Когда мы оказались наверху, ведьма втолкнула меня в одну из комнат и закрыла дверь. Я бегло осмотрелся: судя по всему, это был кабинет хозяина лавки, с широким столом и сейфом, на обоих громоздились стопки пожелтевшей бумаги.

— Я думала, ты не придешь. — Аврора скину шляпку, светлые волосы свободно рассыпались по плечам. Она с отвращением перебирала многочисленные юбки, казалось, она с трудом удерживалась, чтобы не начать срывать их. — Чертовы тряпки!

Я промолчал, с интересом ожидая продолжения. Наконец, она разобралась со слоями материи, в одной из бесчисленных нижних юбок открылся длинный потайной карман, грамотно закрепленный, чтобы распределить вес груза. Затем показался комбинезон, который Аврора протянула мне. Он заметно оттянул руку, хотя в прошлый раз казался намного легче.

— Добавила еще одну батарею и немного усилила защиту, — подтвердила она. — Минут десять полной маскировки добавилось, надеюсь, хватит.

— Это если не попадут в батарею. — Я ощупал ткань, выпирающие на рукавах и штанинах пластины. — Не знаю, каково это — гореть, и проверять не хочу.

— Ты меня за дуру держишь? Батареи гибкие и на внутренней стороне. А если не нравится — пошел к черту!

Она протянула руку, дернула комбинезон на себя. Голубые глаза зло блеснули. Я осторожно потянул на себя, сказал примирительно:

— Шучу! Шучу!

— У тебя не получается, — бросила она раздраженно. Покопавшись в юбках, сняла мужской пояс, даже с виду тяжелый, протянула мне, тот солидно звякнул. — Тут тебе на расходы.

Я взял пояс, застегнул поверх своего, пока Аврора поправляла юбки. Потом наклонилась за шляпкой, но пока она не успела ее надеть, я притянул ее к себе. Губы ведьмы были мягкими и горячими, а сама она пахла травами и свежестью. Через пять долгих секунд она нехотя отстранилась, бросила с наигранной серьезностью:

— Не много ли вы себе позволяете, барон? Вы порочите мою честь, ведь кольца я от вас пока не дождалась!

— Два! — ответил я. Под моими руками была ее тонкая талия, стянутая корсетом. Ее пальцы подрагивали у меня на плечах. В глазах лучился смех.

— Не меньше! Иначе в следующий раз я не потащу ваши тяжелые железки, сэр Томас!

Из лавки мы вышли так же под руку. Аврору ждал экипаж, я помог ей забраться, и повозка, скрипнув деревянными рессорами, покатила по улице. Ноги неторопливо понесли меня к гостинице, а в голове вихрились мысли.

Итак, комбинезон вернулся ко мне, и даже усиленный. Это дает некоторую свободу, не придется бросаться в открытую, как тогда в переулке. К тому же, заметно прибавилось денег. Оценки прибыльности владений оказались немного завышенными, и выполнение плана с теми финансами, что были доступны, обещало затянуться. С помощью же стариков все могло получиться быстрее. Знать бы еще, что скрывается под этим вот «все»…

Сидя за столом с заказанным кофейником, я прикидывал, что можно изобрести здесь и сейчас, не двигая заметно науку. Внимание на себя Кеннет обратил еще до встречи со мной, но не стоило форсировать события. Один раз его спас я, еще раз — люди старцев и Аврора, но кто поручится, что у них не выйдет в третий? Или пятый? Седьмой?

На листке появлялись пункт за пунктом. Паровой двигатель уже создан, стоит довести его до ума. Воздушный шар как игрушка для богатых и как военная разработка упрочнит наши с Беллом позиции, тем более, масляные горелки тут уже в ходу, останется приспособить к ним клапаны для повышения давления в камере, а их разработку по моим чертежам для паровика уже ведет ученый. Хорошо бы заняться порохом, но здесь в моих знаниях дыра. Нужно будет запросить старцев. Дальнобойное оружие, я чувствую, мне ох как пригодится, причем, очень скоро.

Определившись с ближайшими задачами, я аккуратно перенес каждое из будущих открытий на отдельный листок, добавил нарочито грубые чертежи, которые Кеннету предстояло «улучшить». Выбрав один, остальные свернул в маленькие пакеты и надел комбинезон. Действовал быстро, места для тайников были выбраны заранее, так что на то, чтобы спрятать чертежи, ушло не более пяти минут. Оставлять бумаги, как и деньги, в номере было рискованно. После снимать комбинезон я не стал, просто натянув поверх него штаны, рубашку и камзол, затем с неохотой отправил системы в глубокий сон, чувствуя, как буквально слабею и как блекнет подсвеченный дополненной реальностью мир. Уже через пару минут ноги несли меня к подвалу гения.

С тех пор, как мы виделись в последний раз, Кеннет похудел еще больше, хотя уже тогда казалось, что он на пределе. Разруха в комнате теперь достигла апогея, все поверхности, включая грязный пол, покрывал слой исчерченной до полной невнятности бумаги, в давно не топленном камине лежали смятые чертежи. Сам ученый сидел на полу у шкафов в окружении разбросанных в беспорядке книг и что-то увлеченно писал на выдранной странице огрызком карандаша. Свеча у его ног почти догорела, Кеннет согнулся вдвое, чтобы рассмотреть собственные каракули. Я кашлянул, громко протопал к столу, стараясь не очень сильно топтаться по чертежам.

— Работа кипит, дорогой друг?

Я остановился возле него, вгляделся, стараясь разобрать, чем же таким занят ученый. Тот не сразу заметил мое появление, вздрогнул всем телом, но узнав, громко и сварливо произнес:

— Ну и работенку вы мне подкинули, благородный барон! Мне никак не придумать, что делать с этим проклятым давлением! Чертов пар лезет из всех щелей, а если не давать ему этого делать, разрывает котел! — Он замахнулся, собираясь швырнуть карандаш, сдержался, вместо этого погрозив мне кулаком. — Если бы я знал, во что вы меня втягиваете!..

— Послушайте, в прошлый раз вы уверяли, что это изобретение именно ваше. — Я аккуратно снял со стула бумаги, переложил на стол и уселся. — И позвольте узнать, дорогой друг, вы вообще спите? Обедаете?

— Некогда! Нет времени с этим вашим… — он потряс зажатым в пальцах чертежом, затем выдохнул, сказал тише: — Все мысли только об этом. Решение уже почти найдено, но оно остается на кончике пера, потому что не из чего сделать новую модель!

Он указал в угол, совсем темный, в котором я не сразу рассмотрел тускло блестящие, похожие на разорванные чайники остовы. Белл просадил все деньги на материалы, а я не появлялся… сколько? Неделю? Больше?

— Послушайте, Кеннет, мне нужно извиниться, что давно не появлялся. Вот, здесь должно хватить на исследования.

Я снял с пояса кошелек, положил на стол. Кеннет затравленно посмотрел на него, перевел взгляд на меня.

— Учтите, барон, что быстрых результатов я вам не обещаю!

— Меня вполне устраивает, как все движется, — успокоил я. — И знаете, уверен, вам не помешает помощник…

Ученый вскинулся, мне пришлось успокаивающе выставить перед собой руки:

— Успокойтесь, дорогой друг, он ни в коем случае не будет вмешиваться в вашу работу! В его ведении будет уборка, готовка и хождение по лавкам!

— Лучше бы, чтобы все было так, как вы говорите, барон. — Кеннет с трудом поднялся на ноги, его повело, мне пришлось вскочить и придержать его за локоть. — И готовка…

— Уверен, нам нужно отметить ваши успехи, дорогой друг, — я повел его к выходу из подвала, на ходу снимая со стены плащ ученого и шляпу. — В «Имперской» сейчас не очень людно, никто нам не помешает обсудить дела.

Когда мы вышли из душного подвала, мне пришлось поддерживать Кеннета под локоть, тот неуверенно держался на ногах и все норовил завалиться. Со стороны это выглядело, словно я веду слабого до алкоголя слугу, но тратить время на поиск экипажа не хотелось. Ученый был слаб, но всю дорогу до «Имперской» с горячностью рассказывал о ходе экспериментов, о поиске лучших материалов, на которые благородный барон мог бы ссуживать побольше денег. Меня так и подмывало осадить его, но я вовремя понял, что Кеннет просто не замечает своей бестактности. Придется и дальше закрывать глаза на его отвратительный местами характер.

Если в таверне и удивились, увидев ученого в таком виде, то ничем себя не выдали. Нам отвели угловой стол, половые тут же замелькали, таская из кухни и бросая на стол все, что было готово. Я налил вина в два бокала, поднял свой: