Велимир поднял кубок, посмотрел на меня с гордостью, словно приглашая подтвердить его слова. Я с небольшим опозданием кивнул:

— Да, она… довольно воспитанная молодая девушка.

Сосед скривился, махнул рукой:

— Воспитать можно и кобылу, дорогой друг! Вы лучше посмотрите, какой она выросла красавицей!

Здесь я тоже не мог не согласиться, но, когда барон влил в себя новую порцию вина, спросил напрямую:

— Послушайте, Велимир, мне кажется, я догадываюсь, зачем вы пришли. Давайте я изложу дальнейший ход беседы: годы ваши близятся к закату, и вы боитесь, что Маряна останется без защиты. Потому и примчались сюда, едва узнав, что я не просто молод и с головой на плечах, но и достаточно смел, силен, а теперь и богат, и лучшей партии для вашей дочери не найти, я прав?

— От и до! — нисколько не смутился барон. — Таков уж мир, что держаться нужно сильных, а если они еще и лично тебе приятны, то держаться вдвойне!

Я побарабанил пальцами о столешнице. Грубый мир, жесткие люди, но другого нет. Сколько Маряне? Лет семнадцать-восемнадцать, по меркам общества, к которому я принадлежал десять веков назад, совсем ребенок, но здесь ей уже давно пора замуж. Перед глазами встали пронзительно зеленые глаза, веснушки, румянец. Велимир хитро щурился поверх кубка, он уже понял, что я принял решение, так что я сказал из чистого противоречия:

— Но с чего вы решили, что это нужно мне? Как вы заметили, я молодой, а теперь еще и зажиточный, так что могу перебирать, сколько заблагорассудится.

— Ваше право, барон. — Улыбка на лице соседа стала чуть менее уверенной. — Главное, пока будете перебирать, не пропустите жизнь.

Велимир поднялся, взял со стола полупустой кувшин и свой кубок, и неуверенной походкой направился к дверям. Когда он уже открыл дверь, готовясь выйти, я сказал вслед:

— Через пару дней я отбуду в столицу, но как только разберусь с делами… Как, говорите, проехать к вашей усадьбе?

Вот так. Теперь у меня появился еще один союзник. И дело не только в Тошильдере, мне еще предстоит долгий подъем, и свои люди будут крайне полезны. Я уснул, едва голова коснулась подушки. Всю ночь снилась Маряна, но сны были на удивление благочестивыми, и по большей части от того, что во всех присутствовал Велимир.

Следующий день прошел в хлопотах. Сперва по одному подтягивались довольные бароны, каждому нужно было принести вина и накормить, так что завтрак плавно перетек в обед. Потом они разъезжались, благодушные, но едва держащиеся в седлах. Когда все, кроме соседа, отбыли, мы с бывшим кузнецом, а теперь старостой Казимиром обошли село еще раз, и теперь я старался вникать в дела и потребности людей. Маряна все время держалась рядом, совала любопытный конопатый носик повсюду. Сперва это раздражало, но потом я просто махнул рукой: пусть, не гнать же? Главное, чтобы не лезла под руку.

Когда солнце спустилось к горизонту, окрасив редкие облака багровым, меняя уже валило с ног. Оставайся я один, и не было бы никакой причины просто свалиться в постель и не вставать до утра, но семейство Нордтео не торопилось уезжать. Пришлось наскоро ополаскиваться ледяной водой у колодца во дворе, потом тащиться к себе и переодеваться. Когда чистый и заметно посвежевший, я спустился в каминный зал, меня встретили две пары глаз. Велимир глядел с веселой усмешкой, Маряна же по обыкновению уронила взгляд в тарелку, и теперь косилась с осторожным любопытством.

Я прошагал к своему месту во главе стола, едва уселся, как из-за плеча выглянула служанка. В груди вспыхнуло от нечаянной радости, но пламя тут же погасло, стоило мне повернуться к женщине и увидеть ее лицо. Не она. Да и глупо было бы ожидать появления ведьмы так рано. Служанка же, и не подозревающая, какую бурю чувств вызвала неожиданным появлением, спросила, может ли быть полезна и получив отрицательный ответ, снова исчезла. Слегка раздраженный, я потянулся к подносу с мясным пирогом. Следом за мной к блюдам потянулись Велимир с дочерью.

— На рассвете отбываю в столицу, — нарушил я молчание. Поддев вилкой кусок пирога, отправил в рот, задумчиво прожевал. — А то здесь все дела, дела, и даже негде развеяться.

— Хорошее дело, — кивнул Велимир. — Нужно иногда проветривать голову. Надолго ли?

Во именно такого вопроса я и ожидал от старого лиса. Краем глаза заметил, как вскинула голову приунывшая было Маряна, и ответил, немного помолчав:

— Месяца на два-три, смотря, как пойдут дела.

— Дела? — Велимир удивленно вскинул брови. — Вы ведь только что сказали, что едете развеяться!

— Сказал. — Я поморщился. — Но отдыхать можно по-разному, аженщины и вино совершенно необязательная часть программы.

— Да-да, простите, все время забываю, что вы, сэр Томас, у нас не из тех, кто прожигает жизнь… — заговорил Велимир с преувеличенной горячностью, но в глазах светилась плохо скрываемая радость.

Ничего ты не забываешь, старый лис. Но эти мелкие подначки, проверки начинают раздражать. К счастью, барон был из тех, кто умеет вовремя остановиться, и дальше разговор шел по накатанной колее, даже Маряна под конец расхрабрилась настолько, что даже вставила пару замечаний, и довольно толковых, снова показав себя хваткой особой.

Наутро я проводил Велимира с дочерью, а сам вернулся к себе и принялся собирать мешок. Судя по карте, путьпредстоял неблизкий, к тому же в объезд границ Тошильдера, но вдоль дороги были часто рассыпаны постоялые дворы. А еще стало понятно, что ни в два, ни даже в три месяца никак не уложиться, тут только в одну сторону дорога займет недели три, и это если не подведет погода.

Аккуратно сложив карту, я опустил ее на самое дно мешка. Потом уложил запас сухарей и вяленого мяса, вытребованных на кухне и завернутых в чистую тряпку. Сверху легли белье и запасная одежда. Мешок получился объемным, но легким, запасная лошадь даже не почувствовала его веса, когда я спустился на конюшню и приторочил его к седлу. Рядом привязал небольшой мешок с овсом, потом вернулся в свою комнату и надел доспехи сам, медленно, но нужно привыкать, или в дороге не снимать их вовсе.

Солнце уже показало над горизонтом темно-оранжевый край, когда я наконец выехал в ворота.

За спиной звякнула колокольчиком закрывшаяся дверь. В здании Имперского банка я провел полчаса, пока забирал доставленные из имения деньги, но за это время на город опустились сумерки. Моросил холодный дождь, по серой, раскисшей улице тянулись кареты и телеги, между ними и у самых стен сновали прилично одетые люди. С моего прибытия в столицу прошелмесяц, и за это время удалось посмотреть на несколько разновидностей дождя, а вот ясных дней не случалось вовсе.

Наверное, всему виной просторная бухта, на берегу которой расположился город. Место удобное для торговли и промысла, но слишком уж много вокруг болот, а учитывая, что расположилась Мальма на самом севере Браворотской империи, да и всего континента… В общем, ярких дней здесь оказалось неприятно мало.

Стоя под высоким кованным козырьком, я подождал, пока морось не превратилась в крупный туман, надел широкополую шляпу, запахнул плащ и быстро пошагал по улице. Самая широкая в столице, но зажатая между высокими каменными домами и от того похожая на ущелье, в этот час она была полна народа. Благородные дамы с кавалерами и разносчики, военные и бродяги двигались в едином потоке, ловко уворачиваясь от лошадей и не замечая друг друга, прибитого влагой и холодом почти к самой земле печного дыма и вони.

Влившись в поток, я торопливо пошагал под стеной. На сапоги тут же налипла мокрая грязь, с высоких крыш капало, благо, идти было недалеко. Пара длинных домов — и вот уже видны фонари над таверной «Имперская». Широкие двери, два просторных зала, ярко освещенных, с высокими потолками и дорогой мебелью, отлично выученные слуги в камзолах таких чистых, что невольно начинаешь осматривать себя: а соответствуешь ли ты сам?

Ко мне тут же бросились двое, приняли плащ и шляпу и учтиво предложили пройти. Я позволил проводить себя и усадить за стол, перед которым тут же появился половой. Сделав заказ, принялся осматриваться. В этот час народу было немного, основная масса начнет собираться через пару часов, но и сейчас в зале сидели люди. В углу расположилась шумная компания, судя по выправке и тому, что даже за столами они не снимали поясов с ножнами, воины. За несколькими столами, стараясь держаться подальше от них, обедали дамы. Дальний стол занимал худощавый мужчина в темном сюртуке, он прихлебывал что-то из глубокой тарелки, то и дело отвлекаясь на лежащие тут жена столе бумаги. Там, где он сидел, света было недостаточно, и мужчина щурился за толстыми линзами очков. Наверное, именно этим непривычнымэлементом он и привлек внимание.