К горлу Долгорукого внезапно подступил горький удушающий ком, и единственное, что умудрился выдавить из себя изгой, оказался обычный дёрганый кивок, обращенный в спину другу.

Мужчина успел преодолеть в полной безопасности несколько сотен метров, однако в одно из мгновений до него вновь донеслись яростные звуки битвы и очередная порция активируемой магии. Пожарский вступил в последнюю для себя битву с неравными силами противника.

Бегство напоминало бешенную скачку, но Артём сделал всё от себя возможное, чтобы дать остальным шанс. Ведь по истечении почти получаса бегства, к своему отряду столп империи так и не вернулся. А впереди, наконец-то, замаячило то самое шахтерское нагорье, к которому они все так стремились.

‒ Лёша, где Артём? ‒ оглядываясь по сторонам сипло спросила Крапивина, а завидев бледное лицо капитана, глаза воительницы панически расширились. ‒ Лёша…

‒ Остался… ‒ сухо обронил Долгорукий, а кадык мужчины предательски дрогнул. ‒ Вперед, мы уже…

Однако договорить княжич не смог, точнее у него не получилось это сделать, потому как стоило отряду оказаться в том самом шахтерском нагорье, как последние надежды на спасения тотчас рухнули. В воздухе отчетливо витал запах крови и смерти. Складывалось впечатление, что стоянка, будто вымерла, а проследовав к центру лагеря глазам троицы открылась ужасающая картина.

Более сотни мёртвых изгоев усеяли своими телами небольшой пустырь перед входом в рудник. Кровь, истерзанные тела и смерть на каждом шагу. Лагерь оказался кем-то напрочь истреблен, вход же в саму шахту был завален, а порождения Катаклизма из числа падальщиков стремительными темпами начали стекаться на гниющее пиршество.

‒ Нет… нет-нет… ‒ зашептала неверяще Крапивина, падая на колени перед устрашающим зрелищем. ‒ Как же так? Как же…

‒ АННА, БЕРЕГИСЬ!!!

В последний момент мужчина успел отклонить атаку каменного града своей собственной защитой и накрыть обеих девушек телом, но сам Алексей под натиском враждебной силы оказался впечатан глубоко в землю, затем раздался громкий треск костей и лишь на остатках силы воли он чудом выбрался из образовавшейся колеи и, поднявшись на подкашивающихся ногах, вновь закрыл своим силуэтом Крапивину и Морозову.

‒ Похвально! ‒ вдруг раздался надменный голос. ‒ Весьма похвально!

‒ Всё-таки британцы… ‒ пробормотал Долгорукий себе под нос, извергая изо рта обильные сгустки крови, а его слух невольно уловил далёкий стрекот.

Стрекот?

Но он не предал звуку значения, потому как пару секунд спустя на открытую местность перед шахтой вывалились сразу четыре отряда вражеских изгоев. Тем не менее вперед выступил только один, который вальяжно тащил за собой изувеченное и переломанное тело. От увиденного глаза Алексея расширились, а сердце учащенно забилось. Тем самым телом оказался Артём.

‒ Молва о вас не врала, Алексей Никитович. Вы достойный уникум своей империи, ‒ осклабился довольным голосом, по-видимому, главный преследователь, между делом перехватывая голову Пожарского двумя руками, чтобы удобнее свернуть тому шею на глазах у его друзей. ‒ Вынужден признать, что схватка с тремя столпами архимагистрами выдалась весьма изнурительной. Вы хорошо проредили моих людей. Честь вам и хвала, но всему приходит конец. В принципе, как и всем этим людям, ‒ заключил неизвестный одарённый, окидывая довольным взглядом самое настоящее кладбище российских изгоев.

Странный стрекот вдруг усилился, и даже некоторые преследователи стали оборачиваться по сторонам и коситься друг на друга с озадаченным видом.

И вновь тот самый звук…

‒ Идиот! ‒ прошептал вдруг с лёгким безумием Долгорукий, криво ухмыляясь. ‒ Ты даже не понял на кого посмел напасть. ‒ Поверь мне на слово, если эта девушка умрёт, ‒ указал княжич пальцем на полубессознательную Морозову, находящуюся в объятиях Крапивиной, которая в свою очередь не сводила затравленного взора с Пожарского. ‒ То можешь со спокойной душой вздёрнутся на ближайшем суку. Спасения после этого ты не найдешь нигде.

‒ Неужели эта девица любовница самого Палача Российской Империи? ‒ с гадкой ухмылкой осведомился изгой, под всё тот же медленно нарастающий стрекот вдали. ‒ Тогда её я прикончу с большим удовольствием.

‒ Кретин! Романовы обид не прощают… ‒ выдохнула злобно Анна, глядя в глаза мужчине. ‒ Знай одно, ты уже труп. А если бы она действительно была любовницей князя Лазарева, то ты бы уже сдох…

‒ Вот как? ‒ рассмеялся весело изгой. ‒ Тогда мне следует побыстрее с вами разобраться, ‒ и махнув головой остальным, тот указал глазами на троицу. ‒ Убить! Убить вс…

Тем не менее закончить начатое предложение мужчины не успел, а остальные воители и маги не смогли выполнить поставленный перед ними приказ. Потому как внезапно за долю мгновения по всей округе разнесся тот самый оглушительный стрекот. Но был он гораздо пронзительнее, чем ранее. Четыре десятка изгоев обернулись назад друга за другом. Вот только единственное, что им удалось разглядеть это тёмно-красный всполох в глубине леса, который в прямом смысле ворвалась в их гущу и материализовался перед их командиром, а затем с лёгкостью схватив удивленного британца за горло, за одно движение приподнял одарённого над головой и с равнодушным взглядом оглядел тотчас отшатнувшись прочь людей.

‒ Никчёмный кусок дерьма! ‒ прошипел брезгливо тёмно-алый силуэт, сильнее сдавливая горло британца. ‒ Ты на кого посмел руку поднять, отребье?..

‒ Ты? ‒ выпучив глаза, прохрипел главный преследователь, пытаясь вырваться из мёртвой хватки седовласого воителя. ‒ Ты должен быть… в другом месте…

Стрекот был не порывами шквалистого ветра или же ревом какого-нибудь порождения Катаклизма. Стрекот принадлежал молнии. Молнии, которая на огромной скорости рассекала само пространство.

Глаза Анны от столь кардинальной перемены на поле боя невольно и шокировано расширились, князь Лазарев материализовался словно из воздуха. Однако девушка всё также продолжала трепетно сжимать рану подруги невзирая на происходящее.

‒ Палач Империи…

‒ Лазарев…

‒ Красный Демон…

Вот только на возгласы отступающих и перепуганных увиденным изгоев тот не обратил никакого внимания. Седовласый в очередной раз быстро обвёл взглядом свежий могильник, который некогда был шахтой по добыче пораженного металла, а затем опустил глаза себе под ноги и наряду с этим скривил лицо.

‒ Артём? Ты? ‒ склонив голову набок вдруг поинтересовался отчужденно Лазарев, встретившись взглядом с единственным уцелевшим глазом княжича. ‒ Какого трухлявого беса здесь развалился? Я был о тебе лучшего мнения… Поднимай свой зад!

‒ Так… получилось… ‒ просипел Пожарский, заходясь в утробном болезненном кашле и пытаясь безуспешно подняться на ноги. ‒ Уж… прости…

‒ Алексей, твою мать! Не стой столбом! Помогай другу!

Громкий голос князя привел в чувство шокированного Долгорукого, который до выкрика несколько долгих мгновений находился в некой прострации от увиденного, но уже в следующую секунду он взял себя в руки и рванул со всех ног в их сторону, начиная быстро оттаскивать изувеченного товарища в сторону двух девушек.

‒ Возьми мой набор! ‒ добавил спокойно Лазарев, бросая тому перевязь с целебными эликсирами, и весело подмигивая слабо улыбнувшейся Морозовой. ‒ Твой Соловей через пару часов будет здесь, так что не вздумай помирать, ‒ а после без какой-либо жалости он встряхнул тело изгоя и чуть ослабив хватку, обвёл глазами местность. ‒ Ваших рук дело?

‒ Я… не боюсь… тебя… ‒ с презрительным видом прохрипел британец. ‒ Совсем скоро… ты сдохнешь…

‒ Ну и дурак! ‒ сплюнул равнодушно князь. ‒ Ты и твои люди знали на что шли. Уважаю ваш выбор. Будь по-твоему.

Свирепый звук молнии вновь разнесся над разрушенной шахтой и затем изгой с неистовой силой закричал. Под напором яростной стихии кожа мужчины стала чернеть и лопаться на глазах, а пару вдохов спустя тело полностью обуглилось и развеялось смердящим прахом, лишь почерневшие кости свалились к ногам седовласого.