Я коротко рассказал ей о преследовавших нас с ученым людей и о записке, ими переданной.

— Это да, — Аврора снова задумалась. — Пока за Беллом присматривают, но охрану я удвою. А лучше утрою.

— Нужен человек непосредственно в мастерской.

— Уже есть. Марта — мой человек, она присмотрит.

— Марта — это та толстоза… крупная девка, что убирается у Кеннета и постоянно бубнит?

— Она самая. — Ведьма звонко рассмеялась. — А ведь ты и не подумал бы, а?

— Не подумал бы, — согласился я. — Отлична маскировка. Но нужен еще и помощник, лучше толковый и не болтливый. Есть у тебя такие?

— Есть пара на примете, разберемся. — Ведьма кивнула. — Завтра-послезавтра пришлю, и пора бы вам присмотреть новое место под лабораторию, особенно с учетом фейерверков. Здания там жилые, так что не нужно рисковать… А вот мы и приехали.

Я выглянул из повозки. Моросил нудный мелкий дождь. Лошадь тянула нас между длинными не то сараями, не то развалинами, под колесами и копытами хлюпала жидкая грязь. Невыносимо смердело тухлой рыбой и грязной водой: мы как раз выехали на мост через узкую речку, несущую нечистоты в море. То тут, то там попадались люди. Они стояли у дверей в склады, растягивали сети, выбирали из них тину и мусор, бродили под стенами или просто сидели, провожая нас пустыми взглядами.

— Они нас не видят. — Ведьма заглянула мне через плечо, указав на людей, объяснила: — Как в Северном, но легче, чтобы никто не утонул случайно. Не нужно, чтобы кто-то запомнил нас.

Выбравшись из повозки, я оказался на широких темных досках, оказавшихся ровно под ногами. Опершись на мою руку, Аврора грациозно встала рядом и, подобрав юбки, пошла по импровизированной дорожке в сторону недалекого сарая. Мне осталось только поспешить следом. Мужики провожали нас взглядами, но понимания или интереса в их глазах по прежнему не было.

Ведьма остановилась у неприметной дверцы, негромко постучала. В открывшемся окошке на мгновение мелькнули чьи-то глаза, затем дверь бесшумно открылась, пропуская нас внутрь. Здесь было сумрачно и тихо, и пахло от чего-то выгребной ямой. Мы оказались в длинном узком коридоре, заставленном ящиками и бочками, от которых и шел запах. Я на ходу передернул плечами и собрался было спросить, где же мы оказались, когда шедшая впереди Аврора жестом велела мне остановиться, но, пройди я еще пару метров, и сделал бы это сам: впереди отчетливо ощущалось что-то тяжелое и недоброе. И при этом совершенно невидимое. Действуя скорее автоматически, я включил индукционное поле комбинезона и посмотрел вперед. Там, совсем близко, едва ли не в шаге от ведьмы, переливалась завеса защитного поля.

Аврора закончила водить руками, и поле исчезло, пропуская нас дальше. В полу обнаружился открытый люк, за которым едва различались ступени, уходящие круто вниз. Ведьма вытащила из ящика, стоящего здесь же, тонкий факел со странной коричневой головкой, с силой провела по каменной стене. С пронзительным треском он вспыхнул, заливая все вокруг химическим пламенем.

Спуск оказался недолгим. Оказавшись метрах в пяти под землей, мы одолели еще пару поворотов и оказались у очередной двери, теперь незапертой, за которой оказался просторный склад с с таким низким потолком, что мне стало не по себе. Факел высветил идущие вдоль стен стеллажи, заставленные банками из темного стекла и керамическими бутылями. За полками, стоящими рядами в центре склада, что-то возилось, доносилось шарканье и обрывки слов. Я ждал, изо всех сил стараясь рассмотреть, кто же там, в темноте. Наконец, голос затих, и шарканье начало приближаться.

Из темноты вышел седой горбатый старик в высокой шапке, натянутой по самые глаза. Из-под нее выбивались седые лохмы. В руке у него был тяжелый подсвечник с толстой, почти прогоревшей свечой. Длинный нос отбрасывал на щеки пляшущие тени.

— О, госпожа, вы уже прибыли! — голос его оказался высоким и по-стариковски дребезжащим. — Прошу извинить! Если бы мне знать заранее, встретил бы у дверей, как подобает…

Он суетливо перебирал ногами, от чего запыхался, хоть и не прибавил значительно в скорости. Аврора улыбалась ему, а в мою сторону бросила вполголоса:

— Это Аристарх, он — моя правая рука здесь. И конечно же, не в курсе, что на самом деле происходит. Поэтому в первое время предоставь говорить мне, хорошо?

Аврора смотрела на шаркающего к нам старика со странной смесью нежности и боли. Когда он добрался до нас, она сказала громко, от чего я понял, что старик еще и почти глухой:

— Я прибыла, чтобы проверить, все ли в порядке, Аристарх. У тебя все готово к демонстрации?

— Все готово, госпожа! Я старался… Торопиться нельзя в таком деле… Нельзя! Вот, извольте…

Аврора передала мне факел, шагнула к старику, взяла его под локоть, участливо глядя в глаза. Старик мелко закивал, сгорбленная спина заметно распрямилась, Аристарх со всей доступной ему силой повлек ведьму за стеллажи, я двигался следом, стараясь не подносить пламя близко к полкам с реагентами. Те хранились, кажется, в полном беспорядке: в коробках без крышки, открытых бутылках и баках. Вонь химии стояла такая густая, что оставалось только удивляться, как еще не загорелся сам воздух.

В середине подвала открылась отгороженная стеллажами лаборатория. По углам на высоких стойках горели толстые свечи, освещая расположившийся по центру стол, уставленный колбами и ретортами, книгами и сразу тремя горелками, над парой из которых кипели бесцветные растворы. На одной из полок висела доска, занимающая все пространство от пола до потолка, с приколотыми к ней бумагами. Я подошел ближе, чтобы лучше их рассмотреть. Пожелтевшие от времени, местами обгоревшие или с химическими ожогами, на большей их части уже нельзя было разобрать ни слова. Оставалось предположить, что проводящему здесь почти всесвоевремя полуслепому химику они уже были без надобности. Сам же химик тем временем подвел Аврору к столу, гденачал суетливо переставлять чашки и сдвигать книги.

— Хочется, чтобы все было хорошо, чтобы отлично… Ни одного чтобы… Ни одной, э-э-э… Вот! — Он вытащил из-под нагромождений бумаги и мусора банку с черным зернистым порошком, победно вскинул ее над головой в дрожащей руке. — Вот оно! Я его зову… Зову его…

— Аристарх, не стоит ли нам выйти на воздух? — Аврора сделала предупреждающий жест, когда химик обернулся в мою сторону, протянув стеклянную емкость и едва не угодив ею прямо в пламя факела, но я и сам уже отпрянул, запоздало вспомнив, что здесь полно неприятных вещей и помимо пороха. — Здесь немного душно.

Но химик уже не слушал. Схватив со стола оловянную ложку на длинной ручке, онпару раз щедро зачерпнул черного порошка и высыпал на закопченную металлическую пластину на углу стола. Затем поднял свечу и, не долго думая, ткнул ею в порох.

Раздалось злое шипение, я едва успел прикрыть глаза, как лабораторию озарила вспышка такая яркая, что я увидел рисунок своих сосудов под веками, а когда открыл глаза, по углам еще долго плавали зеленые пятна. По помещению растекались плотный белый дым и знакомая уже едкая вонь, она лезла в нос, щекотала горло, глаза немедленно наполнились слезами. Я схватил за руку кашляющую ведьму и, задержав дыхание, потащил ее через дым и темноту к выходу. Кое-как поднявшись по ступеням, мы сели, привалившись к стене. Ведьма громко, с надрывом, кашляла, я тер горящие глаза, собираясь нырнуть в химический мрак снова, чтобы вытащить старика, но тот показался сам. Он медленно поднимался из серого дыма, на его глазах были обшитые кожей и промазанные чем-то, похожим на смолу, очки, а нос и рот закрывал то раздувающийся, то опадающий кожаный же мешок, с боков которого я с удивлением рассмотрел примитивные угольные фильтры! Поравнявшись с нами, он сорвал его с себя, скинул очки, открыв полные слез глаза. Упав перед ведьмой на колени, он забормотал:

— Госпожа, прошу, простите! По глупости голова моя пустая не досмотрела! Казните!.. Здесь и прямо… Вот…