— Если не трудно… В голове звенит, словно Марта лупит по пустому котлу…

Он обхватил голову руками, начал раскачиваться и застонал. Я старался двигаться как можно аккуратнее, когда подхватил его на руки. Он оказался удивительно легким, вес почти не ощущался. Мне захотелось забросить его на плечо, но битая голова ученого не выдержала бы такого. Сделав несколько шагов, я оставил позади мертвые тела, еще раз взвесил на руках Кеннета, проверяя, как тот держится, сказал:

— Держитесь, мой друг, прогулка будет не самой приятной.

И снова бег… Теперь — с утяжелением. Несмотря на новые возможности, организм сопротивлялся непривычным нагрузкам, попробовал усилиться, чем выгреб остатки. Благо, по дороге не встретилось ни единой живой души. То тут, то там ноги скользили в еще свежих лужах крови, я едва не падал, обегая тела и едва не ударяясь о стены тоннеля. Сердце стучало мощно и ровно, я старался не замечать трупы и тяжелый запах, от которого к горлу подкатывала тошнота. Наконец, пол начал под углом забирать вверх, мертвых бойцов стало заметно больше. Я с некоторым удовольствием отметил, что серых плащей среди них оказалось заметно больше.

Выбежав из-за очередного поворота, я едва успел остановиться и едва не налетел на выставленные в нашу сторону копья. Ноги скользили, я одурел от духоты и тошнотворного смрада, с трудом удержался на ногах. Засада! Но воины передо мной носили знакомую легкую броню, а за баррикадой, в тыл которой я выбежал из тоннеля, громоздились тела в серых плащах. Воинов было больше десятка, в погнутой сабельными ударами, посеченной броне, но поглядывали воинственно.

— Свой! — опередил меня кто-то из защитников баррикады. — Чево опаздываешь?

Дыхание после долгого бега все-таки сбилось, я поставил ученого на ноги, выдохнув, ответил:

— За другом возвращался. У вас тут как? Почему здесь сидите?

— Приказ такой, чтобы, значит, никто в тоннели не утек. — Он пожал плечами. — А они прут и прут.

Мужик указал на тела за баррикадой. Я кивнул, уточнил:

— Давно последние появились?

— Да уж давненько, чево врать. Мы думали уже того, вперед бечь, наши там все.

— И то дело. Но нужно кого-то оставить вот с ним, — я указал на ученого. — Человек очень важный, и на нашей стороне!

Мужик на секунду задумался, затем крикнул:

— Карась! Сашко! Будете с мозгля… с благородным… Как ево? — кинул он в мою сторону.

— Благородный Кеннет Белл.

— Во, слышали? Остальные — собираемся, нашим помощь нужна!

Собрались в момент. Что-то еще возмущенно кричал Кеннет, когда двое дюжих бойцов поволокли его под руки, скрылись за широкими дверями, а мы уже сорвались в проклятый бег. Мелькали анфилады залов, и в каждом мы видели следы тяжелого боя. Ковры залиты кровью местами так густо, что стали почти черными, забрызганы даже стены и картины, задранные на несколько метров от пола. На полу — оружие и тела, кто-то еще пытается ползти, за ним тянется багровая полоса. Двери сорваны, расколоты в щепу: защитники пытались отсидеться, но армия ведьмы прошла здесь, как ледник, медленно, но неотвратимо. На широких каменных лестницах серые сопротивлялись особенно яростно, здесь оставались тела, раздавленные спущенными по ступеням тяжелыми шкафами, в одном месте висел, пробив перила, рояль.

Двигаясь по кровавому следу, мы догнали своих, с ходу влились в драку. Серые плащи бились яростно, от грохота металла и криков зазвенело в ушах. Я остановился, чтобы разобраться в происходящем. Сперва показалось, что противник защищает широкий, как ворота, проход, но вскоре открылась совсем другая картина. В действительности, это именно серые нападали. В окружающем хаосе стали заметны перемещения, воины Авроры теснили, отрезали плащей от дверей, все еще остающихся относительно целыми. Их старались обойти со стороны, там на мгновение завязывалось сражение, их отбрасывали, но те, не в силах прорваться в лоб, лезли снова. Откуда-то издалека моего разума касалась едва заметная ниточка ментальной связи с ведьмой, уловить получалось совсем мало. Я потянулся навстречу, спросил:

— «Как там у тебя?»

— «…Держимся. Их тут собралась почти сотня, сзади лучники. Чертов тронный зал! Широкий, как поле, мать его! Серые обошли со всех сторон, стрелки теперь на скрытых галереях, бьют по нам сверху. Ты сам где?»

— «Мы…» — я на миг запнулся, не зная, как объяснить, затем просто послал картинку. — «Тут.»

— «Секунду… Ты с теми, кто не дает серым зайти нам в спину! Отлично! Если мы сумеем продержаться, пока…»

В спину? Внезапно я со всей отчетливостью понял, что слабость сигнала от Авроры связано не с ее удаленностью, а с тем, что сил у ведьмы осталось совсем мало. Нужно срочно что-то предпринять! Я набрал воздуха в грудь и проревел, что было силы:

— За мной!!!

Я ворвался в бой, разбрасывая серых, рубил, бил щитом, а когда от щита остались только щепки на кожаных петлях, схватил вторую саблю. Новые возможности намного превосходили все, что было у меня до сих пор! Да попадись мне теперь тот медведь, он не продержался бы и минуты! Сила пьянила, лезвия сабель слились в сплошную шелестящую стену, с одинаковой легкостью пробивали и кожаную броню, и легкие доспехи, раскалывали щиты и шлемы. Из груди рвался звериный рык, я пропускал удары, но почти не замечал этого, а тех, кто наносил их, тут же сминали идущие следом.

Мы быстро пробились к защитникам дверей, позволили отойти нам за спины для короткого отдыха, но расслабляться было нельзя. Серые понесли тяжелые потери, но я отчетливо понимал, что не из трусости они рвались обратно в подземелья. Если у них получится подтянуть новые силы, то рано или поздно нас снесут. Что же там такого, за нашими спинами, к чему так настойчиво рвутся серые плащи?

Бой шел, не останавливаясь ни на секунду. Где-то далеко раздавался низкий грохот, скорее ощущение, чем звук, но было не до него: противник предпринял очередную попытку прорваться. Мы отбросили их, когда по внутренней связи пришел новый вызов от ведьмы. Я с ужасом различил в ее голосе панику, когда она закричала:

— «Их все больше! Мы… Я боюсь, нам их не удержать!»

— «Кто-то еще идет на помощь?»

— «Да, но они далеко и вынуждены двигаться медленно, половина тоннелей завалена, в остальных яростное сопротивление! Я не знаю, сколько еще…»

— «Успокойся!» — я срубил неосторожно высунувшегося из рядов серого, продолжил: — «Вам нужно выбираться, слышишь? Открывайте эту дверь, вместе мы сумеем что-то сделать…»

— «Нет! Нам нужно оставаться на месте!»

Она закричала так громко, что я непроизвольно вздрогнул и пропустил чувствительный удар, отступил, прежде чем спросить:

— «Почему? Что там такого важного?»

— «Император! Он в кабинете за нашими спинами, вся эта бойня только ради того, чтобы его убить!»

Ого! Я вспомнил те контейнеры, из одного из которых вырвались жуткие твари. Если бы их выпустили всех вместе и в момент, когда никто этого не ожидал… И при чем тут Кеннет? Ладно, разберемся позже, если будет, кому. Я отступил за спины своих бойцов, те с готовностью сомкнулись, схватил ближайшего, подтянул к себе и заорал тому в ухо, стараясь перекричать шум боя:

— Иду на ту сторону, держитесь тут, чтобы ни одна тварь не проникла!

— Будьсделано! — воин кивнул, подозвал еще пару из находящихся рядом, быстро что-то объяснил, потом они ухватились за еще недавно позолоченные, а теперь залитые кровью ручки. — Давай мухой, благородие, а уж мы тут с ними разберемся!

Кто-то из серых плащей заметил, чем мы занимаемся, в их рядах поднялся крик, гомон, они нажали, стараясь продавить оборону, прорваться, я нырнул в щель, такую узкую, что пуговицы камзола брызнули в стороны. Створки сразу же захлопнулись, едва не прищемив пальцы, я прижался к ним спиной. В доску у головы с сухим треском ударила стрела: лучники отреагировали моментально, ко мне поспешили несколько воинов со щитами, прикрыли, под защитой провели к ведьме.