- Твой будущий муж – христианин, - более сдержанно напоминает она. – Как и ваши будущие дети.

- Мои дети сами будут выбирать, кем им быть, - смело заявляю я.

- Даже так? – вскинув одну из бровей, Таня пристально вглядывается в моё лицо.

- Мне кажется, дальше нет смысла обсуждать этот разговор, - решительно ставлю точку в нашем споре. – Тебе кофе или чай?

- Знаешь, я тут кое-что вспомнила, - Горская отводит взгляд, словно нашкодивший школьник. – Мне нужно заехать сегодня в одно место, боюсь завтра будет уже не до этого, - поднявшись на ноги, она обходит меня и направляется в сторону прихожей. - Ты отдыхай. А завтра к десяти я заеду за тобой. Не провожай, - бросает она на ходу, бросает она на ходу, а уже через минуту я слышу звук захлопывающейся двери.

Нда… Оказывается брат и сестра похожи друг на друга больше, чем я думала раньше. И если окажется, что Андрей такой же упрямый как Татьяна, боюсь, наша семейная жизнь станет для меня настоящим бременем. А ведь Таня права, слишком поспешным стало наше решение о свадьбе. Я абсолютно не знаю своего будущего мужа. Впрочем, как и он меня…

Фраза «утро добрым не бывает» заиграла для меня всеми «радужными» красками, стоило мне оторвать свою голову от подушки. Съев вчера чуть ли не половину торта, я с чувством удовлетворённого голода легла спать, чтобы на утро оставить всё съеденное накануне на дне унитаза. Что ж, токсикоз подобрался и ко мне. Или же это мой бедный желудок так отомстил мне за переедание. И то, и другое никак не вписывалось в мои планы. И если вчера меня бог миловал, пустив Горскую по ложному следу, то сегодня у неё был стопроцентный шанс разоблачить меня.

Приняв душ, я облачилась в уже полюбившееся мне одеяние восточных красавиц, которых, к слову, в моём шкафу прибавилось. А что? Это действительно лучше всякого домашнего халата, а для беременных женщин, так вообще спасение. Ничего не облегает, не перетягивает. И пусть мой животик ещё даже не обозначился, уверена на больших сроках именно в таких платьях я буду чувствовать себя более комфортно, чем в той же одежде для беременных.

Заставив себя выпить горячего чаю со сладкими сухариками, которые всегда находились в хлебнице, я слегка сбила чувство голода, не вызвав при этом нового приступа тошноты. Зеленоватый цвет лица постепенно уступал место румянцу, и к десяти утра моё самочувствие улучшилось настолько, что мне уже не терпелось выбраться из дома и отправиться в тот чудо – спа - салон, что мы с подругой выбрали для нашего импровизированного девичника. Примерно в десять минут одиннадцатого в мою дверь позвонили, и, так как я знала, что за дверью меня ждёт Татьяна, смело открыла входную дверь.

- Дубина Людмила Петровна? – обратился ко мне высокий мужчина в тёмно-синей униформе.

- Д-да…

- Вам письмо. Распишитесь, - он протягивает мне бумажный бланк и ручку.

- Странно… - удивлённо тяну я. Поставив размашистую подпись, возвращаю ему бланк с ручкой. – А откуда письмо?

- Судя по печатям и обратному адресу из Великобритании. Кембридж, - уточняет мужчина, протягивая конверт с вензелем одноимённого с городом университета прямо мне в руки.

Приняв от посыльного письмо и поблагодарив его, закрываю за ним дверь и возвращаюсь в комнату. Кембридж. Именно в этот университет я когда-то мечтала попасть учиться. И ведь у меня был на это реальный шанс. Находясь на практике в Англии, я вместе со своими одногруппниками подала заявление со всеми копиями документов и даже получила негласное одобрение. Оставалось лишь сдать выпускные экзамены в российском университете, получить диплом о высшем образовании и выслать его заверенную копию. Увы… Моим планам не дано было осуществиться. Незадолго до окончания моей практики умерла моя бабушка. Вернувшись в Россию, я так и не выполнила последние условия, а, получив диплом, тут же устроилась учителем в соседнем городе и осела здесь на долгие пять лет.

Лишь единожды я обмолвилась о своих так и не осуществившихся планах. Да – да! Это случилось в ту самую ночь, единственную ночь, которую мы провели вместе с принцем на его белоснежной яхте. Рассказывая о своих родных, я поведала ему о своей так и не сбывшейся мечте.

Покрутив конверт в своих руках, я надорвала правый край белоснежной бумаги. Громкий стук в дверь остановил меня. Положив так и не распечатанное письмо на стол, я вновь вернулась в прихожую.

- Прости – прости! – с порога начала тараторить Горская. – Каюсь, проспала! И ещё… - она слегка замешкалась на входе – Прости меня, дуру набитую… - еле слышно выдавила из себя Таня. – Я вчера реально перегнула со своими обвинениями. Хотите жениться – ваше дело. Да и с религией тоже. Хочешь быть мусульманкой – твоё право. Христианка, буддистка или «исламистка» - ты всё равно останешься моей подругой.

- Да не собираюсь я никем становиться, - устало выдыхаю я. – Ты сама себе что-то напридумала, сама обиделась, и сама же извинилась.

- Ну, слава богу! А то я полночи не спала, винила себя за брошенные в твой адрес обвинения, - с облегчением вздыхает подруга.

- Брось! Никакими обвинениями ты вчера не бросалась, - искренне улыбаюсь я, глядя в Танины глаза. – Проходи, чай попьём. У меня как раз вчерашний торт остался. Хмм… Точнее его половина.

- Чай будем пить, когда вернёмся! Мы с тобой, итак, опаздываем. Ты прямо так пойдёшь? – кивает она на моё «восточное одеяние».

- Нет, - качаю головой, - сейчас переоденусь.

За считанные минуты я облачаюсь в лёгкий летний сарафан, после чего прохожусь расчёской по своим длинным локонам и, памятуя о нахождении своей сумки, направляюсь к компьютерному столу. Взгляд тут же падает на конверт, сиротливо лежащий на столешнице. Подхватив письмо, тут же засовываю его в свою сумку.

- Я готова, можем идти, - громко зову Горскую, пропавшую в окрестностях моей кухни.

- Отлично! – выглядывает она из-за угла. - Такси подъедет через две минуты.

- Предлагаю, спуститься и подождать машину на улице. Уж очень хочется вдохнуть свежего воздуха.

- Не знаю, как насчёт свежести, но жара нас точно ожидает. Представляю, как Андрюшка завтра в своём костюме упарится. А ты – молодец! Свадебное платье – что надо!

И ведь права на все сто процентов. Выбирая свадебный наряд, я руководствовалась исключительно удобством. Именно поэтому мой выбор пал на приталенное платье классического покроя, длиной чуть выше колена. Единственным элементом из кружева была нашивка, выполненная в виде фальшь – болеро, покрывающая мои плечи и лиф свадебного наряда. То, что это именно свадебное платье, говорил его цвет – кипенно – белый, на котором настояла Горская. Впрочем, в белом варианте оно выглядело куда лучше, чем то бежевое, что я примеряла ранее.

Спа – салон, в котором нам предстояло погрузиться во все прелести бьюти индустрии, находился в пятнадцати минутах езды от моего дома. Оказавшись внутри, нас с Таней тут же окружили работницы салона, так сказать, феи – мастера своего дела. Сверившись с прайс – листом, на котором были обозначены выбранные нами бьюти процедуры, они принялись «колдовать» нам нами.

Пилинг, шугаринг, маникюр, педикюр, кератирование и ламинирование волос… Казалось, на моём теле не осталось ни единого сантиметра, куда бы ни прикасалась рука мастера. Лёжа на удобной кушетке, я наслаждалась массажем.

- Вот, что я называю настоящим кайфом, - подаёт голос Таня, лежа в паре метров от меня.

- Ммм… - с моих губ срывается стон блаженного удовольствия. Говорить что-то сейчас у меня нет ни сил, ни желания.

- Нужно почаще устраивать себе такие дни блаженства, - философствует она, постанывая от удовольствия.

- Угу… - мычу в ответ, растворяясь в собственных чувствах и эмоциях.

Ещё пара месяцев и моё тело начнёт видоизменяться. Появившийся животик лишит меня возможности лежать на животе. Ноги начнут уставать, возможно даже отекать, как это было у моей мамы, когда она была беременна моим младшим братом. О спине вообще не хочется думать. Чем больше будет становиться живот, тем сильнее будет болеть моя спина. Но даже всё это не сможет затмить безмерного счастья в моей душе от мыслей, что уже через восемь, точнее через семь с половиной месяцев, я стану мамой.