От дальнейших размышлений меня отвлёк детский голос, напевающий весёлую песенку. Видимо, больничные стены были сделаны из картона, всё слышалось очень отчётливо. И вот дверь несмело приоткрылась, и копна рыжих кудряшек зашла в палату. Потом показалось остальное тело, облачённое в платье небесного цвета, а на ногах девочки красовались дико смотрящиеся яркие оранжевые кеды.

– Привет, – она очень тихо закрыла за собой дверь, и робко улыбаясь, протянула мне свёрнутую джинсовку, – Харви просил передать. Сказал, что ты вряд ли захочешь за ней возвращаться, а вещь хорошая.

– Спасибо, – я вчера оставил в доме куртку. Девочка права, я не стал бы туда приходить с визитом, но только если в сопровождении местной полиции, чтобы узнать, откуда у стариков столько информации о моей частной жизни. – Как тебя зовут?

– Мелисса, – она застенчиво улыбалась, словно её похвалили. Видимо, немногих интересуют имена так же, как меня.

– Кевин, – я улыбнулся в ответ. Девочка была возраста моей дочки, Лили. Ей недавно исполнилось одиннадцать. Я вдруг вспомнил, как обещал дочке летом поехать в Калифорнию, на время каникул. А теперь уже осень. Сколько же я провалялся в больнице? И почему Тильда меня не навещает..? Это были вопросы, на которые нужно находить ответы, но не хочется. Хочется жить в незнании, потому что так кажется, что всё сон, нет диагноза, нет невыполнимых обещаний, похожих на то, что я дал дочери. Ведь прекрасно понимал – без операции сердце может остановиться в любой момент. Но с женой приняли решение ничего не говорить Лили. Провести максимум счастливого времени вместе.

"Провели" – с горечью подумал я.

– Ладно, мне пора, – Мелисса нехотя топталась у двери, и словно не решалась сказать. Она ничем не могла передо мной провиниться – напротив, своим внешним видом подняла мне настроение. – Харви просил сказать – он сожалеет, что напугал тебя, Вас… – она вспомнила о правилах обращения к взрослым незнакомым, но детская непосредственность никуда не исчезла, и Мелисса с интересом наблюдала за моей реакцией. – Если захотите, всегда можете вернуться и поговорить с моими бабушкой и дедушкой. До свидания, – девочка сделала шутливый поклон и выбежала из палаты, оставив дверь приоткрытой.

Что тут сказать? Не всем везёт с родственниками. У кого-то психи, латентные маньяки или нудные праведники, и неизвестно, что хуже. Я никогда не жаловался на своё окружение, потому что вовсе его не знал. Самыми родными после жены и дочери были родители Тильды, любезно принявшие меня в семью. Мои отец и мать умерли, когда мне не было и десяти, а другие родственники затерялись сразу же после оглашения завещания. В нём всё оставлялось приюту, в котором я буду воспитываться в случае гибели родителей. Работая на предприятии, производящем опасные химические реагенты и пестициды, каждый сотрудник подписывал ворох бумаг, распределяя по листочкам части своей жизни в случае чего.

Наверное, поэтому я на подсознании всегда выбирал менее опасные занятия, был гуманитарием и в конце учёбы решил стать адвокатом. Но как это обычно бывает у людей с моим уровнем целеустремлённости, не достиг успеха. Я был рядовым юристом. Работал ради вознаграждения, речи не было о идеи спасения невиновных или амбиций по количеству выигранных дел.

– Кто к вам приходил? – медсестра вкатила столик, на котором были заранее разложены медицинские инструменты. Стало подташнивать. Но переведя взгляд на девушку, успокоился.

– Раз уж мне предстоит подчиниться вашим умелым рукам, могу узнать Ваше имя? – смешно, распушил хвост. Дурак.

– Анна. Ничего страшного. Немного глюкозы, завтра можете выписываться. Поднимитесь, – девушка нагнулась поставить подушку под мою ничего не соображавшую голову. Я успел услышать аромат её духов, кажется, что-то сладкое – банальная ваниль или кокосовая вода. Я плохо в этом разбирался, но запах приятный. То что нужно, чтобы расслабиться.

– Поверю Вам. Наверное, Вы единственная, кто не станет мне лгать. Скажите, в каком городе я сейчас нахожусь? – я заговорчески перешёл на шёпот.

– А разве это так важно? – медсестра мне подыграла и тихим голосом добавила, – С Вами всё хорошо, уж поверьте, я такого насмотрелась за эти годы, – странно, я думал, она студентка на практике, ей можно было дать чуть больше двадцати. Этот конский хвост, веснушчатое лицо с полным отсутствием макияжа, взгляд без тени иронии и таинственности, открытый. Но по интонации сказанного девушкой можно было сделать вывод, что Анна работает не первый десяток лет и хорошо знает свою работу. Хотя я никогда толком не мог угадать возраст женщин, это одна из загадок, неудача в которых скорее радовала.

– Все упорно от меня скрывают. Хорошо, а связь налажена в городе? Мне нужно позвонить жене, – немного рассердился, что эта милая девушка не удовлетворила моего любопытства.

– Связи пока нет. Но скоро, я думаю, наладится. А вы женаты? Какая жалость, – она игриво улыбнулась, а заканчивая процедуры, стала собирать ампулы. Я даже не успел заметить, когда она мне сделала инъекцию, – Отдыхайте.

Что-то хотел ответить, но уже не мог сопротивляться тяжести сна – мягкой, затягивающей, властной.

Проснулся с одной мыслью – нужно бежать. Из больницы, из города, из этого прекрасного ада.

До ближайшего населённого пункта, а там позвоню Тильде. Вышлет денег – и домой в Торонто. Соглашусь сразу же на операцию, хотя это почти стопроцентная смерть. Но оставаться здесь, где все дружелюбно улыбаются, словно любезно приглашая жить в их бреду… Не отвечая на вопросы, зачем-то помогают. Но чем я должен буду с ними потом рассчитываться? Вопрос…

Часы в палате встали, я обратил на это внимание ещё в первый раз моего здесь пребывания. Никто не торопился заменить в них батарейки. Время не имело значения, я никуда не опаздывал, но и расслабляться не хотелось. Автостоп никто не отменял. Поймать машину в Канаде не проблема, если только я в Канаде.

Покинув больницу без особых усилий, я на минуту задумался, в какую сторону повернуть. И решил, что логичнее последовать в противоположное направление от дома стариков-психопатов, тогда точно не набреду на их гостеприимный дом.

Пройдя не больше десяти минут по дороге, мимо домов и пустынных улиц, я услышал за спиной приближающуюся машину.

– Вас подвезти? – симпатичная мордашка выглядывала из ярко-красного пикапа. Девушка притормозила, выйдя из машины, подошла ко мне, – У Вас есть зажигалка? Моя сдохла.

– Нет. Вы не поверите, кажется, у меня ничего больше нет. Хотя погодите-ка, есть вопрос, – казалось, сарказму не было предела. Сознательный и хорошо воспитанный, я старался заткнуть дыру, из которой он вырывался, как прорвавший кран поток воды. Другой я, новый, злой, живой толкал все слова наружу, каждый раз при этом добавляя интонации злого клоуна. Пусть думает, что я тоже с ними, заодно. Сошёл с ума.

– Хорошо, задавайте, – девушку не смутил мой недружелюбный тон.

– Конечно, задам, несмотря на то, что Вы вряд ли ответите. В какой стране я нахожусь?

– А как Вы думаете? – она, не смотря на меня, шарила по карманам джинс, потом полезла через окно в бардачок, и по-видимому не нашла чем прикурить, поэтому была вынуждена прикуривать от машины.

– Положим, Щвейцария, – я сказал самое первое, что было в списке моих предположений относительно моего нынешнего места пребывания.

– Не знаю куда положим и что, но Вы правы. Вы там, где думаете, – я слегка успокоился и тоже захотел закурить. Терять мне теперь нечего.

Мы курили одну, потом другую. Не знаю, что у неё были за сигареты, но они были слишком лёгкие. Я никак не мог накуриться. Туша одну сигарету, следом закуривал другую, между делом общаясь с Клэр – так звали мою новую знакомую. Миловидную брюнетку со смуглой кожей, словно кофе с молоком, в клетчатой рубахе и свободных джинсах. Хотя её фигуру не нужно было скрывать, но девушка всем своим видом отвергала исходившую от неё естественную сексуальность. В принципе, в мире, где правят мужчины, это верное решение. Меня расслабило. Наверное, узнав своё местонахождение, я наконец-то за последние дни почувствовал твёрдую землю под ногами.