— Хорошо, что ты здесь. И что твои люди не простые работники. Но ты снова проворонила атаку!

— У меня не сто рук и глаз! — огрызнулась она, блеснув злыми глазами, но тут же смягчила тон: — Что-то происходит непонятное, и оно… неприятно удивляет. Старые говорят, что такого оживления не было несколько веков, сейчас началось движение, мы не в силах перехватить всех, и уже потеряли полсотни агентов… И самое плохое, что это только начало. Старые в этом уверены.

— Отлично… — выдохнул я, прикрыв на мгновение глаза. — Можно что-то сделать? Прямо сейчас?

— Да, — она уверенно кивнула, и у меня на душе стало немного легче. Буквально на пару граммов. — За похитителями следят, прямо сейчас они движутся по окраинам, скорость у них небольшая, приходится беречь колеса и лошадей. Догнать мы их не сможем, но по крайней мере будем знать их цель, и на месте уже будут мои люди.

— Придется штурмовать, — кивнул я.

— Да, — подтвердила Аврора. Спросила, указывая на торчащий из-под воротника камзола капюшон: — Что с комбинезоном? — она перевела взгляд, только теперь заметив привязанный к предплечью нож, — и это что такое?

— Ничего, рука сломана, микроботы справятся, — отмахнулся я, — а маскировки пока нет, там на ткани кровь, но я справлюсь.

— Уверен? — спросила она.

— Буду стараться. По крайней мере, у меня еще есть вот это. — Я показал ей пистолет. Зарядов в нем оставалось штук шесть, но об этом я решил умолчать. — К тому же, теперь у меня есть сабля, а с ней я тоже умею обращаться.

— Надеюсь, — прошептала ведьма. — боюсь, нам понадобится все твое умение. И не только твое.

Лошади неслись по улице, распугивая прохожих, повозка скакала на ухабах, кренилась на поворотах, рискуя опрокинуться, но в последний момент все же тяжело падая обратно на все четыре колеса. Я приоткрыл дверцу, чтобы выглянуть, в лицо немедленно попали капли слабого еще дождя и мелкой грязи. Невдалеке по улице в одном с нами направлении спешили еще пять или шесть повозок, возницы с гиканьем яростно нахлестывали лошадей. Я поделился наблюдением с ведьмой, та на секунду выглянула тоже, ответила:

— Эти с нами. Пришлось звать всех, до кого смогла дотянуться, люди нам понадобятся.

— Не мало ли? Сколько там, десятка два? — спросил я с сомнением. Ведьма мотнула головой:

— Полтора. Но это только те, что с нами, одна из групп, остальные пойдут через другие входы.

— Другие входы?

— На месте все увидишь.

Кивнув, я опустился обратно на сиденье и, закатав рукав, принялся осматривать руку. Та страшно зудела, казалось, что чешутся даже кости, они уже почти срослись, даже синяк от запястья до локтя почти рассосался. Я сжал кулак, распустил, рука была как новая. Тогда принялся за проверку оружия и маскировки. Если с пистолетом главная проблема была в малом количестве зарядов — всего пять, то с комбинезоном все оказалось сложнее. Скинув камзол, по пояс выбрался из него, подтянул капюшон с маской. На последней ясно выделялось пятно моей крови, оно впиталось глубоко, и как я ни старался, как ни тер, это место все равно выделялось. О невидимости придется забыть. Но есть и плюсы: остаток заряда, а он оставался внушительный, можно пустить на питание оружия. Хоть какое-то успокоение.

Повозка петляла по городу довольно долго. Пока я был занят делом, еще удавалось отвлечься, но теперь на меня напал мандраж. В животе зарождалось волнение, голова стала легкой, в глазах прояснилось, все стало четким и цветным даже в почти лишенном красок сером мире вокруг. Что-то случилось со слухом: громкость стала ниже, звуки прятались за негромким писком. Такого не случалось со мной уже… сколько? Тысячу лет? Я усмехнулся себе. Мандраж перед боем, его не получалось до этого ощутить здесь в полной мере, все сражения случались либо сами собой, либо я был занят их подготовкой и исполнением. Сейчас же я просто двигался событиям навстречу, пассивно ожидая их начала. И от этого становилось не по себе. Страха не было, было лишь желание скорее ввязаться в драку, чтобы это ощущение наконец отстало, испарилось. Я не сразу расслышал, что сказала ведьма, ей пришлось повысить голос, когда она обратилась к мне снова:

— Подъезжаем, у тебя все в порядке? Что-то выглядишь ты не очень хорошо.

— Все отлично, — я постарался, чтобы голос звучал уверенно. — Просто немного волнуюсь.

— Не ты один, — ведьма усмехнулась невесело. — Десантироваться приходилось?

— Нет, ты забыла, что я пилот? Это я сбрасывал ребят на головы уродам, а сам всегда оставался в тепле и безопасности!

— Все всегда бывает в первый раз, — ответила Аврора, внезапно крикнула: — Пошел!

Распахнув дверцу, она выскочила наружу, я последовал ее примеру, вывалившись с противоположной стороны. Почему-то показалось, что буду долго падать, так подействовали слова ведьмы и мое представление о десантировании. На самом деле я почти сразу оказался на каменных плитах, мокрых, но от чего-то не покрытых привычной уже грязью. Перекатившись несколько раз через голову, вскочил, дико озираясь. Повозка со всей возможной скоростью уезжала прочь, мимо проносились новые, из каждой выскакивали трое-четверо мужчин, тут же ощетинивались саблями. Быстрым шагом приблизилась ведьма, в руках у нее я увидел короткий кинжал.

Осматриваться было некогда, я вертел головой на бегу. Мы оказались в заброшенном на первый взгляд месте, вокруг стояли, разойдясь далеко друг от друга, дома в два или три этажа, пустые окна и выбитые двери показывали, что здесь не живут уже давно, но мусора и грязи вокруг не было заметно. Я спиной чувствовал чужой взгляд, словно из темноты за каждым из окон в меня целился стрелок. Включив дополненное зрение, я с удивлением и облегчением увидел, что в домах никого нет.

Когда мы выгрузились все — полтора десятка человек, плюс мы с ведьмой, та повела нас в сторону одного из домов. Обычный, совершенно неприметный среди таких же заброшенных, совершенно непримечательный, но именно в нем мои сенсоры, до того дремавшие, почувствовали присутствие чего-то, до того не встреченное в этом мире. Даже ведьма, даже те трое старых и создающая их облик машинерия не чувствовались так остро.

Не оглядываясь и не снижая скорости Аврора поднялась по ступеням и вошла в темное нутро дома. Мы втянулись следом, выставив сабли, и оказались в небольшом зале, или, может, просторной прихожей. По обе стороны наверх уходили широкие лестницы, смыкались на уровне второго этажа. В стенах открывались пустые дверные проемы, за которыми темнели комнаты, коридоры, тянуло плесенью и сырой пылью. Бойцы встали в круг, выставив оружие и не спуская подозрительных взглядов с темных провалов, но я не чувствовал оттуда никакой опасности. А вот оттуда, куда собиралась идти ведьма…

Аврора ненадолго замерла у прохода, за которым виднелась уходящая вниз лестница. Внизу, на глубине пары метров, я сумел рассмотреть дополненным зрением слабое свечение, ведьма водила руками, пока оно не пропало, затем шагнула внутрь и начала быстро спускаться. Я последовал за ней, за мной загрохотали остальные, ощутил небольшое повышение температуры воздуха там, где видел свечение защитного барьера. Впереди все было спокойно, ведьма шла уверенно и абсолютно беззвучно, поворачивала в ответвления основного тоннеля, иногда под нашими ногами что-то трещало, и она недовольно оглядывалась. Я единственный кроме нее, кто хоть что-то видел, остальные двигались в темноте, сталкиваясь, звеня оружием, задевая стены и ругаясь вполголоса. Наконец, впереди появился и начал приближаться неяркий красноватый свет факелов, донеслись крики и команды. Ведьма прервала молчание короткой командой:

— Все замерли!

Следом за этим на встречу шуму и свету по тоннелю рванулся плотный поток белого пламени. Оно не обжигало, но подхватывало разбросанные тут и там по полу куски битого камня, кости, тащило с собой, все ускоряясь. Кто-то крикнул предупреждающе, я видел, как вспыхнули и тут же опали пеплом стрелы, выпущенные с той стороны, загрохотали торопливые шаги: те, кто был по ту сторону, бежали от белого марева. И кому-то, судя по резко оборвавшемуся вскрику и ругани, сбежать не удалось. Мы ускорили шаг, сами почти бежали, ступая по холодному камню, на котором еще тлели остатки тех, кто оказался недостаточно проворным. Я потерял счет поворотам, галереям, через которые мы проносились, не встречая сопротивления и почти не замедляя бега, и даже примерно не мог представить, на какую глубину забрались и как далеко от точки входа.