— А что, кроме этого, еще было? И каким образом эти вещи попали в вашу семью?

— До войны у нас в Калинине была хорошая квартира, дед был профессором биологии и за заслуги получил ее от государства. Когда немцы оккупировали город к нам подселили немецкого офицера, мама еще была очень маленькой и в званиях, естественно не разбиралась, но видела, как вытягиваются перед ним в струнку другие офицеры. Дед пошел работать в госпиталь, чтобы помогать раненным и как-то кормить семью, он с детства хромал, поэтому на фронт его не взяли. Однажды этот офицер принес огромный рюкзак, наполненный какими-то вещами, и запретил под угрозой смерти подходить к нему, говорил, что это достояние рейха и их надо везти в Германию. В день, когда он должен был улететь, наши прорвали оборону и отбили город от оккупантов. Вещи остались у нас. Когда дед вернулся после работы, то сам открыл рюкзак и вынул оттуда эту вазу, затем там находились два амулета, ритуальный нож и какой-то круг размером со средний мяч голубого света с надписями на непонятном языке. А также два рыцарских шлема. Он много мне рассказывал, что сейчас все и не упомнишь. Кроме этой вазы и амулета, который давал читать мысли окружающих, в доме после войны ничего не осталось. Был голод, что-то надо было есть, бабушка сильно болела, у нее была врожденная болезнь сердца, а кушать было нечего, вот часть этих вещей дед отдал за продукты. Бабушка не выжила, дед успел применить вазу и спасти душу бабушки, и она перекочевала в тело соседки умершей от голода. Долго она привыкала к своему телу, но дед помогал ей во всем.

— Хорошо, давайте вернемся к нашей истории.

— А что возвращаться то, убил тесть мою Аннушку, когда крышка была открыта из нее вылетела душа и должна была заполнить тело Агнессы, а душа из тела улететь. Они прервали ритуал и остановили процесс ухода души из тела. Агнесса осталась в своем теле, а душе Аннушки было деваться некуда, и она улетела.

— И вам совсем не жалко Агнессу?

— Если бы не прервали ритуал, то она так и осталась бы дочерью старосты, но понемногу бы стала отдаляться. У нее же есть своя мать, которая приняла бы ее в любом обличье.

— Так это та женщина и была ее матерью?! — понял Илья.

Слава в ответ лишь кивнул.

Илья вызвал конвоира. Вошел хозяин кабинета Петр Юрьевич.

— Ну как? Все рассказал?

— Рассказал, но на душе такой неприятный осадок остался.

— Как я понял, он не собирался ничего говорить и вёл себя изначально по-хамски.

— Пришлось немножко надавить и дать команду рассказать мне все

— Ой, Илья Савельевич страшный ты человек. — усмехнулся Петр.

— Не ты первый мне об этом говоришь, — подмигнул он своему знакомому, — пойду к невесте, она в машине уже заждалась, вероятнее, меня.

— К невесте? А ну постой, расскажи все по порядку.

Но Илья рассмеялся лишь помахав рукой и пошел к Ольге.

По дороге обратно он рассказал, что услышал от подозреваемого.

— С одной стороны жаль его и Анну, а с другой, хотел убить невинную девушку.

Ольга же в ответ рассказала, о чем она беседовала с Агнессой. Ничего нового он не узнал.

Приехав домой, они заказали себе роллы и пиццу, обнявшись, уселись перед телевизором. Ольга склонила голову на плечо Ильи, замирая от счастья, от нежных прикосновений и поцелуев.

— Илюш, я хотела тебе кое-что рассказать.

— И что же такое секретное хочет мне рассказать моя любимая? — он посмотрел на нее и чмокнул в нос.

— Помнишь Астара про которого я писала в докладных, и вы его забыли под воздействием трав?

— Помню, родная, но хочу признаться в том, что временами у меня проясняется сознание, и я как бы издалека отрывками вижу то, что с нами там происходило. Астара я помню, как легко он вошел в доверие и как потом подставил. Как сотрудник свой организации, я понимаю его целиком и полностью и зла не держу. А что ты про него хочешь сказать?

— За два дня до праздника я пришла с покупками домой, а он сидел в квартире в ожидании меня, — Ольга посмотрела внимательно на Илью, почувствовав, как рука, обнимавшая ее напряглась. Зубы он сильно сжал, желваки заходили ходуном, а черты лица заострились. — Ну что ты, все же кончилось хорошо.

— Оленька, почему ты не рассказала раньше? Что он хотел от тебя? — глубокая складка пролегла на его лбу.

Она погладила его по спине, встала с дивана и села ему на колени.

— Понимаешь, любимый, дело в том, что я на эмоциях выдала себя, от неожиданности увиденного назвала его по имени, хотя по факту должна была его забыть. Он, конечно, насторожился, но пришел совсем по-другому вопросу.

— Интересно, и по какому же вопросу к моей невесте забираются домой?

— Не ревнуй, он не проявлял ко мне внимания как к объекту своей страсти. Его привлекло то, что я смогла открыть шкаф, запечатанный на 50 лет, мои способности и невосприимчивость к травам, которые были нам подсыпаны, это он уже узнал, будучи у меня в гостях.

— И что же сделал наш «мудрец»?

— Он в моей комнате на базе нашел биоматериал для ДНК и вычленил, по какому-то ядерному анализу, что половина генома в нем не человека. Я наполовину не человек, — она немного помолчала. — Ты меня разлюбишь?

— Какой же ты ещё ребенок, — он нежно прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — Да будет тебе известно, что на земле существуют племена, в которых есть геном до сих пор неподдающийся расшифровке. В основном это африканские племена. Генетические вариации, выявленные ученными у части африканских племен, не позволяет локализовать ни место происхождения, ни общую для всех предковую группу. А у людей, которые живут высоко в горах на Тибете? Их кровь до такой степени уникальна, что приспособилась к среде жизни с низким процентом кислорода в атмосфере, от которого обычный человек теряет сознание и к низкому атмосферному давлению, от которого у обычного жителя мегаполиса начинается головная боль и тошнота. А они живут, им хоть бы что! Значит, что мы предпринимаем? Выкидываем свое упадническое настроение в мусорку.

Еще раз поцеловав Ольгу, он направился на кухню, но дойти не успел, зазвенел звонок телефона. Взяв трубку, Илья нахмурил брови и внимательно слушал собеседника. «Я понял вас, Алексей Анатольевич»-ответил он и отключился.

— Покой нам только снится, да Оленька?!

— Что-то случилось?

— Как сказать и случилось, и нет. Вячеслав Миронов пытался жизнь кончить самоубийством, каким образом, не вдавался в подробности, но его успели откачать. Мать его, Елизавета Миронова, узнав о случившемся, попросилась на разговор к следователю и попросила встречи со мной, с кем бы ни было она разговаривать не хочет.

— Тогда поехали. Я пойду собираться.

— Оленька, мы же даже не поужинали и не дождались курьера, может ты дома останешься?

— По времени он должен был уже подъехать. Иди, я сейчас переоденусь и выйду за тобой.

В это время в дверь позвонили. Получив ужин и расплатившись, Илья вышел во двор и заметил ребят, наблюдающих за квартирой Ольги.

— Привет, как дела? — сказал Илья подошедшим ребятам. — Что-то вас сегодня двое.

— Привет, Илья Савельевич! Начальство так решило.

— Ночью видел блуждал кто-то из вас по двору, в окно заглядывал.

— Вы ошибаетесь, Илья Савельевич, никто из нас не прогуливается, сидят в машине, чтобы лишний раз глаза людям не мозолить.

Илья напрягся, он предположил кто это мог быть, но ничего не сказал.

— Мы сейчас отъедем в управление, так что пока она будет под моим присмотром делайте свои дела. Часа два нас не будет, не меньше.

— Спасибо, — дружно произнесли ребята.

В это время на улицу в брючном костюме синего цвета и белой курточке выскочила Ольга.

Добрались до офиса начальника, как ни странно, быстро. Хоть и выходной, на улице машин было мало.

Их встретил Алексей Анатольевич, поздравил с днем рождения, с помолвкой и отвел их в допросную.

— Илья, мы же в Твери в участке их оставили?