– Что за таблетки нужны? – спросил он, раздражаясь и пыхтя.

– Мидол. Или китайский аналог. Скажи им, в чем проблема, они сами знают, что дать.

Я услышала, как он ворчит, и подождала, пока не стихнут тяжелые шаги. Через несколько секунд приоткрыла дверь выглянуть в коридор. Я была одна на этаже пентхауса, вокруг ни души.

Осторожно прикрыв за собой дверь, я помчалась по коридору, переходя с бега на крадущуюся походку, и снова на бег. Как лучше всего незаметно сбежать?

Лифты располагались в конце коридора, один стоял открытым и ждал меня. Я забежала внутрь и ударила по кнопке с номером один, чувствуя облегчение, но в этот момент в двери вцепилась рука и заставила их распахнуться. Дерьмо. Я отошла в угол и спрятала лицо.

– Спасибо, – сказал мужской голос. Я подняла взгляд. Это был какой-то молодой азиат, комкавший в руках пиджак. Я еще сильнее вжалась в угол, как можно дальше от него. Но он не обращал на меня внимания.

Парень улыбался и натягивал мятый пиджак. Затем он вытащил рубашку из-за ремня и растрепал волосы.

Я не могла не смотреть на него. Какой странный. Симпатичный. Невероятные волосы. Высокий. Широкие плечи в сочетании с длинными конечностями. Но очень странный. От него исходила какая-то маниакальная эйфория. Я вжалась в стену, когда он начал посмеиваться, просматривая свой телефон. Ладно, сэр.

Я постаралась успокоить свое скачущее сердце, молясь, чтобы больше никаких пассажиров не было. К счастью, так и случилось, и я едва дышала, когда лифт остановился на первом этаже.

Когда я вышла, то ступила на ковровую дорожку, но это был не вестибюль. Я растерянно оглянулась на лифт.

– Если нужен первый этаж, это уровень G, – сказал парень, едва подняв взгляд от телефона.

Со всей гордостью, какую я смогла изобразить, я сказала:

– Нет, все верно, – и пошла прочь. Несмотря на то, что я понятия не имела, где я, черт возьми. В тапочках отеля.

Отели. Знаю я отели. Я зайду в вестибюль и сдержанно спрошу, где лучшие бургеры. Так что я спустилась по лестнице еще на один этаж.

Божечки-кошечки! Я сделала это! Я шагала ликуя. Ничего особенного. Помнишь неделю, в которую ты проспала всего восемь часов и тебя госпитализировали с обезвоживанием на вручении премии «МТВ Азия»? Этот побег из номера ничто в сравнении с тем, что было!

В безупречно оформленном вестибюле не было ничего лишнего. Менеджеры всегда бронировали для меня скромные люксовые отели, надеясь, что они более приватны, чем большие роскошные отели.

Двое моих охранников лениво болтали у стойки парковщика, а я спряталась за гигантской пальмой в горшке рядом со стойкой регистрации.

– Привет, – поприветствовала я служащую за стойкой, как я надеялась, непринужденным, очень нормальным тоном. – Не подскажете, где тут поблизости вкусные гамбургеры?

Один из молодых людей за стойкой безмятежно улыбнулся.

– Конечно, мисс, в торговом центре при отеле есть ресторан в американском стиле, – он смотрел в сторону входа, но затем медленно обернулся ко мне, и на лице его прочиталось узнавание.

Черт возьми. Меня узнавали даже без розовых волос. Я надвинула козырек ниже.

– Большое спасибо! – крикнула я через плечо, скользнув через двойные стеклянные двери в торговый центр.

Торговые центры Гонконга – это не шутка. Это гигантский бесконечный лабиринт из стекла и светло-серого гранита с бесконечными полами и сияющими повсюду светильниками.

Я застыла на месте, обнаружив, что меня окружают люди. В основном – молодые люди. Что они делали так поздно в торговом центре? Оглядевшись, я увидела, что открыто несколько баров и шикарных зон отдыха. Этот город никогда не спал.

Не знаю, в чем дело, может в таблетках, но обычная паника, которую я ощущала, попадая в толпу, не появлялась.

А может, это из-за того, что образы гамбургеров все еще плясали у меня в голове. Так что я пошла дальше, держа голову ниже и подняв ворот плаща. Это было более или менее подозрительно? Я чувствовала себя дурацкой Розовой Пантерой.

Я добралась до карты торгового центра и уставилась на нее. Что, черт возьми, это такое? Все тут было цифровым. Я несколько раз коснулась экрана, но мысленные усилия, требовавшиеся, чтобы разобраться в этом, грозили привлечь ко мне внимание.

Ладно, Лаки. Следуй чутью. Да, отличный план. Нос у меня очень чувствительный.

Торговый центр был бесконечным. Я проходила один роскошный магазин за другим. И модные рестораны, но ничего такого, что обещало бы роскошный жирный бургер. Через несколько минут я оказалась у эскалаторов, поднимающихся от станции метро. Пытаться сориентироваться в торговом центре Гонконга, борясь со сном и таблетками от тревожности, было не просто. Голова немного кружилась, и все вокруг начало расплываться в мягком свете.

Пытаясь сориентироваться в этом состоянии, я не заметила гигантскую группу людей, выходивших из метро, и меня затянуло в толпу. Боясь, что меня узнают, я шла в ногу со всеми, пока не почувствовала порыв прохладного воздуха.

Когда толпа растворилась, я обнаружила себя на улице Гонконга. Одну.

Помните ту сцену в «Гарри Поттере», где они едут по Лондону в безумном двухэтажном автобусе?

Гонконгские автобусы почти такие же.

Сидя на верхнем ярусе одного из них – одного из многих культурных пережитков британской колониальной истории Гонконга – я видел полные в вечер пятницы извилистые улочки центра.

Гонконг был большим, он раскинулся на острове Гонконг, частях материка Коулуне, Новых Территориях, и включал в себя еще кучу маленьких островов. Коулун располагался по другую сторону гавани Виктория. Я жил на острове Гонконг, и сейчас автобус ехал через центр, экономическое и финансовое сердце города, находящееся у северной оконечности острова, у воды. Тут было полно небоскребов и шикарных многоквартирных башен, расположенных у туристических маршрутов, и все ассоциировали этот район с Гонконгом.

Когда мы переехали сюда, тоска по дому тут же сменилась интересом. Я влился в эту атмосферу Гонконга: в Азии все искрилось электричеством будущего. И что-то в этом заставляло меня чувствовать себя живым. И в таком огромном городе, как этот, было бесконечно много пространства для импровизации. Для переосмысления. Можно было делать все, что захочешь. Это оказалось полной противоположностью взросления в пригороде Южной Каролины, где, казалось, все шли одной дорогой. Где ночные развлечения ограничивались торговыми центрами и кинотеатрами. Где, несмотря на необъятные просторы вокруг, ты чувствовал себя в ловушке.

Автобусы мне нравились по многим причинам, а прямо сейчас это было отличное место для работы. Все еще под кайфом от того, как все получилось, я отправлял фото Тревору. Они вышли великолепными. Даже с тусклым освещением и из-за листьев можно было рассмотреть Тедди и Селесту вдвоем в гостиничном номере. С каким-то силуэтом случайного чувака, склонившегося над букетом. Я поиграл с фильтрами, чтобы сделать их лица резче, а свое – скрыть в тени. Это станет моей крупнейшей добычей.

Слова Селесты эхом отдавались в голове, пока я сортировал фото. «Ты можешь разрушить множество жизней». Несколько месяцев назад этот комментарий обеспокоил бы меня. Проник бы глубоко и заставил бы мучиться угрызениями совести. Но пройдя через десятки встреч со знаменитостями, увидев, как они заводят романы, как обращаются с обслугой, словно с мусором, как устраивают истерики и кричат на собственных детей – я стал бесчувственным. Теперь это было работой. Вот так. Ничего личного, но такова цена славы, Селеста.

Я тут же получил ответ от Тревора: «Хорошая работа. Еще одна сенсация, и я возьму тебя на полный рабочий день».

Полный рабочий день? Я выпрямился на пестро обитом сиденье. Я знал, что в последнее время Тревору нравилась моя работа, но это было что-то новенькое. Новая возможность. Появится альтернатива колледжу. И даже если мои родители узнают… ну, теперь я смогу сам заработать на жизнь. Мне не придется жить с их разочарованием в моих жизненных выборах. С их надеждой на то, что я стану изучать бизнес, инженерию или нечто подобное. То, что мои родители предпочли стабильность тому, что их действительно интересовало, не означает, что я должен поступить так же.