— Что ты пытаешься там найти?

— Не знаю.

Он не знал ответа на поставленный вопрос, но зачем-то упорно лез в систему, в которой понимал довольно немного.

— Кажется, ты его сломал, — лениво подала голос Тер, смотря на чёрный экран.

Джет собрался отложить компьютер, как бесполезный мусор, но система заработала снова и на экране высветилась знакомая папка. Открытая. Та самая, которую они не смогли открыть раньше. Шара пыталась её взломать всё то время, что они провели в пути.

— Она всё-таки это сделала… — Тересия поддалась интересу и слезла вниз, чтобы устроиться рядом с парнем и видеть информацию, спрятанную в папке. — Взломала защиту.

***

В мире, полном темноты и лишённом искренности, надежда — самая подлая фальшь, которую внушило себе человечество. Чёрные тучи, нависшие над городами, разродятся на головы дождём и громом. Холодные потоки воды смоют слёзы и впитают в землю новую кровь. В раскатах грома не услышат плач потери, но и новой надежды на лучшее будущее больше не будет.

Включить свет и впустить его в комнату, как и пользоваться всеми удобствами человечества, — роскошь, дозволенная немногим, как и возможность выжить и жить. Постоянное чувство приближающейся смерти пугает. Тело в ниспадающем напряжении, а от ужаса настоящего нет покоя в алармистских снах.

Универсалам не снятся сны, но мысли опасно и остро впиваются в разум, не давая забыться. В пустом коридоре спального крыла отчётливо слышатся шаги. Отражаясь от стен эхом, они не занимают его — Септем поглощён своим будущим, до которого раньше не было дела. Он знал, чем закончится приезд Варуза и остальных. N8 не справились с задачей. Их осталось трое из восьмерых. Больше не будут рисковать проектом, зная, что велик шанс потерять материал для новых экспериментов, но сколько ещё погибнет людей перед тем, как они выпустят новых солдат?

Прикосновение. Каин отвлёкся, почувствовав сжатие пальцев чуть выше локтя. Он рефлекторно шагнул назад, отступая к стене, но не смог избежать своей участи. Странное тепло на губах, отдалённо знакомое, но непонятное. Поцелуй. Та девушка… Грэйс будто не замечала его безразличия, не боялась его холодности. Она обнимала его смело, даря отрывистый, долгожданный для неё поцелуй. Парень чувствовал солёный привкус слёз и тонкие пальцы, сильнее сжимающие его руки, не получая ответа. Поцелуй продлился несколько секунд — девушка отстранилась сразу, как только он накрыл ладонями её руки, настойчиво отцепляя от себя. Грэйс не отошла от него; открыто и неотрывно смотрела, вгрызаясь взглядом в черты его лица, словно пыталась в них что-то рассмотреть.

— Я знаю, что это ты.

Уверенность, с которой она говорила, заслуживала внимания, но универсал и не думал отвлекаться на неё. Тот же безразличный взгляд и попытка уйти, оборванная её рукой, схватившей его за край формы.

— Не смей…

Он слышит, как голос дрожит от подступающих слёз, слышит её гнев и ускользающую надежду на то, что она не ошиблась.

— Не смей делать вид, что мы незнакомы.

Каин повернулся, и Грэйс почувствовала его прикосновение — ладонь накрыла руку, что держала его, и крепко сжала. Внутри что-то отчаянно кольнуло, но так же быстро угасло, когда он, не меняясь, отцепил её руку.

— Нейтан…

Не обернулся.

— Нейтан!

Нет ответа.

***

— Каин.

Универсал обернулся на голос Джета. Септем полагал, что его команда (то, что от неё осталось) находится в отведённом им крыле, но они оставались в переходном коридоре второго этажа, и смотрели в одном направлении.

Подойдя ближе, Каин проследил за рукой Тересии, указывающей на стол. Его поверхность занимали горящие свечи, свежие цветы, игрушки и безделушки, имевшие значение лишь для узкого круга. Мимо универсалов прошла женщина, чтобы заменить одну из потухших свечей новой, и так бережно счищала воск с импровизированного подсвечника, будто он был её любимым ребёнком. Она не плакала — улыбалась. Её траур ещё не прошёл, и было по-прежнему больно, но она уже смирилась со смертью сына. Металлический браслет, сжимаемые ею так крепко, напоминал женщине былое время, свободное от войны и лишений.

К ней подошла молодая девушка, приободряющее приобняла её за плечи и что-то тихо шепнула, адресуя свои слова только ей. Женщина кивнула, похлопала по руке девушку и, ласково коснувшись одной из фотографий на стене, ушла.

Нет ничего необычного в том, что родственники и близкие оплакивают своих любимых. Место, отведённое для тех, кто не смог достойно похоронить своего, потому что от него ничего не осталось, кроме этих вещей и воспоминаний, что теперь причиняют боль. Мемориал нужен не мёртвым, а живым — это всё, что осталось у них от тех, кого больше нет с ними.

— Смотри.

Джет показал на фотографию. На мемориале погибшим их было много, но ещё больше имён внесено рукой любимых.

Жизнерадостный парень в несуразных пляжных шортах-плавках с пальмовым принтом и расстёгнутой белой рубашке. Морской ветер дул в его сторону, встрепав одежду и светлые волосы. Ещё несуразней в свете реальных событий смотрелось голубое чистое небо и столь светлое фото на пляже, наполненное радостью. Парень крепко держал в руке доску для сёрфинга и радовался жизни, которую искренне всем сердцем любил. Под фотографией значилось:

«Адам Линнер

2061–2085»

— Сэт…

— Они так похожи, — Тересия неотрывно смотрела на него. Она не желала показывать настоящие эмоции, но всматриваясь в знакомые черты, узнавала в нём Четвёртого. Первая чувствовала, что его не хватает.

Каин обернулся, выглядывая женщину, что пришла попрощаться с сыном. Он вспомнил встречу с Грэйс.

— Каин? Ты куда? — Шестой удивлённо наблюдал за лидером, спешно спускающимся по лестнице на первый этаж.

Он хотел разыскать эту женщину, но сам не понимал, чего этим добьётся.

— Каин?

Септем остановился, окончательно потеряв из виду женщину с девушкой, и обернулся на женский голос. В толпе из проходящих мимо людей он заметил девушку.

— Карлин…

Она всё-таки спаслась, добралась до Арионтаса живой и не раненной. После того количества смертей, что копилось у них за плечами от самого Ридригана, он не надеялся увидеть кого-то из них в живых. Но она смогла, неподвижно стояла в нескольких метрах от него, и тоже не могла поверить в то, что он жив.

***

[Akira Yamaoka — Scarlet]

Мир в огне. Настоящее кажется чей-то больной фантазией. Человечество стонет в предсмертной агонии, но пощады не будет.

Ночь. Небо без звёзд затянуто тяжёлыми тучами — луне не выглянуть. Но так светло и жарко, будто середина лета в самом центре пустыни. Улицу города наполнили люди и пламя, что пожирает всё на своём пути.

Шумное дыхание и бой встревоженного сердца заглушают крики боли и стоны. Я не смела закрыть глаза, но не верила тому, что видела. Всё было в огне. Горели дома, машины и люди. Я видела, как они, охваченные пламенем, бегают, надеясь, что эта боль прекратится, но вместо того с неба падали новые снаряды. Сотрясая землю, они уносили всё новые и новые жизни. Я видела военные самолёты, что летели над городом, насылая на него самое страшное проклятие — войну. Я видела тела, разорванные на куски. Матерей, что пытались защитить своих детей и умирали у них на глазах, получая свой осколок. Видела заплаканные лица детей, в секунду ставших сиротами.

Пламя войны пожирало мой город.

Прострация. Не осознавая себя, я шла по улице города, медленно перебирая отяжелевшими от отчаяния и бессилия ногами. Меня затопили звуки летящих снарядов и гул от самолётов. Крики…

Дрожа, я обернулась, чтобы посмотреть на свой город. Чёрный густой дым вился над крышами, и с новой вспышкой пламени догорало чьё-то изуродованноетело.

Паника.

Охрипшее горло разрывает крик…

***

— Ты живой… — не сдерживая порыва эмоций, Карлин подбежала к универсалу и крепко обняла. После всей пролитой крови она уже не надеялась встретить его живым, но увидев здесь Варуза, позволила себе помыслить о лучшем будущем.