Садху тревожно зашептались. Искусные мистификаторы, они сами легко поддавались на любую мистификацию. Садху стали пятиться к узкой каменистой тропе, потом повернулись и, сбивая друг друга, потрусили рысцой вниз. Садху не удалось убить Великого риши, который им мешал. Они перешли к другой тактике. У каждого мудреца должен был быть учитель. У Махарши его почему-то не было. Неплохо было бы объявить себя учителем, или гуру, такого человека и разделить с ним славу. Первый «гуру» не заставил себя долго ждать. Назывался он садху Балананда. Он бесцеремонно появился в пещере, назвал себя учителем Махарши и ввел ряд нововведений в жизни отшельника. «Гуру» проявил недюжинную коммерческую хватку и стал брать деньги за вход в пещеру Махарши. С тех, кто просто сидел и слушал, меньше, с тех, кто разговаривал с Великим риши, больше, Но вскоре эта деятельность была прекращена самым решительным образом. Махарши со своим учеником выбросили вещи Балананды из пещеры и не пустили его больше туда. Садху пришел в ярость и даже плюнул в Великого риши. Это ему обошлось дорого. Ученики Рамана Махарши, забыв наставления своего учителя о ненасилии, набросились на садху и отколотили его. Балананде ничего не оставалось, как убраться из Тируванаималаи. Но неудачи продолжали преследовать незадачливого «гуру». Он влез в купе вагона без билета? и контролер высадил его, снабдив еще одним подзатыльником. Балананда сел в следующий поезд, но пристал к юноше, который не оказал «гуру» должного уважения. Крепкий удар туфлей по голове заставил садху забыть требуемые им правила этикета. Но Балананда был не из тех, кто быстро мирится с неудачами и потерями. Он вновь появился у пещеры Рамана Махарши.
— Ты Великий риши, — сказал он ему. — Но я более великий, чем ты. Я сейчас покажу тебе свою силу, и тогда ты признаешь меня своим гуру.
Он уселся перед Махарши и стал смотреть ему в глаза.
— Сейчас ты впадешь в транс, — важно сказал садху.
Через полчаса у Балананды стали слипаться глаза, и он… заснул.
После этого «гуру» счел за благо навсегда исчезнуть с горизонта Великого риши. Место учителя осталось вакантным, но ненадолго. Одним прекрасным утром снизу с тропинки раздалось протяжное пение. Вслед за последней нотой вынырнула всклокоченная голова очередного садху.
— Мир тебе, — сказал садху.
Махарши пригласил его сесть.
— Бог явился мне… — начал садху.
— Неужели? — удивился Махарши.
— Да, да, бог явился мне во сне, — продолжал садху, — и приказал мне быть твоим учителем, — и вызывающе посмотрел на Махарши.
— Хорошо, — ответил тот. — Пусть бог явится мне тоже и сообщит о своем решении.
Садху приоткрыл от неожиданности рот и не знал, что на это сказать. Потом он молча поднялся и поплелся вниз по тропе. И вновь оттуда раздалось заунывное пение. Садху отправился на поиски нового ученика.
С животными у Махарши сложились отношения более удачно, нежели с садху. У него был особый дар общения с ними. Такими способностями обладали многие индийские мудрецы, и история сохранила немало легенд. В дни Рамана Махарши джунгли, покрывающие Аруначалу, изобиловали разными зверями и змеями. Он умно обращался с кобрами, и те никогда не кусали его. Говорят, что он мог с ними беседовать. Он нередко примирял враждующие стада обезьян, и те иногда сами к нему за этим приходили. Однажды Махарши нашел около своей пещеры искусанного и умирающего обезьяненка. Он вылечил и выходил его. Когда обезьяна подросла, она вернулась в стадо и стала его вожаком. Иногда она приходила навестить своего спасителя. Через несколько лет две обезьяны принесли в ашрам Махарши умирающего вожака. Великий мудрец похоронил его со всеми почестями. Махарши обращался с животными, как с людьми, считая, что они заслуживают равного людям уважения и мягкости в обращении. В ашраме долгое время жила корова по имени Лакшми. Говорят, она все понимала. Каждый день она приходила приветствовать Махарши и даже присутствовала на его беседах. У Махарши было несколько собак, и каждая из них оставила по себе интересную память. Одна из них обладала очень развитым чувством собственного достоинства. Когда однажды ее избил приезжий брахман, она ушла из ашрама и не вернулась. Судьба другого пса была более трагической. Кто-то несправедливо отругал его, и пес в знак протеста утопился в священном водоеме. А третий пес много лет неутомимо служил гидом. Он водил гостей ашрама и паломников по окрестностям Тируванаималаи, показывал интересные пещеры и храмы и всегда приводил всех обратно. Махарши даже в самые трудные для него минуты продолжал заботиться о животных. Когда Великий риши умирал, то одними из его последних слов были: «Накормили ли сегодня павлинов?» Отношением к животным часто определяется сумма качеств, которыми обладает человек.
По всей видимости, у Рамана Махарши эти качества были на значительной высоте. Он был требователен к себе и снисходителен к другим. Несмотря на большую популярность и поклонение, он никогда не позволял ставить себя в исключительное положение. Великий риши не носил эффектного оранжевого балахона индусских санияси и свами и не раскрашивал лица. Единственной его одеждой была белоснежная набедренная повязка. Он не разрешал оказывать себе ритуальных почестей и совершать в его честь церемонии и молитвы. Махарши не гнушался никакой работой и старался делать в ашраме то же, что и другие. Часы работы над своими статьями и книгами перемежались у него с самоконцентрацией, необходимой йогу, с лекциями, беседами и с помощью по кухне ашрама, где он обычно резал овощи. Он неуклонно выполнял все правила ашрама и мягко и тактично высмеивал людей, которые пытались делать для него исключения или стремились показать его превосходство над другими. Однажды, рассказывают, к Рамана Махарши на беседу пришла европейская женщина. Она сидела рядом с ним, вытянув ноги, так как не умела сидеть в традиционной позе со скрещенными ногами. У Махарши были ревматические ноги, и он тоже избегал такой позы. Один из членов ашрама, увидев женщину, довольно грубо сказал ей:
— Мадам, скрестите ноги! У нас в ашраме сидят только так! Иначе вам придется уйти!
Женщина смутилась, а Махарши, ни слова не говоря, скрестил свои больные ноги.
— Свами, — удивился ретивый член ашрама, — я ведь просил так сделать не вас, а эту женщину.
— Неважно, — спокойно ответил Махарши, — раз есть такое правило в ашраме, я обязан подчиниться.
К концу жизни здоровье Махарши резко ухудшилось. Давала себя знать полная лишений аскетическая жизнь. С большим трудом удалось заставить Махарши выполнять предписанный ему врачами режим. Он не признавал кастового деления и одинаково ровно обращался с брахманом и неприкасаемым. Он не запрещал брахманам придерживаться своих кастовых обычаев. Но когда те садились за отдельную трапезу, глава ашрама никогда к ним не присоединялся.
У Махарши было много учеников. Каждый день тысячи людей посещали его ашрам, стремясь с ним поговорить и получить то устойчивое состояние спокойствия, которое так необходимо человеку в жизни. И, говорят, они его получали. В этом был один из секретов воздействия Великого риши на людей. Почитатели Махарши приносили в ашрам деньги и еду. Он никогда не брал себе ничего. Еду он делил между своими учениками и гостями ашрама. Деньги отдавал на нужды ашрама. Если денег оказывалось больше, чем необходимо, их раздавали нищим и бедным. Он был оригинальным мыслителем, хотя никогда не считал себя таковым. Его учение базировалось на древней философской системе адвайты, и главную роль в нем играла теория и практика самопознания. Махарши считал освобождение от желаний путем к совершенствованию. Но он не превращал свое учение в религию и не настаивал на том, чтобы его последователи уходили «от мира». Он придавал большое значение духовной сущности человека, отделяя ее от физической. Конечно, это краткое и приблизительное изложение не исчерпывает всего богатства и сложности учения Великого риши. Он пытался поставить это учение на практическую основу и, по-видимому, кое-чего в этом достиг. Он был йогом, постигшим высокие ступени в практике. Он обладал необычными способностями, которые иногда путем длительной тренировки вырабатывают в себе йоги. Но Махарши никогда не спекулировал на таких способностях (если они существовали) и не старался их проявлять. Такие вещи неотразимо действуют на людей религиозных. Даже если они полицейские чиновники. Мистер Хэмфри был помощником полицейского комиссара. В свободное от службы время он ревностно читал Библию, священные веды и вскоре понял, что карьера полицейского не для него. То ли дело Иисус Христос! Он спасал весь мир, а мистер Хэмфри спасал только Британскую империю, и то в ограниченных рамках провинциального полицейского участка. Он наслушался легенд и рассказов об индийских учителях-мудрецах и решил попытать счастья. Может быть, с их помощью скромному полицейскому чиновнику удастся занять пост «спасителя». Они научат его творить чудеса, а способности к этим чудесам он определенно в себе подозревал. Одним прекрасным утром по тихим улицам Тируванаималаи прогрохотал мотоцикл, и кандидат в мессии в полицейском мундире предстал перед Великим риши.
