– Мне бы хотелось съездить в город. Составите мне компанию? – предложил он, словно бы извиняясь.

Переведя дыхание, я ответила:

– С удовольствием.

Я не лукавила, мне отчего-то безумно хотелось уехать из дома. А к присутствию в доме мистера Харлоу я как-то невообразимым образом по-быстрому привыкала, несмотря на все его странности. Но стоило давно понять, что все люди разные, кому-то проще открыться, кому-то сложнее, кто-то может выложить малознакомому человеку, чуть ли не историю всей своей жизни, другой, напротив, так скрытен, что не скажет даже мало-мальски значимого слова, наполненного смыслом, и от всех вопросов будет стараться уходить.

Незнакомцу я решила дать время. Возможно, через несколько дней нам будет проще общаться, и тогда, он расскажет мне что-нибудь о себе, уже сам, без моего, как он сам предпочёл это называть, допроса.

Алан задрал голову, смотря на железные крюки качели, некоторое время назад они снова начали покрываться неприятным красно-коричневой патиной.

– Я могу сделать так, чтобы они больше не ржавели, – он перевёл взгляд на меня.

– Мы пытались… – начала я, но он отмахнулся от моих слов.

– Даю стопроцентную гарантию, поверьте мне, я год прожил на солёной воде, а там этот процесс происходит ещё быстрее. Надо будет только заглянуть в супермаркет.

Мне даже стало немного неудобно оттого, что я усомнилась в нём и в его знаниях.

– Надеюсь, в нашей глуши найдётся всё необходимое, – попыталась пошутить я, и он поддержал меня своей редкой улыбкой.

– Тогда пойду, захвачу кое-что из комнаты, – сказал он, вставая и захлопывая книгу.

Я поднялась следом.

– Хорошо, я буду в кабинете, – уточнила я, внезапно вспомнив об утреннем звонке мужчины из издательства. – Мне надо кое-что отправить в компанию, где работал Фрэнк, с его рабочей почты. А кабинет – это на первом этаже справа.

Харлоу кивнул.

– Знаю, я же был там сегодня, брал книгу.

– А, да, точно. Кстати, можете оставить себе, если хотите почитать.

– Спасибо, так и сделаю, – он развернулся, чтобы уйти в дом, но, чуть помедлив, бросил через плечо. – Как соберусь, зайду за вами.

Кивнув в ответ, я наблюдала за тем, как он скрылся за дверью и пыталась игнорировать не проходящее ощущение его пальцев на своей коже.

Подождав пару минут, я последовала за ним.

В просторном кабинете было светло. Лёгкие зелёные портьеры на окнах приятно гармонировали с тёмным натуральным деревом, из которого была сделана стоящая в комнате мебель. Комната действительно напоминала убежище редактора. Широкий массивный стол с компьютером стоял развёрнутым к окну. На столешнице царил беспорядок. У меня так и не дошли руки прибраться на нём.

Я села в удобное кожаное кресло с высокой спинкой и смахнула со стола налетевшую за прошедшие недели пыль. Рука сама по себе потянулась к стоявшей возле монитора фотографии. Взявшись за край простой металлической рамки, я провела пальцами по улыбающемуся и такому родному лицу Фрэнка. Голубые глаза сияли, светлые кудри растрепал ветер; подбородок он положил на мою макушку, и я, задрав вверх голову, с широкой улыбкой смотрела на него. Этот снимок был сделан ещё до свадьбы Карлой. Сколько мы тогда были знакомы: три-четыре дня? Как быстро всё у нас случилось. Но я ни капли не жалела, это были чудесные два года моей жизни.

Все стены от пола до потолка занимали книжные шкафы, заставленные различными изданиями, здесь были и современные глянцевые обложки, и более старые, добротно сшитые и напечатанные на плотной бумаге.

Фрэнк постоянно сетовал на то, что книжный бизнес затухает. Конечно, переиздавать классику было беспроигрышным вариантом, чем многие издательства, кстати, и занимались. А популярные авторы современных бестселлеров требовали внушительных гонораров. Искать новые дарования и свежие имена – дело трудное, похожее на игру в рулетку, вот этим он и занимался. Читал рукописи, ставил свою резолюцию, иногда довольный исходом, иногда возмущённо вздыхающий. Однажды я просила о причинах его недовольства, и он ответил:

«Понимаешь, по художественному содержанию книга никакая – бессмысленная и нелепая, она не несёт ничего нового, но и прописным истинам не учит. Но она станет популярной, а автор прославится. Потому, как это – лёгкое чтиво. Проходное… но я вижу его будущий успех. И меня гнетёт, что я должен пропускать подобные книги в печать. Но иначе не могу, издательству нужна прибыль. А на этой ерунде можно хорошо заработать».

Тогда я обозвала его снобом, но ведь он действительно был прав. Кто сейчас читал Хемингуэя по собственному желанию? Единицы. Время мудрых книг отходило куда-то в прошлое, и оставалось надеяться, что, следуя законам истории, оно всё же когда-нибудь вернётся.

Отставив в сторону фотографию, я включила компьютер, словно загипнотизированная, наблюдая за тем, как мелькают на экране монитора буквы и цифры. Наконец, система загрузилась. Я нажала на значок входа, тут же передо мной выскочило окно, запрашивающее пароль.

Нахмурившись, я взирала на мигающий курсор в белом поле. Ну, хорошо, сколько времени я не включала компьютер Фрэнка? Несколько месяцев? Полгода? Год? У меня был свой лэптоп в спальне, поэтому никакой нужды пользоваться компьютером мужа, я не испытывала. Но почему он поставил на него пароль? И главное – от кого? От меня? Бред. Гостей в доме у нас почти не было.

– Хорошо, – успокоила я сама себя, хотя неприятное чувство от такого вот посмертного недоверия росло во мне, прогрессируя с каждой секундой. – Пароль не может быть сложным.

Испробовав несколько комбинаций, таких как дни его и моего рождений, имена, номер машины, дату нашего знакомства и ещё каких-то незначительных мелочей, я сдалась.

Откинувшись на спинку кресла, устало потёрла лоб. Почти неощутимая, но уже начавшаяся зарождаться головная боль, робко пульсировала в висках. Утомление, слёзы и бессонница не прошли даром. Теперь к вечеру у меня частенько болела голова, хотя прежде я мигренями не страдала.

Набрав ещё несколько слов наугад, я сдалась. Иррациональное чувство обиды на Фрэнка полностью захватило меня.

– Какие-то проблемы? – заглянул в кабинет Незнакомец.

Его появление было неожиданным. Я с головой ушла в подбор пароля и не следила за временем.

Я посмотрела на него, уже готового отправиться в город. На нём были тёмные джинсы и однотонная бледно-голубая рубашка. Выглядел он очень привлекательно. И я покраснела, наткнувшись на его задумчивый взгляд. Кажется, мой осмотр не остался без внимания.

Отвлекаясь от созерцания, я кивнула:

– Проблемы, ммм? Похоже, что да, – выдохнула я, и он вошёл в комнату.

***

– Что случилось? – спросил Харлоу. В его голосе не было особой заинтересованности, скорее, он звучал практически равнодушно. Однако, войдя в кабинет, он всё же неспешно направился ко мне.

Я сидела, опустив локти на стол и указательным пальцем задумчиво постукивала по подбородку.

Нахмурившись, я всё смотрела на мигающий курсор в окошечке.

– Небольшое затруднение, – наконец, произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Краем глаза я наблюдала, как Незнакомец с грацией хищника приближается ко мне. – Тут надо отослать часть электронных рукописей в агентство, – внезапно севшим голосом, зачастила я, – а Фрэнк, как оказалось, поставил пароль. И я… не знаю, какой.

Секреты… секреты… кругом были одни секреты. Пароли. Пропавшие братья.

Харлоу подошёл и встал справа от меня, затем опустил ладонь на стол и наклонился так, что наши лица оказались на одном уровне. Я рассматривала его выразительный профиль. Край воротника у рубашки слегка загибался вверх, словно был плохо отутюжен. Подавив порыв протянуть руку и поправить его, я глубоко вздохнула и тут же попала во власть терпкого, чисто мужского аромата, приправленного нотками солнца и запахом свежевыстиранной и отглаженной одежды. Мне хотелось перестать так реагировать на него и в то же время я не могла надышаться. Он словно привносил что-то новое в мою жизнь, которая, надо признать, превратилась в сельское болото за целых два года. Но в то же время часть меня нашёптывала: «Ты не имеешь права так реагировать на него. Ни черта ты не имеешь на это права! Не на него! Ни так быстро!»