Один раз я решила съездить на могилу своего кота. Сил находиться в чужом доме уже не было.

Приехав на такси, я побрела по мрачным дорогам немого кладбища. Неподалеку от него был похоронен мой кот. Свернув по узкой тропинке влево, я дошла до могилы Монти. Там я увидела нечто, что вмиг разорвало мне душу: все цветы, что я посадила, были вырваны с корнями, деревянный крест слегка покосился. Но самое ужасное было не это: у вырытой за крестом ямы валялись останки кота. Вместе с ними лежала грязная смятая бумажка. Развернув ее дрожащими пальцами, я прочитала: «Покойся с миром, урод блохастый».

– Кто?.. За что?.. – только и вырвалось у меня с хрипом.

Опустившись на землю, я принялась судорожно закапывать яму. Вдруг в мои пальцы впилось нечто острое и твердое. Я разжала правую ладонь и выронила что-то блестящее. Это оказалась серебряная брошка в виде дельфина, глазок которого был сделан из белого фианита. У меня больно кольнуло в груди: именно эту брошку я прикалывала на ошейник Монти! Но как она здесь оказалась?! И как я могла ее забыть, когда убегала из квартиры Галины?! И почему не вспомнила о ней?! И тут до меня дошло, что Галина специально спрятала брошь, чтобы она не попалась мне на глаза. Скорее всего, именно она здесь была и разворотила могилу, не забыв выкинуть брошь и написать гадкую записку. Сунув в карман записку и брошь, я закопала могилу и привела ее в порядок.

Всю обратную дорогу на автобусе я просидела с каменным лицом.

– У тебя что-то случилось? – донесся до меня знакомый голос, когда я уже подошла к подъезду. – Чего такая пришибленная?

Только сейчас я заметила Романа с сигаретой в руке.

– Все нормально, – прошептала я и побежала к лифту.

В прихожей со мной случилась истерика: я упала на пол и заорала нечеловеческим голосом. Рома, появившись в дверях, схватил меня и понес в ванную, где облил холодной водой.

Лязгая зубами, я замоталась в синий махровый халат, который нашла в шкафу. В этот момент вошел Роман с кружкой горячего чая. Он сел рядом со мной на кровать и, сунув мне в руки кружку, заговорил:

– Ты ведь снова была у матери?

– Нет. Я ездила на могилу к своему котику, – призналась я.

Мне было очень трудно, но я ему рассказала все, что увидела на кладбище, и даже показала ему записочку с почерком матери. Рома тут же со злостью смял ее и кинул на пол. Лицо у него при этом так перекосилось, что я невольно отшатнулась и вскочила с дивана.

– И чего ты шугаешься, как испуганный хорек? – проговорил он с усмешкой в голосе.

– Просто… мне страшно.

– Кота твоего уже не вернуть. Это было лишь тело. Его бы и так черви могильные сожрали. Так что успокойся. Лучше расскажи что-нибудь о себе.

– Ну, про кота моего ты знаешь. Про мать-убийцу тоже… Знаешь, где я училась. Да и, собственно, я собой ничего не представляю, чтобы рассказывать что-то…

– Я так не думаю. Мне все интересно про тебя знать.

На самом деле я рассказала ему не все: мне всегда нравилось петь, я даже хотела стать известной певицей. Но это были детские мечты. Галина частенько насмехалась надо мной, если слышала, как я пою. И поэтому я боялась, что Рома обязательно попросит меня что-то спеть, а потом будет смеяться. Мне нравились музыка и книги, которые не все понимали. Конечно же, друзей у меня не было: кому-то было со мной скучно, а те, которые пытались со мной общаться, были мне неинтересны и раздражали. Я жила с людьми, которые всегда находили повод унизить меня. И лишь кот Монти был единственным, кто любил меня и мог поднять настроение, которое чаще всего было плохим. И Галина, видимо, за это решила сжить его со свету.

– Нет, так дело не пойдет. Я хочу все знать о тебе. А ты ведь рассказала не все, – заметил Рома, когда я замолчала.

– А может, я не хочу себя напоказ выставлять, обнажаясь перед едва знакомым человеком.

– Но ведь и ты для меня мало знакома. Вот я и хочу, чтобы ты рассказала о себе.

– И что ты хочешь услышать?

– Я же сказал: узнать тебя.

– А если у меня в жизни ничего хорошего не было? Боюсь, тебя утомит моя заунывная исповедь.

– Открою тебе страшный секрет: меня бесит, когда кто-то рассказывает обо всех счастливых моментах, происходящих в его жизни, хотя сам при этом выглядит несчастным, – прошептал он мне на ухо. – Ненавижу ложь.

– Только после этого ты не захочешь иметь со мной никаких дел.

– Напрасно ты так… – произнес Рома с обидой в голосе.

– Ладно, сам напросился, – вздохнула я и продолжила свой рассказ.

Я рассказывала про свои невеселые школьные годы, потом про студенческую жизнь, увлечения, лишь умолчав о том, что люблю петь. Моя исповедь растянулась на целых полтора часа. Рома слушал с неподдельным интересом.

Когда я закончила, он произнес:

– Чудна́я ты какая-то. Не от мира сего. Понятное дело, что все тебя считали белой вороной.

– А ты ничего не хочешь о себе рассказать?

Мой вопрос заставил Романа измениться в лице: в его глазах блеснули скрытая тревога и страх. Пряча глаза, он заговорил странным голосом:

– А ты сама готова узнать то, что тебя напугает? Тебе сейчас некуда идти. Куда тебе еще деваться… К тому же по тебе видно, что к жизни ты не приспособлена.

– Ладно, раз ты не хочешь ничего о себе рассказывать – не надо. Но я все равно рано или поздно что-то о тебе узнаю. Ты можешь хотя бы сказать, чем занимаешься?

– Выступаю в клубе со своей группой. Кстати, это они сегодня заходили утром.

– Здорово! Вы поете? – оживилась я.

– Да. Но все песни, правда, пишу я.

– Вот это да! Я хотела бы послушать. У вашей группы есть, наверное, какое-то название?

– «Бродячие Коты».

– Как необычно! А почему именно коты, а не собаки? – засмеялась я. – Ведь название ты придумал?

– В голову именно это пришло, – пожал он плечами.

У меня почему-то сразу в голове всплыла картина: коты, бродящие по подвалам в поисках крова и тепла. Вечные мятежники, борющиеся со светом и тьмой, гоняющиеся за крысами.

– Ну, говори! Не бойся, – уловил он мою задумчивость.

– Вдруг тебе это покажется глупостью.

– Я хочу услышать твое мнение. Мне это очень важно.

Когда я раскрыла ему свои мысли, он нисколько не обиделся. Зато по его реакции было видно, что он со мной полностью согласен. Но выглядел он, однако, расстроенным.

– Рома, что у тебя с лицом?

– Так, ничего… – только отмахнулся он.

Вдруг из комнаты послышался звонок мобильного. Я побежала за телефоном и, не посмотрев, кто звонит, машинально ответила:

– Слушаю.

– Слышь ты, шалава поганая, Тошка от тебя заразу подхватил! Ты все-таки с ним спала! Ну я тебе покажу! Я тебе устрою, дрянь! – визжал противный голос в трубке.

– Я с ним не спала! Что ты несешь?! Он все врет! – выкрикнула я.

– Да он во всех красках расписал, как ты с ним любилась! Чтоб ты сдохла, гадина! Не вернешься домой с баблом – из-под земли тебя достану! Все до копейки с тебя вытрясу на лечение Тохи! А лечение дорогое! – продолжала орать Галина в трубку.

– Сами там разбирайтесь, – буркнула я отрешенно. – Мне пофиг.

– Значит так, даю тебе неделю, чтобы собрать десять тысяч, – уже спокойным, но жестким голосом отчеканила Галина. – Приедешь и отдашь. А там уже катись куда подальше. И мне плевать, как ты эту сумму добудешь.

На этом она бросила трубку.

Слезы злости безжалостно сжимали горло. Приоткрыв окно, я вдохнула уличный воздух и постаралась успокоиться.

Рома вошел ко мне в комнату и спросил:

– Что там у тебя опять случилось?

– Галина звонила, – с трудом проговорила я.

– Зачем? Что она тебе сказала?

– Какая разница?

– Так что она тебе сказала?

– Она утверждает, что я заразила ее мужика. Но я с ним не спала!

– Что еще?

– Требует с меня деньги на лечение Тохи.

– И ты утверждаешь, что не спала с ним, а она тебе не верит?

– Да. Так оно и есть.

– Ну, значит, у нее есть основания тебе не верить. Либо же просто деньги с тебя вымогает…