– Опять «не надо»? – ухмыльнулся на её слова. – Совсем недавно ты тоже так говорила, – придвинул её ещё ближе к себе, уткнувшись носом в светлую макушку.
Втянул в себя присущий ей аромат орхидеи, смешанный с отголосками недавнего возбуждения, чтоб и самому было легче игнорировать становящийся всё ярче и отчётливее запах чужой крови, совсем не способствующий хладнокровию и терпению с моей стороны.
– Уверена? – дополнил, скользнув пальцами по девичьей спине, по какому-то недоразумению до сих пор прикрытой моей подпорченной мной же рубашкой. – Потому что если бы они тебя сюда не привели, то и наказывать бы их не пришлось. Если я сказал тебе сидеть в башне, значит ты должна в ней оставаться, цветочек, – сжал в ладони её аппетитную задницу.
Сперва поверх ткани. И ещё раз, забравшись под неё, ласково погладив под аккомпанемент нового удара хлыста, вспарывающего чужую спину.
– Я останусь. Вообще из неё больше не выйду. Честное слово, – пообещала, всё с теми же слезами на глазах, что теперь катились по щекам. – Что угодно, только прекрати это безумие, – обернулась обратно. – Прекрати, – повторила. – Пожалуйста. Ему же больно… – добавила совсем тихо, с ужасом глядя вперёд, сильнее вжимаясь в меня спиной.
Но мне и того недостаточно. Стоило ей пошатнуться, обнял одной рукой за талию, продолжая гладить её другой.
– Когда закончат с ним, перейдут к ней… – сказал, как есть, склоняясь к ней ещё ближе. – А закончат тогда, когда кончишь ты, – скатился до полушёпота.
Сперва сказал, уже после позволил себе то, на чём остановился, когда подмял её под себя у ворот. Влажная плоть с лёгкостью приняла вторжение моего среднего пальца. Девчонка тут же выгнулась в спине, закусив нижнюю губу, крепче хватаясь за ограждение балкона.
– Ты… чудовище, – зажмурилась, опустив голову, безмолвно сдаваясь мне.
Вместе с повторным толчком в неё.
И ещё одним.
И ещё…
Каждый раз всё быстрее и быстрее.
Пока её дыхание снова не сбивается. Сердце стучит всё громче и громче, разгоняя удары пульса.
Я и тогда не останавливаюсь. Добавляя к среднему указательный, сгибаю под иным углом, усиливая остроту получаемых ею ощущений. И сам едва терплю, когда её внутренние мышцы начинают сокращаться, плотнее обхватывая мои пальцы, а финалом служит протяжный всхлип-стон, прежде чем девчонку накрывает оргазм.
Уношу её в башню…
Осознаю ли, что теперь и вправду в её глазах выгляжу чудовищем? Того и добивался. Зато теперь, когда её страх и отчаяние смешаются со стыдом, в самом деле подумает дважды, прежде чем меня ослушаться.
Другие теперь тоже будут думать тщательнее…
В глазах окружающих я хорошим и так никогда не был, так что откровенно плевать.
Глава 8
Аня
Слёзы всё катились и катились из глаз. Никак не останавливались. Искренне пыталась взять в себя в руки, но не получалось. Даже когда мы пришли в башню, и мне позволено было стоять самостоятельно. В голове царил настоящий раздрай. Ужас и страх смешались со стыдом, душа на корню все остатки гордости и уверенности. Да и как иначе?
Когда сама же их в себе растоптала своим бессовестным поведением.
А он…
Он же чудовище!
Настоящий монстр!
Альфа их.
Желтоглазый…
Застыл напротив меня. Весь напряжённый и будто готовый и правда растерзать меня в любой момент, как пошевелюсь. Я и не шевелилась. Смотрела на него, пригвождённая к месту одним взглядом. В нём – мрак и тьма. И ничего кроме. Ни намёка на что-то хорошее. И как только я могла видеть в них раньше иное для себя?
Нет в нём ничего такого.
Только жестокость и боль.
Как противовес удивительно нежным рукам и мягким губам.
Которыми он что только не вытворял со мной совсем недавно.
А я позволяла.
Как та самая девица, не отягощённая моралью и совестью.
И вообще, похоже, окончательно слетевшая с катушек.
Потому что ни одна нормальная девушка на моём месте не позволила бы себе подобного поведения. Не поплыла бы с одного взгляда и прикосновения своего тюремщика. Причём буквально на пустом месте. Непонятно с чего. Просто потому, что…
Почему?
Не знаю. И знать не хочу. Да и какая разница? Пала уже. Всё. Поздно себя корить. Остаётся только принимать последствия.
А ведь ему и правда было всё равно на моё мнение! Просто брал, что хотел. Даже не так. Наказывал своенравную рабыню. Преподавал ей свой жестокий урок.
Что сказать…
Я его действительно усвоила.
Не понимала одного: почему мне так больно и обидно?
Из-за того, по чьему велению чуть человека до смерти не забили плетью!
И не его одного. Ещё и девушку!
Точно монстры какие-то! Даже звери добрее обходятся со своими врагами, а тут, вроде как, одна семья. А он с ними… вот так… по-чудовищному жестоко.
Как так вообще можно?
И кажется, меня вновь начинает крыть истерикой.
– Теперь их отпустят? – уточнила в стремлении найти хоть какую-то опору для мечущихся внутри эмоций.
А то, если не сдержу…
Мозг тут же выдал несколько вариантов развития событий, и я едва не согласилась на один из них. Ну а что? Вдарит, как его сестрёнка мне ответно, только посильнее, и весь этот ужас, наконец, закончится. Родители всё равно уже, наверное, и не верят в то, что я жива. Терять нечего. Остановила новая мысль, где желтоглазый не убивает, а вновь изводит меня своими руками. Та породила ещё одну. И ещё. И каждая новая идея оказывалась безумней прежней.
Отвела взгляд. Не могла больше смотреть в жёлтый взор, полный безразличия. Слишком холодно. Вот и обхватила себя руками за плечи в бесполезной попытке сохранить тепло. Потому что морозило не снаружи. Изнутри. Саму душу. Вместе с осознанием, что нет у меня никакого выбора, как я думала раньше. Ничего нет. Даже своей воли.
– Сама как считаешь? – отозвался мужчина, подтверждая мои выводы.
Потому что считать я могу, как угодно, а на деле всё всё равно будет так, как скажет он. Моё мнение не имеет значения. Как и надеяться не стоит ни на что больше. Один раз понадеялась – ничего хорошего не вышло. Как и во второй раз. И в третий. И вряд ли в четвёртый будет лучше. А мне совсем не хочется повторно вот так же, как сегодня.
– Ты сказал, что это прекратится, если я…
Не договорила. Запнулась на слове. Не могла его произнести. Стоило вновь представить, как низко пала, как смотрелось это в чужих глазах… когда я вот так… мало того, что действительно получала удовольствие на фоне чужого насилия, так ещё и на виду у кучи народа. И пусть никто о том не знал, но всё равно!..
Нет, это не желтоглазый бездушное чудовище.
Я.
Ну как, как я могла поддаться такому?
Настолько я слабая?
И даже хуже…
– Если ты?.. – нагло переспросил мужчина, будто и сам не понял.
Покосилась на него исподлобья. А он ещё и бровь вопросительно выгнул в ожидании.
Ненавижу!
– Если я… кончу, – выдохнула сквозь зубы. – Так ты сдержишь слово? – вцепилась пальцами в рубашку, сводя её половины вместе в районе живота, чтобы выходило скрыть и верх и низ.
И прям ощутила, как всё лицо и шею заливает краской стыда. А с учётом светлой кожи, не заметить изменения в цвете просто невозможно.
Гадство!
– А ты кончила?
Дважды гадство!
– А разве в ином случае мы бы находились сейчас здесь?
Не признаваться же ему прямо?
Хотя, наверное, глупо уже стесняться. После всего-то… Но всё равно стеснялась, да. И опять смотреть на него не получалось. Лучше разглядывать застеленный мягким ковром пол. Красивые у него ворсинки. Длинные, закрученные, светло-серенькие…
Нет, мне точно нужен мозгоправ.
И срочно!
Как можно думать о нечто подобном, после всего?!
Хотя вот желтоглазому, похоже, всё очень даже нравилось.
– Вот ты мне и скажи, цветочек.
Бросила на него мимолётный взгляд и поджала губы в недовольстве. С такой заинтересованностью уставился, словно из нас двоих тут в самом деле одна я всё знала.
