Отряхнувшись и придав себе озабоченный вид, пошагал к воротам. В такой час они заперты, но на посту всегда кто-то стоял. Вот и сейчас я услышал, как переговаривались двое. Мужчины сидели на толстом бревне на обочине, копья сложены рядом, горит яркий костер, освещая и ворота, и дорогу на пару десятков шагов от поста. Они не сразу заметили моепоявление, занятые разговором. Только когда нас разделялоне больше пяти метров, один из них вскинулся, хватая копье:

— Кого там бесы несут?! — закричал он грозно. — А ну, вертай назад!

— Как ты разговариваешьс бароном, червь?! — зарычал я, не останавливаясь. — Запорю на конюшне!

Теперь вскочил и второй, руки у обоих тряслись так, что едва удерживали копья. Я представил, какие мысли неслись сейчас в головах стражников: по голосу и манерам — барон. Но идет пешком, а какой барон обойдется без коня? Да еще и явитсяночью?

— Если ты барон, то какого лешего пешком? Благородные ни в жизнь своими двумя не пойдут!

— А если его ограбили? Сидите тут, а в округе лихие люди бродят! Нате, полюбуйтесь! — я подошел еще ближе, давая рассмотреть себя, отсутствие оружия и брони. — Ну? Убедились?

— Извиняйте, барон, не признали… Пешком-то… — сказал тот, что был постарше. Второй поспешно исчез за калиткой, раздался удаляющийся топот. Мы замерли в молчании. Я стоял, гордо скрестив руки на груди, так выгляжу внушительнее, оставшийся у ворот стражник нервно теребил копье и с испугом косился в мою сторону.

Наконец, из-за частокола раздались громкие голоса. Я узнал недовольный бас Араты:

— Какой к бесам барон ночью?! Нужно было гнать взашей, а не понял бы — копье в бок…

Он появился в свете костра, такой же массивный, с гордо вскинутой головой. Увидев меня, осекся, пристально всматриваясь в мое лицо. Я улыбнулся холодно и надменно:

— Благородный Арата, вот как у вас встречают высоких гостей? Которых к тому же ограбили и едва не убили?

— Ты?! — выдохнул он, узнавая меня. Я кивнул:

— Перед тобой сэр Томас Ромм, барон Яргородский. Бывал тут у вас недавно, и от этого посещения у меня остались самые неприятные воспоминания.

Арата едва успел отойти с дороги, когда я попер вперед, не замечая, кто это там у меня под ногами. Пинком распахнув калитку, шагнул в темноту по ту сторону. Провожаемый удивленными взглядами, вдруг сообразил, что не найду, куда идти дальше, но тут стражник, бегавший за старшим гарнизона, двинулся за мной, держа факел.

— Извиняйте, господин, сильно удивились мы, — забормотал он торопливо. — Не ходят благородные по ночам… не ходили, вот мы и того.

— На первый раз прощаю, — ответил я благосклонно. — Но больше такого не потерплю!

Стражник начал мелко кланяться, едва не ткнув факелом мне в лицо. Появившийся из калитки Арата прикрикнул на неумеху, потом обратился ко мне, все еще с сомнением в голосе:

— Но тебя… вас, благородный барон, увезли служители церкви. Если я ничего не путаю.

— Не увезли, а сопроводили. Это немного другое. И там, под присмотром и с помощью, я наконец вспомнил, кто я и как оказался в этих лесах.

— И как же, если не секрет?

А вот такого барон точно не позволит. Окатив Арату презрением, я проигнорировал вопрос.

— Мне нужно увидеться со старостой. Пока я был в беспамятстве, у меня пропала одна очень важная вещь.

Долгую секунду Арата сверлил меня взглядом, но уже не таким острым. Надеюсь, командный голос и поведение заставили его поверить. Сделав приглашающий жест, он двинулся впереди. Стражник с факелом семенил следом, едва не наступая на пятки. До дома старосты добрались быстро. Там уже проснулись, в окнах загорался тусклый свет, раздавались громкие голоса. В темноте засвистел ворот колодца: не иначе какой-то дурень решил, что начался пожар. Сам староста выскочил на крыльцо, опухший со сна, едва успев натянуть рубаху и штаны. Увидев меня, удивленно распахнул рот.

— Петр? Что здесь происходит, Арата?

— Не Петр, а… Ладно, пройденный этап. Перед тобой сэр Томас Ромм, — повторил я уже для старосты. — Ограбили по дороге. Плохо охраняете!

Последнее предназначалось уже Арате. Тот запыхтел раздраженно, но постарался сделать это незаметно. Я же снова обратился к старосте:

— Я благосклонно принимаю твое приглашение войти. Такого ужаса натерпелся, пока добирался! Волчий край…

Хозяин дома посторонился торопливо, я вошел и сразу же направился в горницу. Там уселся за столом, жестом указав старосте ивоинуприсоединиться. Они опустились на лавку, один смотрел с возрастающим ужасом, второй мрачнел на глазах, наверное, вспоминал, как вел себя. Дождавшись, пока одна из дочерей старосты принесет вина, я отпил, поморщившись — кислятина! — и начал разговор о том, зачем, собственно, прибыл.

— Пропала одна важная вещь, и мне очень хотелось бы ее вернуть.

Отпив еще раз и догадавшись, что вино не стало лучше, я отставил стакан. Староста и начальник гарнизона непонимающе переглянулись.

— Так не было при вас ничего такого, господин, — неуверенно пожал плечами староста. — Иобряжены вы были в рванину, так что не мы это!

Значит, мешок еще не нашли. Да он и не нужен, собственно. Главное сейчас — комбинезон.

— Я ни в чем вас не обвиняю. Пока. — Последнее я сказал с нажимом. — Эта рванина ничего не стоит, если ее продавать, но для меня значит много. Это фамильная реликвия. Так что вспоминайте, куда ее дели!

Наклонившись над столом, я переводил тяжелый взгляд с одного на другого. Арата снова едва заметно поморщился, то ли все еще подозревает меня, то ли от того, что благородный человек интересуется какими-то гнилыми тряпками. Значит, не в курсе, какие они были гнилые. Перевел взгляд на старосту, тот, судя по лицу, старательно вспоминал. Правильно, вспоминай! Времени у меня еще хватает, но лучше пусть останется лишнее. Наконец, староста пробормотал неуверенно:

— Кузнецу отдавали, вроде как… Там какие-то нити были железные, что-ли…

— Лучше, чтобы он ничего не успел с ним сделать! — сказал я с угрозой, поднимаясь. — Запорю на конюшне! Обоих!

Резко поднявшись, вышел из дома. Передо мной суетился староста, кланялся, оправдываясь. Я знал, что расплавить комбинезонне получится как минимум еще лет пятьсот. Но кузнец мог, постаравшись, сжечь тканевую основу, и тогда комбинезон превратится в бесполезную сеть проводов. Арата стремительным шагом обогнал нас, скрылся в темноте. К тому времени, как мы дошли до кузницы, там уже метались тени, сонный кузнец рылся в куче хлама в углу, ему помогали братья-подмастерья.

В толпе бесцельно толкающихся людей вокруг я с удивлением обнаружил Беату. Формы девушки заметно округлились. Когда мы встретились глазами, она поспешно склонила голову, поспешно подошла к одному из братьев, что-то спросила. Когда тот ответил, до меня донеслись раздраженные нотки, но лекарка не слушала. Поймав снова ее взгляд, я понял, что она хотела сказать, кивнул, принимая.

Голоса в кузнице стали громче, металлически звякнуло, и кузнец вышел, сунув отбитый палец в рот. В другой руке я с бешено бьющимся сердцем увидел грязный кусок ткани. Он подошел к нам со старостой, протянул мне рваный комбинезон. Староста что-то торопливо принялся мне объяснять, но я смотрел не на него. Один из братьев-подмастерьев — Айван? Илай? — обняв за плечи, уводил Беату. Та не оборачивалась в мою сторону, слушая мужа, на лице светилась мягкая улыбка.

Получив то, за чем прибыл, я никак не мог решить, как выбираться отсюда. Наконец, просто потребовал коня и, когда того привели, вскочил в седло. Мешок с комбинезоном болтался, привязанный к седлу, я хлопнул себя по лбу, словно только сейчас вспомнил, ткнул пальцем в Арату:

— Совсем забыл! Одолжите меч, раз уж вашим попустительством я лишился своего.

Тот мгновение колебался, потом начал стягивать перевязь. Я принял, поблагодарил легким кивком. Когда передо мной распахнулись ворота, повернулся в седле, махнув на прощание, и пустил коня рысцой по дороге.

Когда тьма надежно скрыла меня, я еще долго ехал, ожидая услышать топот копыт погони. Наконец, спустя полчаса, сумел расслабить сведенные напряжением мышцы. Судя по отпечатавшейся в памяти карте, я сумею добраться почти до самого челнока, просто двигаясь по дороге. Это займет в два раза больше времени, но ведь у меня есть запас. Нужно только забрать мешок с фонарем.