Хеди вбежала через калитку и застучала колотушкой в дверь. Вокруг было тихо. Слишком тихо. В ушах громко бился пульс. Она снова постучала. Обычно кто-нибудь из сестёр быстро открывал дверь.

Вдоль боковой стены домика сёстры выращивали фиолетовые аквилегии и маргаритки. Хеди, тихо бормоча извинения, отпихнула цветы в сторону и заглянула в окно. И в первой, и во второй комнате всё казалось нормальным. Но вот заглянув в третье окно, Хеди застыла.

Она таращилась и таращилась и лишь потом поняла, что сосредоточилась на каких-то незначительных деталях. Перед сёстрами стояли тарелки с недоеденной питой и салатами. Судя по всему, они обедали. Мозг Хеди изо всех сил пытался избежать самого страшного удара: миссис Вилемс, Майя и Ева сидели вокруг стола, превращённые в неподвижные чёрные каменные статуи.

Волна от магического взрыва, который потряс Скупой холм и заставил исчезнуть Британский музей, похоже, добралась и сюда.

Хеди поспешно вернулась к Скупому холму. В её голове вертелся целый вихрь мыслей. Возле калитки стоял высокий сутулый человек и пытался её открыть. Мистер Грубс.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – холодно спросила Хеди.

Вздрогнув, мистер Грубс повернулся к ней.

– Мне нужно поговорить с твоим дедушкой.

– Он отдыхает, – сказала Хеди. Даже почти не соврала.

– Это важное дело. Неотложное.

– Я могу передать ему сообщение, когда он проснётся.

Мистер Грубс снова посмотрел на дом.

– У вас всё в порядке?

«Сварливый мерзкий хмырь что-то знает», – подумала Хеди. Слишком уж любопытными были его бегающие глазки. Она ему не доверяла.

– Всё хорошо, спасибо.

По его лицу было видно, что он ей тоже не поверил.

Когда она открыла калитку, самодовольно радуясь, что разочаровала мистера Грубса – он-то наверняка ожидал, что она тоже будет только безуспешно её дёргать, – он протянул ей конверт.

– Отдай ему.

Даже «пожалуйста» не сказал, что лишь ещё больше разозлило Хеди. Издевательски-вежливо кивнув, она забрала конверт. Только когда Грубс ушёл к себе домой, она наконец закрыла калитку и аккуратно вскрыла конверт. В записке была одна фраза: «Я знаю, где найти древнюю».

– «Древнюю» что? – пробормотала Хеди. Она сунула записку в карман, жалея, что сейчас не может отдать её дедушке Джону и устроить ему допрос с пристрастием.

Входную дверь открыл Спенсер. Увидев, что Хеди одна, он сразу пал духом.

– Миссис Вилемс нет дома?

– Она вместе с Майей и Евой снова обратилась в статую, – проговорила Хеди. – А ты дозвонился до госпожи Пал?

Спенсер отрицательно покачал головой:

– Не отвечает. Даже автоответчик.

Лицо Спенсера было абсолютно беспомощным. Именно так себя чувствовала и Хеди.

– Где Джелли и Макс?

– На чердаке. У Джелли есть теория.

– Ой-ой-ой.

Коридор под чердаком был весь в песке, а вниз по лестнице сыпались всё новые порции.

– Это откуда? – спросила Хеди.

– Пойдём, увидишь, – сказал Спенсер.

Песок сыпался из тайной комнаты дедушки Джона на чердаке. Дверь была открыта, за ней стоял большой волшебный ящик дедушки Джона, «Калейдос». Но «Калейдос» стоял не неподвижно, как полагается. Его блестящие кубики сами собой собрались в воронку размером с Хеди и медленно кружились, словно бетономешалка. Песок сыпался откуда-то из глубины.

– Не думаю, что нам стоит оставаться рядом с этим, – проговорила Хеди.

– Да, тут торчать не надо, – согласилась Джелли. – Но нам нужен блокнот дяди Джона. Слушайте меня. Всё определённо связано: его поездка, магия, с которой что-то идёт не так, и вот это всё, – она обвела рукой дом. – Блокнот и меч сэра Роланда – явно часть разгадки. Хеди, ты сама видела, как задёргался дядя Джон, когда ты начала задавать вопросы – это, по сути, уже доказательство: они нам нужны, чтобы всё исправить.

– Но если с магией что-то не так, это как-то слишком уж круто и загадочно. Мы одни не справимся, – возразил Спенсер.

Джелли почесала в затылке.

– Если мы единственные, кто может всё исправить, мы обречены, – сказала она. – Наверное, стоит отнести меч и блокнот большим шишкам. Побольше даже, чем дядя Джон.

Хеди поняла, кого имеет в виду Джелли. Группа старых фокусников, которые управляют магическим обществом, во всём разберётся и всё исправит. Она кивнула.

– Надо обратиться к «Ловкости Рук».

Таинственным взрывом, случившимся ранее, сэра Роланда отбросило на пол чердака. Из непослушного он стал неподвижным. Но его меч по-прежнему торчал из пола, пришпилив к нему блокнот. За эфес меча ревностно цеплялась перчатка, оторвавшаяся от остальных доспехов.

Хеди наклонилась, чтобы заглянуть в блокнот, но толком ничего не увидела – блокнот был слишком маленьким, а кожаная обложка – слишком жёсткой, чтобы открыть её, когда в ней торчал меч. Но сам меч словно застрял в каком-то камне. Хеди ухватилась за гарду и попыталась вытащить меч из пола, но он не сдвинулся и на волосок.

– Может, я попробую сунуть руку в перчатку? – предложил Спенсер.

– Сэр Роланд может разозлиться и напасть на нас, если мы воспользуемся им как костюмом, – сказала Хеди. – Не забывай, как он на нас накинулся в первый раз.

Несмотря на то, что сэр Роланд подчинялся дедушке Джону, однажды он попытался изрубить детей на куски, словно робот, застрявший в режиме «Уничтожить».

– Макс, вернись, – позвала Джелли брата, который на цыпочках шёл к крутящемуся «Калейдосу». – Нам ещё не хватало, чтобы тебя засосало в волшебный ящик.

– Песок сыплется из него, – ответил Макс, – а не засасывается в него.

– Зная тебя, уверена, ты обязательно найдёшь у него какую-нибудь заднюю передачу, и он затащит тебя внутрь.

Спенсер попробовал сказать сэру Роланду что-то похожее на слова, произнесённые дедушкой Джоном несколько лет назад, когда доспехи напали на них:

– Встань, вассал. Я твой сеньор, и мои помыслы чисты.

Доспехи, впрочем, остались глухи.

Макс подбежал к нему:

– А вот так ты пробовал, Спенс?

Прежде чем кто-либо успел его остановить, он сунул руку в большую пустую перчатку.

Стальные пластины перчатки тут же сомкнулись на маленькой руке и запястье Макса. Тот вскрикнул и попытался высвободить руку, но она оказалась в ловушке. Однако едва Макс дёрнул рукой, меч тут же выскочил из пола. Прямо у них на глазах длинный блестящий клинок втянулся в эфес, гарда исчезла, а сам эфес сложился, словно телескопическая палка. Блокнот дедушки Джона со стуком упал на пол, а Макс, рука которого по-прежнему оставалась в ловушке, сжимал в перчатке только круглое навершие меча.

– У меня получилось! Я как король Артур! – закричал Макс, показывая на освобождённый блокнот. Впрочем, он тут же погрустнел, когда попытался высвободить руку из перчатки, но ничего не вышло.

– Да, уж получилось так получилось, – саркастически сказала Хеди. Посмотрев на навершие, Хеди увидела, что оно теперь украшено символом солнца.

Джелли схватилась за перчатку и попыталась стянуть её с руки брата, но успехов добилась не бо́льших, чем сам Макс.

– Это не дом, а центр бедствий какой-то! Всё, что может пойти плохо – от неудач до катастроф, – идёт плохо. Если мы не вытащим Макса из этой штуки, у него рука может отвалиться. Ну, в лучшем случае она станет белой и сморщенной и начнёт вонять, как сгнивший рыбный бургер.

– Не говори так, – Спенсер издал такой звук, словно его тошнит. – Я после этого не захочу есть рыбные бургеры.

Хеди пролистала блокнот дедушки Джона. Что интересно, все страницы справа были пусты – записи он вёл только на страницах слева. Но это было ещё не самой большой странностью.

– Я не могу это прочитать. И, думаю, никто из нас не сможет. Тут всё написано на куче разных языков.