— Так что теперь все сгорело, все мои чертежи, модели, даже та дрянная банка! Ума не приложу, что же теперь делать, барон!
— С этим тоже можно повременить. А пока давайте выбираться отсюда, у меня для вас уже готово новое место, — я оценивающе поглядел на ученого и его служанку. — Правда, я рассчитывал, что у вас будет несколько больше вещей.
Чтобы сбить возможную слежку, я собирался несколько раз сменить извозчика, но потом решил, что мои перемещения по городу в любом случае не остались незамеченными, так что теперь нет особого смысла прятаться. Мы добрались до снятого мной склада достаточно быстро, и всю дорогу Кеннет не прекращал ругаться и жаловаться. Вскоре я перестал его слушать, а Марта занялась своими ожогами. Оставалось надеяться, что Аврора уже в курсе, и что ее человеку будет оказана помощь.
Отпустив извозчика, я повел ученого и служанку к высокому каменному зданию. Кеннет удивленно вскинул голову и выругался на предмет бесполезной траты денег, Марта же шла медленно, прикрыв глаза, и было видно, что двигается она из последних сил. Убедившись, что никто нас не видит, я подошел, взял ее под здоровую руку, помогая удержаться на ногах и встретив благодарный взгляд.
Пройдя через широкую дверь в воротах, мы увидели, что в помещении были еще люди. Большая команда строителей разошлась по бывшему складу, и теперь тут и там раздавался грохот, стук молотков, жужжали пилы, кто-то громко и затейливо ругался. Часть пространства уже отделили, высокой, метров трех, переборкой, теперь там разгораживали кухню, размечали жилые комнаты. Нас заметили, от компании работников отделились трое, подошли быстрым шагом, Марту взяли под руки и куда-то увели. Оставшийся мужчина с короткой криво подрезанной бородой и в старом кожаном фартуке коротко поклонился, сказал:
— Доброго здравия, господа! Я — Иван, это мои работники, — он повел рукой, указывая на суетящихся мужиков. — Прощения просим, не успели вовремя, но и вы тож заторопились. Нам сообщено, что с вами приключилось, так мы готовы принимать. Бабу вашу велено немедля отправить с извозчиком на лечение, а мы пока в полном вашем распоряжении.
Я не стал уточнять, кем велено, и без этого ясно, так что просто кивнул и уточнил:
— Хорошо. Как продвигаются работы? Долго еще?
— Так начали ж только! Едва подводы разгрузили да за стенки принялись, так что пару дней, если нагрубо, с отделочкой в неделю уложимся. Жить сегодня оставайтесь, если господа готовы по-простому. Через часок благородным угол отмежуем, топчаны сколотим, вы ж без мебели? Про пожар нам уже рассказали, соболезнуем.
Он пожал широкими плечами. Я окинул взглядом стройплощадку. Пол был засыпан опилками, завален деревянным и скобяным мусором, от ворот с обеих сторон тянулись целые дороги из грязных следов. А ведь мужики только начали. Неделя с отделкой? Ладно, попробуем поверить.
Кеннет поспешил к работникам, вскоре с той стороны раздались его недовольный голос и многоголосие мужиков. Иван повернулся было к ним, но я остановил и спросил то, что не мог спросить при посторонних:
— Кто вас нанял, знаешь?
— Знать не знаю, — мотнул головой Иван, но в глазах его я прочитал ответ. Кивнул в ответ, и сменил тему:
— Нам ничего не велено передать?
Иван с силой хлопнул себя по лбу.
— И точно ж! Была бумага, да, и на словах еще тож… — Он покопался в карманах портков, залез в просторный карман фартука и вытащил сложенный вчетверо листок. — А на словах велено, что с поджогом разберутся, кто надо, и чтоб барон помогал ученыму расположиться.
Я принял бумагу и, когда Иван снова поклонился и пошел к остальным, развернул послание. Как я и ожидал, оно оказалось от Авроры. В записке она коротко оповещала, что за попыткой вторжения в подвал стоят пока остающиеся неизвестными люди, и что пожар спутал их планы. Присматривающие за мастерской люди ведьмы пропали, их судьбой сейчас занимается лично Аврора, так что пока она не сможет со мной встретиться. О Марте она уже знает, и ей окажут помощь. И самое главное: строители, которые сейчас сновали по старому складу, также были людьми старцев, так что им можно доверять.
Вот так. Похоже, скрытые силы все же решили вмешаться лично. Пропажа охраны — не прямое объявление войны, но вместе с попыткой проникновения в жилье ученого предупреждение более чем прозрачное. И вполне может случиться, что последнее. Но и останавливаться уже нельзя. Я прошелся по бывшему складу, наблюдая за работой и размышляя. Не озаботившись скрыть расположение новой мастерской, я наверняка уже выдал ее расположение, но присутствие с нами почти двух десятков мужиков, пусть и вооруженных только топорами, немного успокаивало. Не увидев нигде Кеннета, я просто пошел на крики и ругань. Ученый нашелся в дальнем углу склада, где яростно спорил с Иваном и еще тремя работниками. Что-то доказывая, он тряс кулаками, мужики слушали его с хмурыми лицами, но вставить хоть слово пытался только Иван. Я не стал вникать, от грохота и стука у меня начала болеть голова, так что я направился к двери и вышел на улицу.
Закрыв глаза, я подставил лицо мелкому моросящему дождю и замер, вдыхая сырой воздух с запахом мокрой грязи дыма: где-то недалеко жгли мусор. Голова стала почти пустой, боль оттянулась под свод черепа, мысли текли медленно и расслабленно. Я впитывал ощущения, отрешившись от происходящего вокруг, но неожиданно внимание привлек тихий щелчок, словно где-то недалеко тяжелая нога наступила на лежащую на земле ветку. Тело незамедлительно перешло в боевой режим. Не двигаясь и не подавая вида, что что-то заметил, я запустил системы костюма. Перейти в режим маскировки сейчас было невозможно, мешали камзол и брюки, но перед внутренним взором появилось смутное зеленоватое изображение. Смотреть в полном смысле с закрытыми глазами я не мог, но даже такая картинка сейчас была лучше, чем ничего.
Прямо передо мной была широкая подъездная дорога, которую я хорошо запомнил, еще когда приехал сюда в первый раз, размытая дождями и раскатанная колесами. По сторонам располагались склады и низкие нежилые бараки. Сейчас, сквозь веки, я видел десяток полупрозрачных зеленых теней. Глубоко вдохнул, выдохнул…
И сорвался с места длинным прыжком, уходя в сторону от ворот. Пусть в здании и полно людей, но там так же и ученый, и рисковать им мне не очень хочется. Приземлившись, проскользил в жидкой грязи, едва не упав на спину и вскинув руки, но удержался и дальше уже побежал более уверенно. Преодолев десяток метров до ближайшего барака, ударил ногой в дверь, та стремительно отскочила, я кувырком вкатился в серый полумрак и первым делом проверил, нет ли тут кого из наблюдателей. Помещение оказалось пусты, и я принялся скидывать отсыревшую одежду. Дольше всего провозился с сапогами, пальцы скользили от жидкой грязи, наконец, справился с ними.
Как раз вовремя: совсем недалеко, буквально в паре метров от меня, начала открываться не замеченная раньше дверь. Она застряла, посыпалась пыль, кто-то по ту сторону негромко выругался. Я накинул на голову капюшон, надел маску, ныряя в невидимость, теперь улучшенное зрение работало в полную силу. За дверью возились двое, они старались не шуметь, и поэтому действовали очень медленно. Один за другим просочившись в образовавшуюся щель, они двинулись к тому месту, где минутой раньше сидел я. К счастью, я успел спрятать одежду в глубокую тень между открытой дверью и углом и сам замер немногим дальше, стараясь даже не дышать. Собрать пистолет времени уже не оставалось, и теперь я осторожно, по миллиметру, сдвигался туда, откуда пришли эти двое.
— Гляди в оба, тебе сказано! — зашипел один из них, видимо, продолжая недавний спор. Второй огрызнулся:
— Не гуди под руку! Без тебя знамши, как делать!
Он раздраженно дернул плечом, в руке блеснул длинный кривой нож. Первый пробормотал, вертя головой:
— Он сюды сиганул, так что должен тута быть.
— Ясно, тута! Только не видать чего-то. — Он озадаченно огляделся, взгляд его остановился на темноте за дверью, как раз там, где я оставил одежду. На лице убийцы заиграла гадкая улыбка. — Слушай, кажись, знаю, куды делся! Благародный барон, вам тама не тесно?
