–Скажи, по окончании обучения, ты отправлялся учиться за стену? Тебе позволили?
–Умная волчица.
Герман улыбнулся и отпил из кружки. Кажется, чай в ней давно остыл.
–Отправляли. По образованию я инженер. И, если верить отзывам на работе за стеной, где я успел поднабрать навыков, довольно неплохой.
–И как вышло, что мы сидим в этой комнате с «неплохим инженером»? – спросил Павел, обведя взглядом неуютное помещение.
–Захотел применить свои знания в поселении. Верил, что могу здесь улучшить жизнь. Быть нужным.
Герман на несколько секунд умолк. Казалось, он взвешивает слова, пробует их на вкус. Прикрыв глаза, он сделал несколько вдохов и выдохов. Его грудь ощутимо приподнималась вверх и опускалась вниз. Затем он продолжил:
–Как много всего возможно здесь сделать! Сколько всего можно было бы принести из-за стены! Но прогресс в застенном понимании здесь оказался ненужным. И вот мы здесь.
Произнося последнюю фразу, Герман повёл рукой в сторону. Оставалось только гадать, кого он имел в виду под этим «мы». Нас, сидящих здесь? Или всех жителей бараков?
–Почему же ты не вернулся назад?
Герман хмыкнул. Но ничего не сказал.
–На него надели ошейник.
Эти слова произнёс Павел.
Я невольно вскрикнула.
Я не ослышалась? С детства нас всех пугают этой карой. Будешь плохо себя вести – старейшины накажут ошейником.
Я считала, что подобные меры применяют только к самым отпетым мерзавцам. У меня в голове не укладывалось, что такое могло произойти с талантливым, умным, стремящимся к прогрессу парнем! Интересно, сколько их тут таких? На грузчиках я ошейников не видела.
–Мой максимум-километр от стены, – кивнул Герман. Он будто не заметил моего шока.
–Довольно много.
Откуда Павлу – то знать про метраж ошейника?!
–Я тренировался растягивать расстояние. Начиналось всё со ста метров.
–Хм… так он ещё и растягивается… – задумчиво произнёс Павел.
–Или поводок ослабевает, – пожал плечами Герман.
Я не выдержала. Как они спокойно могут говорить об этом? Это же уму непостижимо! Я в негодовании вскочила с кресла.
–Постойте, что вы тут оба несёте? Ошейник? На полном серьёзе? Да это же… Да как же…
У меня не находилось слов, чтобы выразить эмоции. На секунду мне даже показалось, что я задыхаюсь.
Герман же, видя мою реакцию, совершенно спокойно прокомментировал:
–Уверен, волку мысль об ошейнике кажется куда страшнее, чем рыси.
Страшнее? Да за это разорвать мало!
–Сядь, пожалуйста, – попросил меня Павел. Его голос тоже был спокоен.
–Ты знал?! Знал?
–Вчера заметил на парочке эту штуку. Правда, не думал, что и ты на привязи.
Павел произнёс это и вновь пристально посмотрел на Германа. В его интонации звучала горечь.
–И вот я здесь. Без возможности уйти за стену. И ненужный на родной земле. К жизни поселения меня не допускают. Работу не дают. Мы тут приноровились стругать мебель и вывозить её за стену. Ещё вымениваем всякие диковинки из домашних коллекций поселения. На большой земле они хорошо продаются.
–Ох и дела… – только и смогла я произнести.
Возвращаясь домой, я не могла унять поток мыслей. Как можно быть такой слепой? На расстоянии вытянутой руки живут звери в ошейниках. Не уголовники, не отморозки. Обычные поселенцы. И я не знала. Даже не догадывалась! Интересно, кто-то из ребят в курсе вообще?
–Ты слишком громко думаешь, – сказал идущий рядом Павел.
Я ничего не ответила, только горько улыбнулась.
–Ты узнала то, что хотела?
Узнала ли я? Да то, что меня волновало ранее, сущая ерунда по сравнению с правдой, которая мне открылась.
–Я просто стараюсь переварить полученную информацию.
–Да уж, есть над чем подумать… В любом случае, мы ничего не можем сделать. Пока что…
Я вопросительно взглянула на Павла. Но тот лишь улыбнулся.
–Ошейники… На ребятах, с которыми мы пели вчера… Страшно даже вообразить. И мы сидели возле зверя на привязи, пили чай. Орёл пил с ним чай! Ох и дела…
Павел нахмурился.
–Вчера тебя не смущала их компания.
–Она меня и сегодня не смущает! Но… это же…
–Варварство. Ошейник – это варварство. Называй вещи своими именами.
–Мне страшно даже думать об этом.
Я обняла Павла, надеясь как-то успокоиться. Кажется, я дрожала.
–Тшш, – Павел обнял меня в ответ и поцеловал в макушку. Его тело всегда было горячим. Как кипяток. Или как солнце, от тепла которого сразу становится так уютно.
Я подняла взгляд и всмотрелась в его янтарные глаза. Они тоже излучали тепло. По бокам от них бежала тонкая сеточка складочек, как будто паутинка. Я улыбнулась и дотронулась до паутинки пальцами.
–Люблю так делать. Как будто до солнышка дотрагиваюсь.
Павел довольно хмыкнул.
–Хорошо, что ты сумел им с Потапом помочь. Такой молодец!
–А какие у меня были варианты?
Я пожала плечами и уткнулась ему лбом в грудь.
Какие варианты? Да хотя бы развернуться и уйти. Просто проигнорировать. Или рассказать об агрессивном поведении Потапа в отношении Орла. Мало ли что ещё…
–У меня к тебе будет небольшая просьба.
–Какая?
Я подняла голову, чтобы ещё раз посмотреть на Павла. Он улыбнулся и потёр большим пальцем мою щёку. Видимо, я вымазалась об его свитер.
–Забери, пожалуйста, мой рюкзак. И свитер заодно.
Павел стянул с себя промокшую, вымазанную в глине и земле кофту.
–Ты что, так пойдёшь?
–Притворюсь, что был на пробежке. Знаешь ли, грязный и потный Орёл после тренировки лучше, чем Орёл, валявшийся в грязи.
Я рассмеялась, накидывая на плечи рюкзак Павла.
«Имидж важно поддерживать даже в мелочах», – подумала я про себя, смотря вслед бегущему вожаку.
Интересно, его свитер отстирается?
Регина
Осень 1990
Ратники любили проводить время с лошадьми. Уборка стойла и уход за животными были их каждодневной повинностью, но время от времени практически каждый старший учащийся заглядывал туда просто так, без причины. Там всегда пахло сеном, опилками и почему-то яблоками. Смесь этих запахов стала неотъемлемой частью жизни ратного выпуска. Эти ароматы гипнотизировали, смягчали ураган эмоций, неминуемо рано или поздно настигающий дух будущих стражей, в теле которых постоянно боролся человек с животным. Может, в поисках именно этой самой гармонии Регина и отправилась в конюшни.
Вихрь сразу же почуял её приближение. Не успев переступить порог, девушка услышала его задорное ржание.
–Легко было догадаться, кто именно вошёл сюда. Он только тебя так приветствует.
У стены на деревянной лавке сидела Нино. Девушка из компании кошек. Регина не была близко знакома ни с кем из них, хотя конкретно с Нино порой пересекалась в конюшне. Они не то чтобы много общались, но иногда миролюбиво перекидывались парой-тройкой фраз.
Судя по всем внешним признакам, лошади на сей раз не сильно волновали Нино. Она с задумчивым видом поигрывала кинжалом, который всюду носила с собой. То резко подбрасывала его так, чтобы он закрутился в воздухе, то ловила за рукоятку, раз за разом монотонно повторяя движение. Снова и снова, и снова… Несмотря на природную красоту выглядела девушка довольно устрашающе: волосы цвета смоли каскадом падали на плечи и спину, полностью сливаясь с чёрной одеждой. Обутая в ботфорты, вес которых был таков, что их легко можно было счесть изощрённым видом оружия, она уложила правый ботинок на левое колено и помахивала носком ноги в такт своим мыслям.
Регина точно знала, что среди дежуривших в конюшне в тот день Нино в списке не было. Что ж, среди ратников это место давно стало некой панацеей для избавления от тягостных дум и шальных мыслей.
Придерживаясь привычного нейтралитета, Регина оставила Нино придаваться размышлениям, а сама достала из сумки несколько кусочков сахара и на вытянутой ладони поднесла их к Вихрю. Конь тотчас же дёснами и языком аккуратно слизал угощение.
