— Держи, чтоб ты подавился!
Я поймал документ, развернул, быстро пробежавшись по тексту. Все было верно, без подводных камней и словесных ловушек, здесь или еще не обучены таким хитростям, или барон просто не догадался, что такое возможно. Отлично.
— Теперь идите вниз, к выходу, и ждите нас там.
— Слушай, я слишком долго пляшу под твою дудку! Если сей же час…
Тошильдер ткнул в мою сторону толстым пальцем, но я оборвал его:
— Слушай сюда, дурак! Ставить условия будешь потом, хочешь — даже письменно, пригодится растапливать камин, а теперь пошел вниз, и забери с собой всех, кто ждет в комнатах, если не хочешь, чтобы появились новые трупы!
Некоторое время мы ломали друг друга взглядами, наконец, барон вышел, на этот раз от души грохнув дверью. Близнецы немедленно проснулись, захныкали, от чего баронесса окончательно пришла в себя. Прижав детей к груди, она вжалась в спинку кровати, в ужасе переводя взгляд с меня на лежащую у дверей старуху. Я заговорил успокаивающе:
— Спокойно, благороднаяХильдегарда! С нянькой все будет хорошо. И с вами, если будете делать все, что от вас требуется…
Баронесса быстро-быстро закивала, но едва я исчез, скрытый маскировкой, крепче прижала к груди младенцев и ринулась к двери. Пришлось встать на ее пути и снова стать видимым. Женщина шарахнулась в сторону, зашипела зло:
— Чертов ведьмак! Мой муж пустит тебя на ремни!
— Ваш муж проводит нас до ворот, баронесса. Идите, а мы двинемся следом, я и мои товарищи, благоразумно оставшиеся невидимыми. Если вы только попробуете сбежать…
Я не договорил, улыбнувшись хищно и предоставив ей самой додумать, что именно с не станет, попробуй баронесса сбежать. Скрывшись под маскировкой, вышел из покоев и осмотрелся. Двери в другие комнаты были закрыты. Заперты ли? Не особо важно, такую створку не распахнуть мгновенно, а там что-то придумаю.
Баронесса шла медленно, я видел, с каким напряжением она заставляет себя не смотреть по сторонам. Когда мы почти уже добрались до лестницы, крайняя дверь, та самая, за которой располагался чулан, отворилась, оттуда к женщине протянулись руки. Я не раздумывая пустил напряжение в перчатки, схватил за толстые пальцы, холодно сверкнуло, и воин рухнул хозяйке замка под ноги. Та вскрикнула, в чулане завозились, и я вытянул саблю из ножен на поясе мертвеца. Электричество наполнило клинок, с кончика сорвались искры, а я просто ткнул в фигуру, маячившую в зеленых сумерках. Вторая вспышка, и все было кончено. Правда, заряд просел уже на треть. Помявшись, снял маскировку: все равно с саблей в руках от нее нет толку. Под тяжелым разочарованным взглядом баронессы я крикнул:
— Сэр Ирвин, я предупреждал, чтобы на нашем пути никого не было? Двое ваших людей только что отправились в ад! Надеюсь, больше такого не случится!
— Я тоже! — прозвучало в ответ со слишком явным подтекстом, но мне было не до обострения. Подтолкнул баронессу, и мы пошли дальше.
К моей радости, больше никто не выскакивал из темных углов. Встретившись с Тошильдером, мы спешно пошагали через внутренний двор, где я все время ощущал между лопаток направленные мне в спину стрелы. С такого расстояния им не пробить комбинезон, но все равно приятного было мало. Затем шли через город. Я натерпелся страху, любой момент ожидая нападения. Достаточно камня, сброшенного из окна, и на этом все было бы закончено, но барон верил, что я пришел не один, и впереди бежали воины с приказом освободить дорогу и не мешать. К тому времени, когда мы добрались до южных ворот, у меня практически не оставалось сил, последние уходили на то, чтобы удерживать саблю, не давая ей дрожать. Тело работало на износ под управлением микроботов, живот давно прилип к позвоночнику, во рту появился привкус желчи.
У ворот нас встретили двое воинов в легкой броне. Увидев меня, они схватились за мечи, но Тошильдер прикрикнул на них, и те отступили, взявшись отпирать калитку. Барон встал чуть в стороне, пока мы шли, он становился все мрачнее, теперь в его глазах горела злая решимость: он готовился напасть, если что-то пойдет не так.
— Вот вы и выбрались, сэр червь! Что собираетесь делать дальше?
— Покину город, — пожал я плечами. — Больше нам здесь нечего делать. Барон, вы оставляете впечатление благоразумного человека, но должен предупредить: с вами теперь всегда будут трое моих людей. Не беспокойтесь, они не будут мешать, вы их даже не увидите.
Я улыбнулся многозначительно. Тошильдер понял все правильно, скривился, но ответил почти спокойно:
— Я и не ожидал иного от проклятого колдуна.
— И последнее: думаю, никому не стоит знать, что я был здесь. Так всем будет проще.
С этими словами и кивнул Тошильдеру, баронессе, и скрылся в невидимости, бросив саблю. Когда за моей спиной с грохотом захлопнулась деревянная створка, ноги сами перешли на бег, а сердце забилось так, что закружилась голова: выбрался! Снова выбрался!
Барон не станет распространяться о причинах своего решения. Во-первых, из осторожности: он ведь считает, что в городе остались мои шпионы. А во-вторых, чтобы не навредить репутации и не отпугнуть торговцев. Еще бы! В самой неприступной крепости этой части империи хозяйничают ведьмаки! Даже если он решит выдать меня, последствия для Андерса все равно окажутся тяжелее. По крайней мере, очень хочется в это верить.
Глава 23
До лагеря добрался на остатках заряда. Хорошо помогло ночное зрение, я проскальзывал мимо постов так быстро, насколько было возможно, и вскоре оказался у своего шатра. С колотящимся сердцем проскользнул внутрь, взволнованно осмотрелся. Карат лежал на походной кровати в той же позе, в какой я его оставил, но одеяло размеренно поднималось и опускалось.
Пиктограмма в углу поля зрения показывала, что батарея вот-вот сядет, и я отключил маскировку. Быстро скинув комбинезон, надел доспехи, пристегнул ножны. Забросив под кровать кинжал и нож, вернулся к выходу из шатра, а затем, громко топая и шаркая ногами, пошел в сторону кровати. Ухватив разведчика за плечо, начал грубо трепать, а когда тот не отреагировал, прикрикнул, добавив в голос недовольства:
— Карат, какого черта ты тут развалился?!
Он всхрапнул, резко подобрался, на меня уставились покрасневшие глаза с набрякшими веками, поперек лица пролег глубокий багровый след от подушки. Сфокусировавшись на мне, разведчик прохрипел:
— А? Что?.. Что случилось, господин?! И где я…
— Ты у меня в шатре! Изволишь дрыхнуть в моей кровати! — стоя перед ним, уперев руки в бока, я нахмурился и сказал обрекающе: — Залтану это все очень не понравится.
Карат вскочил, но тут же упал: подвели ноги. Теперь он стоял передо мной на коленях, опустив голову. Я ожидал, что он начнет оправдываться, что-то объяснять, находить отговорки, но ошибался. Голос оставался таким же хриплым, когда разведчик сказал:
— Я не понимаю, как такое могло получиться, господин, но оправдываться не собираюсь. Если на то воля Солнца, значит, мне противиться не с руки.
Помолчав несколько долгих мгновений, я заговорил, растягивая слова, словно в сомнениях:
— Ты верный человек и храбрый воин, Карат. Но что еще важнее — умеешь отвечать за свои проступки. Признаюсь, сначала я был поражен увиденным: воин, приставленный следить за моим благополучием, спит в господской кровати!.. Но понимаю: ты уже не молод. Ты просто устал… нет, смертельно устал. А увидев, что меня нет в шатре, решил, что в лагере со мной ничего плохого не случится, и можно подождать тут. Скажи, так и было?
Как и ожидалось, старый воин ухватился за предложенную идею. Замедленно кивнув, он подтвердил:
— Да, господин. Я вошел, вас не было на месте, а потом вдруг закружилась голова, и я… Но перед этим я увидел… Да, что-то блестело под вашей постелью, и я решил проверить…
Карат стремительно обернулся, сунулся под кровать, вернулся, держа в руках кинжал. Я едва не отскочил, настолько это оказалось неожиданным, спросил грозно:
