– Я убежала из дома. Навсегда убежала. Я туда не вернусь, – тут же ответила я.

– И ты решила, что теперь твой дом здесь? – понизил он голос до хрипоты.

– Мне больше некуда идти. Сожитель Галины пытался меня изнасиловать, а когда я ей пожаловалась на него, то этот гад обвинил во всем меня, и она ему поверила.

– А мне-то что до этого? На кой мне твои проблемы? К подруженьке своей иди и ей сопли изливай!

– У меня никого нет! Больше никого нет!

– Короче, возвращайся туда, откуда пришла, либо иди бомжуй. Мне плевать!

Я хотела еще что-то сказать ему, но он захлопнул дверь, скрывшись в недрах квартиры. Я еще немного постояла возле двери и села на лестницу, обхватив колени руками.

Через какое-то время дверь за спиной снова распахнулась.

– Ты все еще здесь? – спросил хриплый, бесцветный голос.

Я обернулась: Роман стоял возле распахнутой двери с пачкой сигарет.

– Вставай, – бросил он небрежно. – Заходи!

Я прошла вслед за ним. Больше не сказав ни слова, он ушел к себе. Я же разделась и пошла в комнату, в которой еще вчера переночевала.

Сон ко мне пришел не сразу. Я еще долго ворочалась из-за боли в теле. Уснула под утро, когда за окном взошло солнце и запели птицы.

Целая неделя прошла с того момента, как я стала жить у Романа. Про Галину я старалась не думать, но, как я ни пыталась все забыть, воспоминания о последних днях жизни с нею не давали мне покоя. А еще меня беспокоило, что Роман стал на меня как-то странно поглядывать – будто подозревал в чем-то. После готовки я старалась перекусить до его прихода, чтобы избежать совместного ужина. И каждый раз, когда он предлагал посидеть с ним, я говорила, что уже успела поесть. Потом, когда я ложилась спать, слышала, как тихонько приоткрывается дверь в мою комнату. Мне казалось, что Роман стоит за дверью. Я чувствовала его взгляд на себе и боялась обернуться. Слышала его неровное дыхание и боялась дышать. Мне становилось настолько жарко, что тело покрывалось испариной.

Утром в понедельник меня разбудили отдаленные мужские голоса. Я открыла глаза и потянулась за часами: было двенадцать дня! Никогда я еще так долго не спала! Зато отлично выспалась. Теперь неплохо было бы принять душ и переодеться.

Выйдя из комнаты, я услышала, как кто-то громко разговаривает. Наверное, к Роману пришли в гости друзья. Дверь в его комнату была закрыта, но это не помешало мне расслышать то, о чем говорят:

– Ты знаешь эту девушку совсем не долго и поселил ее у себя в квартире?! – изумлялся один из мужских голосов.

– Мне было очень плохо. Я хотел вены себе вскрыть. Она мне помешала: приперлась не вовремя. Если б не эта ненормальная, меня бы тут с вами не было, – ответил Роман.

– Да ты сам ненормальный! Ты же знать ее больше не хотел. Сам сколько раз нам говорил: «Нет у меня больше матери!» – прокаркал другой мужской голос вслед за Романом. И этот голос мне сразу не понравился.

– Теперь ее и вовсе нет. И я даже не могу попросить у нее прощения…

– Да будет тебе уже, Ром! Жизнь-то продолжается… Давай лучше обсудим тех девок, что были на прослушке позавчера. Что ты решил? Какую возьмешь из них? – заговорил самый первый из тех голосов, что я услышала.

– Никакую.

– Понятно… Так, подожди, Алиса вроде неплохо пела. Мафу понравилось. Да, Маф?

– Да, нормально, пойдет.

– А мне не пойдет! И это не обсуждается! – заявил Роман.

– Ладно-ладно… Не кипятись.

– Не надо больше никого искать! Задолбали меня уже эти безголосые курицы. С меня хватит! И вообще, я хочу побыть один.

– Так может, хоть познакомишь со своей ненормальной? Мы вроде как теперь должны ей «спасибо» за тебя сказать.

– Вот еще! Это ни к чему. К тому же она еще спит.

– Ни фига себе она у тебя дрыхнет!..

– Ну и что ты собираешься с ней делать?

– Пока не знаю. Ей жить негде.

– А если ты вдруг влюбишься в нее? Может, она тебе парит мозги про мамашу? А чего… увидела, как ты живешь, и решила нырнуть в теплое местечко. Они такие.

– Она – не такая, и я ей почему-то верю. У нее дома действительно проблемы.

– Ну да… ну да…

– Слышь, Ром, да ты никак уже запал на нее! У тебя такой загруженный вид!

– Геныч, ты вообще думай, что говоришь! Да она похожа на девочку-подростка! Совершенно не в моем вкусе. Но я вовсе не против того, чтобы она у меня жила. Один я здесь не смогу – боюсь, что сорвусь.

– Но ты уже давно в завязке. Неужели тебе снова хочется?

– Вижу, вы меня совсем не понимаете.

– Куда нам до тебя?..

– Будет лучше, если вы уйдете.

– Мы, вообще-то, пришли за тобой. Просто Алиса надеется, что именно ты ее сегодня прослушаешь.

– Никаких сегодня, ни даже завтра не будет! Я не буду заниматься этой пустышкой! Таких, как она, миллионы. А миллионы меня не интересуют.

– Зря ты так… У девчонки все данные эстрадной звезды: эффектная внешность, фигура – бомба. А голос – это не проблема. Немного поработать над ней, и вообще все будет зашибись!

– Вот сами и занимайтесь своей Алисой. Но помните: последнее слово все равно будет за мной. Теперь уходите. Оставьте меня.

Догадавшись, что парни сейчас выйдут, я спряталась за угол, краем глаза пытаясь разглядеть их: один был достаточно высокий, брюнет. Другой – чуть пониже, волосы цвета спелой пшеницы чуть прикрывали ему уши. Как только за ними захлопнулась дверь, я побежала умываться.

– Как спала? – спросил он, только я распахнула дверь ванной комнаты.

– Спасибо, нормально, – ответила я, пытаясь скрыть раздражение. – Ты за мной что, следишь?

– Очень надо! – тут же обиделся он. – Можешь поесть, если хочешь. Там, на столе, – кивнул он в сторону кухни. – Специально для тебя оставили.

– Да, конечно, – с охотой отозвалась я, чувствуя пустоту в желудке.

Весь кухонный стол занимала вскрытая картонная коробка. В ней лежали приличные куски пиццы с колбасой, красным перцем и грибами. Я невольно улыбнулась и попробовала один из кусков. Никогда я еще не ела ничего подобного. Пицца давно остыла, но для меня оказалась восхитительно вкусной, как в дорогом ресторане. Несмотря на чувство голода, я ела медленно, чтобы насладиться этим новым для меня блюдом.

Когда я вернулась в свою комнату, то увидела, как Роман рассматривает мой диплом. Еще вечером я его оставила на столе.

– Знаешь, что с такими, как ты, бывает? Им носы на базаре отрывают, – проговорила я с недовольством в голосе.

Он весело рассмеялся. А я демонстративно вышла и пошла к нему в комнату.

Отыскав на полках фотоальбом, я принялась его рассматривать. С фотографий на меня глядела молодая красивая женщина, которую я видела в отдельной рамке в шкафу. В альбоме были другие ее фотографии, на некоторых она была запечатлена в совсем юном возрасте, на других – в более зрелом. Среди них также были подростковые фотографии Ромы, который на каждом снимке улыбался и был совсем не похож на себя настоящего. Но самое странное было то, что я не нашла ни одного снимка Ромы в младенчестве. «Быть может, его малышом просто не фотографировали, чтобы не сглазить?» – подумала я, перелистывая страницу.

– Правда, она у меня самая красивая? – прошептал Роман надо мной.

– Да, хорошенькая. И совсем почему-то на тебя не похожа. Как-то это странно… Тебе не кажется?

– Она моя мать, – заявил он сурово. – И всегда ей останется.

– Ты ведь из детдома? – ляпнула я, не подумав.

– Я же сказал, она моя мать! – выкрикнул он в гневе. – Что ты лезешь, куда тебя не просят?!

– Блин… Прости… – проблеяла я.

– Убирайся с глаз долой! – бросил он злобно и выхватил альбом из моих рук.

Все последующие дни я старалась избегать Романа и не разговаривала с ним, боясь сказать что-нибудь лишнее. Мы жили, как соседи в общежитии. И я бо́льшую часть времени проводила у себя в комнате, читая книги либо слушая музыку. Помимо этого, я накупила газет с вакансиями о работе репетитором по испанскому либо английскому языку. Но пока ничего такого не находила, все больше впадая в уныние оттого, что завишу от совершенно чужого мне человека. А он, когда уходил из дома, молча бросал мне на кухонный стол очередную сумму денег на продукты.