— Мое занятие — война, — высокомерно ответил он. — Я уже доказал, что кое-чего стою. Вы возьмете меня в свой гарнизон.

Через три года, когда над мадрасским фортом вновь взвился английский флаг, Клайв вместе с полком вернулся туда. Наступили дни временного затишья, и потянулись скучные армейские будни. Но бывший младший писец, понюхавший пороху и крови, больше не желал мириться с монотонностью такой жизни. Он искал острых ощущений и нашел их в дуэлях. Высокомерный, грубый, всегда готовый на оскорбление и ссору и в то же время достаточно храбрый, Роберт Клайв прослыл завзятым дуэлянтом. Почти каждая карточная игра, в которой он принимал участие, оканчивалась дуэлью. Одних он грубо обвинял в мошенничестве, другим отказывался платить проигранное. Последнее случалось чаще. Он безжалостно стрелял в своих товарищей, и немногие из них ушли от него живыми. Но и для себя он не искал снисхождения.

Однажды он промахнулся. Его противник, приставив к голове Клайва пистолет, сказал:

— Возьмите свои слова обратно, или я вас убью.

Клайв побледнел.

— Слушай, ты! — крикнул он. — Кончай свой спектакль. Мне это надоело. И запомни: ни своих слов я обратно не возьму, ни проигранного тебе, вонючей свинье, не заплачу.

Офицер от неожиданности опустил пистолет.

— Сумасшедший! Трижды сумасшедший! — и, повернувшись к Клайву спиной, зашагал прочь.

Странная жесткая улыбка искривила губы Клайва. Он вытер со лба выступивший холодный пот.

Качества, которыми обладал Клайв: беспринципность, бесчестность, жестокосердие, алчность и, наконец, личная храбрость — обратили на себя благосклонное внимание высоких чиновников Ост-Индской компании. Такие качества как нельзя более подходили англичанину в Индии, и особенно ее завоевателю. В 1751 году капитан Клайв с небольшим отрядом взял штурмом Аркот. В огне пожарищ, в стонах и криках раненых, в крови на индийском небосклоне всходила новая английская звезда, и имя ей было — Роберт Клайв, бывший младший писец из Форта святого Георгия. В 1756 году он отбил Калькутту у бенгальского наваба, а в следующем году его отряды в битве, которая произошла при Плесси, решили судьбу английской империи в Индии. Богатейшая ее провинция отошла к Ост-Индской компании. Несколько дней и ночей солдаты Клайва грабили столицу наваба, а Клайв — его казну. Компания получила после этого похода десятки миллионов фунтов стерлингов. Клайв взял себе только 200 тысяч фунтов и лучшие драгоценные камни из сокровищницы Сирадж-уд-Даулы. Позже перед палатой общин в Лондоне он сказал: «Богатый город был у моих ног, могущественное государство было в моей власти, мне одному были открыты подвалы сокровищницы, полной слитков золота и серебра, драгоценных камней. Я взял всего 200 тысяч фунтов стерлингов. Джентльмены, до сих пор я не перестаю удивляться собственной скромности».

Да, скромности Клайва можно удивляться — всего-навсего 200 тысяч фунтов стерлингов. Одно из крупнейших состояний Англии.

Но Клайв завоевывал империю не только огнем и мечом. Он умел и любил обманывать индийских правителей, составлять подложные документы, давать фальшивые обещания.

Через шесть лет он подавил восстание последнего бенгальского наваба Мир Касима и стал губернатором Бенгала. Ост-Индская компания превратилась в военную державу на земле Индии, а Роберт Клайв, теперь уже лорд, стал ее мечом. Казалось, сбылось все: была полная опасностей и приключений жизнь, грандиозные сражения на чужой земле, пожары и лежащие у его ног разрушенные города, были сверкающие горы драгоценных камней и золотых слитков, из которых он мог брать сколько угодно, была безграничная власть над своими и чужими и рабская покорность в глазах могущественных и сокрушенных им раджей. Было все, что в свое время мог только вообразить себе младший писец из Форта святого Георгия. Не было только покоя. Все чаще и чаще им овладевали приступы беспричинной ярости. Теперь ярость всегда находила свой выход. Ибо он был правителем английской Индии, а не жалким клерком, которому надлежит всем подчиняться. Теперь подчинялись ему. Он думал, что можно жить только властью и золотом, но жестоко ошибся. Человек, сидевший в его глубине, мстил за свое попрание бессонными ночами, беспричинным страхом, кровавыми кошмарами коротких снов и слуховыми галлюцинациями внезапных пробуждений.

В 1767 году сэр Роберт Клайв уехал из Индии, надеясь, что в Англии он обретет желанный покой. Опираясь на плечо темнокожего слуги, сверкая золотым шитьем камзола и драгоценными камнями на ножнах шпаги, он сошел по трапу ост-индского фрегата, бросившего якорь в лондонской гавани. Его, бывшего безвестного младшего писца, встречали почтительными поклонами. Ибо стоил он теперь более миллиона фунтов стерлингов.

В Лондоне ему не простили ни высокомерия, ни миллионного состояния, ни грубой заносчивости в разговорах с сильными мира сего. Ползли слухи, что Клайв награбил золото и драгоценные камни в Индии, обманув директоров Компании. Потом эти слухи получили реальное воплощение в вызове на парламентскую комиссию в палату общин в 1773 году. Клайв не испугался комиссии. Цинично и откровенно он рассказывал о том, откуда у него появились деньги. Показания лорда Клайва были вежливо выслушаны. Никто не посмел сказать слова осуждения. Ибо осудить Клайва значило осудить самих себя и всю систему, порождением которой они были. Члены парламентской комиссии это хорошо понимали. Они его оправдали, так как «лорд Роберт Клайв оказал большие и похвальные услуги своей стране». Счастливая развязка, как в английских приключенческих романах, наступила. Но жизнь не роман. Прошлое упрямо шло по пятам лорда. От него нельзя было откупиться даже миллионом. Врачи констатировали признаки душевной депрессии.

…Он вздрогнул от прикосновения холодного металла к виску. «Вот теперь конец!» — пронеслось в голове. Он глянул в окно. На садовой ограде сидела стая нахохлившихся ворон. Капли осеннего тумана оседали на голых ветвях деревьев. Вороны молчали, как будто ожидая чего-то. Он нажал курок, но выстрела не услышал. Стая ворон с криком сорвалась с ограды. Грузное тело лорда Клайва осело и повалилось на дорогой индийский ковер…

Если вы войдете через Морские ворота в Форт святого Георгия и обогнете слева здание правительства штата Мадрас, то выйдете на небольшую площадь, вымощенную брусчаткой. Здесь, почти напротив церкви святой Марии, стоит трехэтажный дом. Белые колонны прикрывают его балконы, идущие по центру здания. Это дом Клайва. Небольшая табличка укреплена на фасаде здания. Надпись гласит: «Роберт Первый лорд Клайв жил в этом доме в 1753 г. Действительно славный в оружии и мудрый в Совете, он основал империю».

Королевские офицеры

«Основатель империи» был одним из них. Их везли во все возрастающем количестве на ост-индских фрегатах в Форт святого Георгия. Они сходили на берег, горделиво неся через толпу свои завитые парики и расшитые камзолы, кокетливо поигрывая рукоятками шпаг. Королевские офицеры. Форт до сих пор хранит о них память. Если пересечь центральную площадь крепости и подойти к ее северной стене, можно увидеть ряд каменных приземистых строений. Теперь там размещены солдаты мадрасского гарнизона. Раньше строения были заполнены королевскими отрядами. Рядом с казармами проходит небольшая уличка Святого Фомы. Там, в непосредственном соседстве с жилищами высоких чиновников Компании, находились дома старших офицеров — от майора и выше. Поэтому улица получила название «Аллеи снобов». Вечерами по «аллее» чинно прогуливались знать форта и королевские офицеры. Человек, первый раз попавший в форт, вряд ли в чем-либо заподозрил бы этих высокомерно вышагивающих людей. Однако образ их жизни был далек от напускной добропорядочности и благочестия чистой улицы.

Первые королевские отряды, прибывшие в Мадрас, столкнулись с рядом нежелательных для них явлений. У Компании уже были свои солдаты и офицеры. Между ними и королевскими частями нередко вспыхивали драки, доходившие до поножовщины. Королевские офицеры считали себя независимыми и не желали подчиняться ни губернатору, ни Совету Компании. Особенно отличался в этом отношении Роберт Флетчер. Его пытались за это лишить офицерского звания, но не сумели. Используя королевские отряды в своих целях, Компания тем не менее мстила их офицерам за неподчинение. Королевские офицеры считались ниже чиновников Компании. Это положение изменилось только после 1750 года, когда стали формироваться регулярные сипайские батальоны. Жалованье королевским офицерам Компания платила мизерное, но те с лихвой компенсировали недостачу на стороне. Поэтому многие из них попали в разряд набобов, людей, разбогатевших на грабеже Индии.