русскому интеллигенту образы истории Востока». Похвалив ценное содержание книги, автор отзыва не одобрил использование издательством Гржебина советской орфографии. В журнале далее опубликован ещё один рекомендательный отзыв С.С. Ольденбурга, на несколько книг и брошюр про НЭП.
13 декабря «Руль» сообщал, что С.С. Ольденбург предоставит для Русского национального студенческого союза доклад «Финансовый и земельный вопросы французской революции». Сопоставления 1917 и 1789 г. планировали также произвести М.А. Таубе и Б.В. Свистунов.
18 января 1924 г. в берлинском Литературном клубе прошло обсуждение выступления Е. Кусковой на тему «Мысли о революции». С.С. Ольденбург заявил, что «необходимо осознать происшедшее несчастье и какая доля вины в этом интеллигенции», «посеявшей немало вредных идей» [«Время» (Берлин), 1924, 28 января, с.2]. По газетному отчёту «Руля», Ольденбург обвинял Кускову в смешивании понимания революции и её оправдания, хотя отрицание революции возникает, «именно проанализировав события, тщательно изучив детали. Революцию нельзя оправдать, как нельзя оправдать японское землетрясение». Воспроизводя суждения Ольденбурга, «Руль» ещё раз сделал упор на сравнении со стихийным бедствием, умалчивая о прямых обвинениях в адрес интеллигенции и левых идей.
В берлинском аэроклубе 31 января Н.Е. Марков читал доклад «С чем вернёмся в Россию», где одобрительно ссылался на новый роман Краснова «Понять – простить»: «мы многое должны будем простить». «Маленькие люди дразнили зверя из бездны, а когда он вылез, то пожрал их». Весьма показательными Н.Е. Марков посчитал данные советской партийной переписи, показавшей, что только 20% членов партии имели отношение к рабочим и крестьянам. Основной силой красных оставались интеллигенты. В ходе доклада он призывал жертвовать в казну Великого Князя Николая Николаевича. «Нужны люди и деньги. Люди есть, денег мало». Планировалось, что деньги пойдут на содержание армии, с которой белоэмигранты вернутся в Россию [«Сегодня» (Рига), 1924, 5 февраля, с.4].
С.С. Ольденбург 16 февраля выступил в Берлине с докладом «Французская революция, легенда и действительность». По его словам, многие факты о революции до сих пор не установлены, вроде точного числа жертв террора. Оценивая сословные привилегии Королевской Франции, С.С. Ольденбург находит их незначительными. Основному населению они наносили ущерб в результате революционных спекуляцией на ложной идее равенства, «только психологический, а не реальный». Ольденбург сослался на убедительный вывод многих учёных, «что революции вовсе не являются следствием угнетённого состояния народа, а наоборот совпадают с периодом экономического подъёма». Общее у 1789 и 1917 Ольденбург нашёл главным образом в мифологической составляющей. В ходе обсуждения доклада К.И. Зайцев и П.Б. Струве высказали более критическое мнение о Монархии и положительных последствиях революции и бонапартизма. Что логично для их соглашательской позиции либерального “центризма”, сравнительно с крайне правым Ольденбургом.
Даже китайские коммунисты не торопятся с положительной оценкой французской революции 1789 г. Широко известным стало высказывание Дэн Сяопина: «пока ещё слишком рано делать выводы» [А.А. Терентьев «Эпоха Обамы» М.: Алгоритм, 2012, с.132].
19 февраля и неделей ранее на семинаре П.Б. Струве был выслушан доклад С.С. Ольденбурга «Денежное обращение в период французской революции». «Руль» сообщал об использовании автором обширного материала и прослеживании использования всех видов бумажных знаков до 1797 г. По отверждению Ольденбурга, от введения бумажных денег «в выигрыше не остался никто. Но для деятелей революции бумажные деньги оказали психологическую поддержку: вооружившись печатным станком они решили, что власть обеспечена средствами». В обсуждении доклада участвовали А.И. Изгоев, К.И. Зайцев. П.Б. Струве подвёл итог насчёт катастрофических последствий выпуска необеспеченных денег.
П.П. Сувчинский обращался к Савицкому 28 февраля 1924 г.: «из Вернадского можно сделать отличного евразийца. Каково его отношение к С.С. Ольденбургу? Неужели они и внутренне близки друг к другу?». Из этого пассажа следует, что монархические воззрения С.С. Ольденбурга крайне нежелательны для евразийцев [П.Н. Савицкий «Научные задачи евразийства. Статьи и письма» М.: ДРЗ, 2018, с.309, 568, 595].
Близость с младшим Вернадским неизбежно возникала в силу давности их знакомства, ввиду дружбы их отцов. В 1933 г. Ольденбург приготовит перевод на французский язык книги Г.В. Вернадского. П.Н. Савицкий в Праге станет противником Власовского Движения и будет молиться за победу сталинизма, который в 1945 г. упрячет его в лагеря на 10 лет.
Относительно типичных заблуждений евразийцев, вполне верно отозвался критик социализма Билимович в «Русской Мысли» за 1922 г.: «как ни искренен Г. Флоровский в своей ненависти к большевикам, но трудно придумать что-либо более приятное для нерусских главарей большевизма и вместе с тем более ложное, чем утверждение, что предательская революция – русская по своему происхождению и что в ней раскрывается русская правда» [А.Д. Билимович «Труды» СПб.: Росток, 2007, с.370].
