- И чем же это?

- Хотя бы тем, что ни в твой, ни в его адрес никто не посмеет сказать ни единого поганого слова, - заключает он.

- Мне нет дела до пересудов и сплетен, - произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее.

- Ты можешь обманывать меня сколько угодно, но себя обмануть у тебя вряд ли получится.

Отвожу взгляд, понимая, что Андрей абсолютно прав. Работая учителем, я часто сталкиваюсь с проявлением детской жестокости. Нет, пока Бог миловал меня, и вся эта агрессия не касалась меня напрямую. И ведь я прекрасно понимаю, что исходит она в первую очередь не от детей, а от их окружения. Чаще всего девочки и мальчики лишь повторяют то, что слышат от своих родителей, друзей; делают лишь то, что видят у себя дома, либо воспроизводят подобные ситуации, что уже совершали ранее, и за которые их не только не наказывали, а иногда даже поощряли. Находясь у всех на виду, в конечном счёте мне придётся сделать выбор: либо смириться с мнением общественности в свой адрес и просто не обращать внимания на сплетни окружающих в свой адрес, либо уволиться со школы, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

- Я лишь хочу помочь тебе, - словно читая мои собственные мысли, говорит Андрей. – Тебе и твоему ещё не родившемуся ребёнку.

- Почему? – глухо звучит мой вопрос.

- Потому что я люблю тебя, - слышу его глухой голос в ответ.

- Но ты же понимаешь, что твоя любовь не взаимна, - рассеянно бормочу, старясь не смотреть Андрею в глаза.

- Понимаю, - невозмутимо произносит он. – Но ведь ты не станешь отрицать, что я тебе нравлюсь?

- Не стану. И всё же между симпатией и любовью очень большая разница, - поднимаю глаза на собеседника и тут же попадаю в плен его тёмно-синих глаз.

- Поверь, моей любви хватит на нас обоих.

Мужчина поднимается с дивана и идёт ко мне. Поравнявшись с креслом, в котором я продолжаю сидеть, он присаживается на корточки и кладёт свои ладони на мои, что лежат на подлокотниках. Я чувствую, как тёплые мужские пальцы нежно гладят кожу рук, отчего мне тут же становится не по себе.

- Став моей женой, ты получишь статус замужней женщины и защиту в моём лице, - продолжает Андрей. – Даю слово, что я не притронусь к тебе, если только ты сама этого не захочешь.

- А если этого так и не случится? – выдавливаю еле слышно. – Что тогда?

- Я не стану держать тебя против твоей воли.

- Я… я должна подумать, - мой голос дрожит точно натянутая тетива.

Осторожно высвобождаю руки и поднимаюсь на ноги. Андрей не держит меня. Поднявшись вслед за мной, он молча провожает меня взглядом. Оказавшись на безопасном расстоянии от мужчины, я вновь оборачиваюсь к нему лицом и смело заглядываю в его бездонные глаза.

- Если я соглашусь, ни о каком переезде в твой Уренгой не может быть и речи. И это не обсуждается, - смело заявляю я.

- Как скажешь, - тут же соглашается Андрей.

- Серьёзно? – с сомнением в голосе произношу я. – Ты готов бросить работу ради женитьбы на мне?

- Ради тебя, - поправляет он меня. – Чтобы быть с тобой, я готов свернуть горы, не говоря уже о смене места жительства. А работа – это всего лишь способ заработка. Уверен, со своим стажем и опытом работы я смогу подыскать себе что-нибудь и в этом городе. А нет, продолжу работать вахтовым методом. А вообще, насчёт денег можешь даже не волноваться. За последние десять лет я смог скопить достаточно, чтобы моя жена и дети могли жить и ни в чём себе не отказывать, - его губ касается тёплая улыбка, и я чувствую, как сама улыбаюсь ему в ответ.

- Так ты у нас парень с хорошим приданым? – весело хмыкаю я.

- А то! Мы с тобой такую свадьбу отгрохаем, что вся деревня на ушах стоять будет, - оживляется Горский.

- Нет! Никакой свадьбы, - категорично заявляю я, наблюдая за сменой эмоций на его красивом лице. – Если я и соглашусь, то максимум на роспись в нашем городском ЗАГСе.

- Ты же понимаешь, что моя семья не сможет пропустить этот факт без внимания? – осторожно интересуется он.

- Понимаю, - всё же соглашаюсь я. – И ничего не имею против. Тем более, что от Татьяны скрыть сей факт точно не получится.

- Не получится, - кивает он в подтверждение моих слов. – Пожалуй, ей стоит сообщить о нашем решении одной из самых первых.

- Нужно, - выдыхаю я. – Если только я соглашусь на твоё предложение, - тут же вношу ясность в наш так и нерешённый вопрос с замужеством.

- У тебя будет вся ночь, чтобы принять решение, - в два шага Горский сокращает расстояние, разделяющее нас. – Завтра к девяти утра я буду ждать тебя у ЗАГСа с документами, - подняв свою правую руку к моему лицу, он бережно заправляет за ухо выбившуюся из причёски прядь волос. – Надеюсь, что ты всё же придешь, - глухо шепчет мужчина, скользя костяшками пальцев по моей щеке. – Не провожай, - бросает он на прощание, после чего покидает комнату. Уже через мгновение я слышу, как в прихожей тихо хлопает входная дверь.

- Вот, хоть убейте, не понимаю я вас, - возмущается Горская, кажется, в сотый раз за прошедшую неделю. – Ладно этот! – она бросает убийственный взгляд на брата и продолжает говорить немного потише. – От Андрея я могу ожидать всего, такая уж он натура. Но ты! Как тебя угораздило согласиться на его уговоры? Признавайся, шантаж? Угрозы?

- Брось, какие угрозы! – стараясь держать хорошую мину при плохой игре, весело хмыкаю в ответ. – Сама ж говорила, что годы берут своё. Вот я и решилась. А, чего собственно тянуть…

- Ты, это, не передёргивай! – тут же возмущается подруга. – Я не говорила о том, чтобы бежать под венец сломя голову.

- Так я и не бегу.

- Кому другому это скажи, - фыркает она в ответ. – Без году неделю знакомы, а уже в ЗАГС собрались. Скажи честно, это какой-то развод?

- Ты что-то путаешь. Мы ещё не успели пожениться, а ты уже нас разводишь, - перевожу в шутку слова Татьяны. – Или ты заранее ставишь крест на нашем браке?

- В том – то и дело, что ваш брак больше напоминает какой – то развод, - стоит на своём Горская. – Скажи честно, ты правда хочешь выйти замуж за моего брата? Нет, ты только не подумай ничего такого. То, что мы с тобой породнимся – лучшее, что может произойти после вашей свадьбы. И всё же… - она делает паузу, словно никак не может подобрать нужных слов.

- Поверь, моё замужество – это хорошо обдуманный шаг, - с уверенностью в голосе произношу я. – И я, и Андрей прекрасно понимаем, на что идём.

- Ладно, - сдаётся Таня. – Взрослые, сами разберётесь. Только не говори мне потом, что я тебя не предупреждала, - всё же вставляет она свои пять копеек.

- О чём шепчетесь? – как-то неожиданно материализовался возле нас Андрей.

- Да вот, пытаюсь уговорить твою невесту на побег, - смело заявляет Татьяна.

- Боюсь, сестрёнка, ничего у тебя не получится, - Горский по-хозяйски обнимает меня за талию и притягивает к себе. – Максимум, на что ты сможешь уговорить мою будущую жену, так это на девичник, от которого она почему-то всячески отказывается.

- И правильно делает! – принимает мою сторону Таня. – Эта заимствованная традиция никогда не приживётся в нашей стране. С древних времён на Руси были девичьи посиделки. Вот и мы с Людочкой не станем отступать от наших исконно русских традиций, так что на весь завтрашний день можете смело про нас забыть.

- Главное, чтобы послезавтра вы обе в хорошем здравии и отличном настрое были в ЗАГСе, - напутственно произнёс Андрей, продолжая удерживать меня в своих крепких объятиях.

В последнее время, он всё чаще и чаще проявлял своё отношение ко мне, причём публично, словно таким образом ставил невидимую метку. И, если честно, меня начинало это слегка напрягать. Нет, я прекрасно понимала, что для всех мы должны выглядеть настоящими молодожёнами, и всё же никак не могла перебороть в себе чувство «неправильности происходящего», от которого не спасали никакие аутотренинги.