Симпатичный парень казался удивленным.

Было приятно застать врасплох этого случайного знакомого. Проявить вдруг смелость. Теперь, когда я оказалась снаружи, на оживленных ночных улицах Гонконга, в окружении молодых людей, жаждущих развлечений… ну, я тоже хотела развлечься.

Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз была где-нибудь без Рена, без присмотра. Я не только никогда не убегала тайком, у меня даже желания такого не возникало.

Но я это сделала. Эта ночь превратилась в нечто большее, чем желание немедленно съесть гамбургер. Был шанс, что, после моего выступления в «Later Tonight», я больше никогда не смогу остаться незамеченной. Ради секунды анонимности приходилось чем-то жертвовать.

Я окинула взглядом высотные дома и яркие огни и почувствовала на своих щеках прохладный ветер. Закрыла глаза на секунду. Да, я хотела заполучить крошечный кусочек свободы, которая была у всех остальных. Я бы не стала жадничать. Мне вполне хватит порции размером с наперсток.

Парень, похоже, не узнал меня, и это было прекрасно. Я могла бы потусоваться с ним как обычная девочка-подросток. Эта идея придала мне сил, даже несмотря на усыпляющее действие лекарств.

И в этом парне что-то было. Помимо запредельной привлекательности. Несмотря на то, что в автобусе я была не в себе, я помнила необъяснимое спокойствие, которое почувствовала, когда открыла глаза и увидела его встревоженное лицо. Близость незнакомцев обычно заставляла меня отшатываться, воздвигать барьер. Но тепло в его взгляде меня успокоило. За ним скрывалась забота, а не любопытство.

Он не обязан был помогать мне в этом автобусе. Держать меня за руку, чтобы я не скатилась по лестнице. И он не обязан был улыбаться в ответ на все, что я говорила, будто находил меня бесконечно забавной.

Он точно решил, что я пьяна.

– Тебе сколько лет?

Вопрос возник из ниоткуда. Я посмотрела на него.

– Двадцать один.

Он рассмеялся, резко и быстро.

– Ладно, а я… призрак Стива Джобса.

Сарказм. Я довольно улыбнулась, едва удержавшись от того, чтобы не стукнуть его пальцем по носу очень красивой формы.

– Приятно познакомиться, призрак Стива Джобса. В реале ты гораздо больше похож на корейца.

Призрак Стива Джобса пробежал рукой по густым волосам длинными, неожиданно элегантными пальцами. Мой взгляд маниакально проследил за этими пальцами.

– Эй, откуда ты знаешь? – спросил он.

– Ты говорил по-корейски, – я вспомнила грубое «Ya», когда он ткнул меня. Мне казалось, я услышала его во сне. – И… твое лицо, – для ясности я махнула перед ним рукой.

Это лицо скривилось, но добродушно.

– Ну, думаю, твой возраст не имеет значения. Тут никто не требует документов.

Даже в своем одурманенном состоянии я могла ручаться, что парень испытывает противоречивые чувства по поводу того, взять ли меня с собой.

В какой такой вселенной существовал парень, сомневающийся в том, чтобы погулять с Лаки?

Все сегодня было таким иным. Таким свежим. Я была воодушевлена этим.

Призрак Стива Джобса сделал глубокий вдох.

– Ладно, иди за мной. Но ты уверена, что хочешь пить? Ты уже пьяна. – Он пошел, и я поспешила, чтобы успеть за ним, едва не наступая ему на пятки.

Мощенные камнем улицы причиняли боль ногам через тонкие, как бумага, подошвы моих тапочек.

– Я не пьяна! Как ты смеешь, – запротестовала я, оглядываясь по сторонам. Мы поднимались на крутой холм, окна и двери ресторанов были распахнуты настежь. Люди сидели на низких пластиковых стульях, прихлебывая лапшу, стояли у баров, потягивая пиво, толпились на улице и курили. Здесь было столько всего, на что можно было посмотреть, что можно было услышать и понюхать. Это была сенсорная нагрузка, но вовсе не неприятная.

Я отстала, пока таращила глаза, и парень ждал меня у крутой лестницы, уперев руки в бедра.

– Ладно, ты не пьяна. Обута в гостиничные тапочки. На публике.

– Не суди меня, – я шмыгнула носом. Следуя за ним, заметила целующуюся в темном углу парочку. Что ж! Я отвела взгляд. – Как бы там ни было, как тебя зовут? – на этих словах я едва не споткнулась о собственную слишком большую обувь, и призрак Стива Джобса протянул руку, чтобы поймать меня прежде, чем я упаду лицом вниз.

Он все еще сжимал мою руку, когда я подняла на него взгляд. В его глазах вновь была эта забота. Это, безусловно, привлекательно.

– Джек, – ответил он.

Было не так уж плохо быть пойманной симпатичным парнем. Все это было словно в замедленной съемке. Я прильнула к его рукам, секунду наслаждаясь этим ощущением.

– Тебя зовут Джек? – мое лицо было невероятно близко к его лицу.

Его темные глаза распахнулись. Затем он моргнул.

– Ага.

– Похоже на, ну, фейковое имя, – сказала я, хихикнув. – Словно какой-то бойкий репортер в фильме с Кэтрин Хепберн.

Джек помог мне встать.

– Ха. Ты американка?

– О да, американка! – мне было очень приятно, что он заметил. Иногда мне казалось, что мой английский заржавел, и этот диалог с Джеком, наверное, был самым длинным за последние месяцы. Со своими менеджерами я говорила на смеси корейского и английского. А со всеми прочими – по-корейски. – А ты американец?

Джек снова начал подниматься по крутому склону. Я его почти не слышала.

– Да, из Калифорнии.

Не может быть. Я остановилась как вкопанная и ахнула так громко, что на меня уставились несколько проходивших мимо человек.

– Я тоже из Калифорнии!

Еще больше народу остановилось, некоторые захихикали. Даже в моем затуманенном мозгу возникла мысль, что пялиться вот так – нехорошо. Годы славы оставили на мне свой отпечаток. Я подбежала к Джеку, надвинула глубже бейсболку и спрятала лицо поближе к его плечу.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Меня? Имя чуть не вырвалось само собой, но я вовремя остановилась. В голове промелькнул образ померанского шпица на экране моего телефона.

– Ферн, – выпалила я.

– Ферн? – на лице Джека отразилось сомнение.

– Да, Ферн. Это мое имя, Джек, – я подняла на него взгляд. – Эй, Джек. А ты тоже высокий.

Он посмотрел на меня сверху вниз, явно веселясь.

– Думаю, да. Пара высоких калифорнийцев.

– Должно быть, дело в калифорнийском молоке. Счастливые коровы живут в Калифорнии, – я скопировала голос рекламы.

– Как ты оказалась в Гонконге? – спросил он, сдерживая смех.

Я не ответила. Мы ступили на освещенный разноцветными огнями эскалатор, и меня захлестнула волна узнавания.

– Погоди! Я знаю это место! – я ухватилась за поручень и вытянула голову, чтобы посмотреть вперед. Эскалатор, заключенный в прозрачную трубу, поднимался прямо через центр улицы, казалось, целую вечность. Мерцающие огоньки на каждом уровне были разными. Фиолетовый. Зеленый. Красный.

Я схватила Джека за рукав.

– Ой! Чунгкинский экспресс!

Он нахмурился в замешательстве.

– Что?

– Ты издеваешься, – вскричала я. – Ты не знаешь Чунгкинский экспресс? Мой любимый фильм Вонга Кар-Вая!

– О, – понимающе сказал Джек. – Да, никогда особо не смотрел эти фильмы.

Я притворилась, что поражена.

– Ты приехал в Гонконг, и никогда не видел его фильмы?

– Я сюда не приехал. Я тут живу.

– Еще хуже, чувак, – сказала я, хлопнув себя по лбу. – Надо самообразовываться. Он – это Гонконг.

Мы сошли на фиолетовом уровне и перешли на эскалатор с зелеными огнями. Джек легонько придерживал меня под спину, пока я прочно не уцепилась за поручни.

– Ты говоришь со мной, как с блондинкой, Ферн?

Огни, виды города, знакомое место – все это наполнило меня теплыми чувствами, и я ответила на укол.

– Ну нет. Как бы я могла сделать это, если ты – парень?

Его робкая улыбка стала шире. Самая яркая улыбка, которую я когда-либо видела. Я едва не отвернулась от него, внезапно занервничав.

– Ты права, – сказал он. Затем что-то промелькнуло в его взгляде. Настороженность, которой не было раньше.