– Приключения потому и зовутся приключениями. – Дез уже расхаживал перед шлюзом, проверяя наручные приборы. – Атмосферу мы уже проверили и знаем, что она пригодна для дыхания. С остальным разберемся по ходу дела.

Лиокс осторожно подвел «Посудину» к стыковочному узлу на центральном кольце. Рит спросил Аффи:

– Ты когда-нибудь раньше исследовала заброшенные корабли? Здесь такие часто попадаются?

– Первый раз, – жизнерадостно ответила девушка, как будто шансы погибнуть у них были нулевые.

Возможно, так и было. «Взгляни вот с какой стороны, – сказал себе Рит. – Ты будешь работать с первоисточником. Добывать информацию на месте, чтобы потом поделиться ею с другими». Он подумал о том, что на последнем этапе операции надо будет просто все записать, и успокоился.

Дверь шлюза повернулась и открылась. Снаружи хлынул свет, слепивший глаза, и Рит испугался, что это новая солнечная вспышка. Должно быть, его глаза приспособились медленнее, чем у Деза, который прошептал:

– Ты только глянь!

Миг спустя Рит и сам увидел туннель, который вел из угловатого, утилитарного кольца прямо в центральный шар станции. Когда все трое двинулись вперед, юноша осознал, что туннель прозрачный, отчего казалось, будто они висят посреди черноты космоса. Идти по морю звезд… Он никогда не испытывал ничего подобного. На миг напало головокружение, но вскоре оно растворилось в чистом восторге. Рита приводили в восхищение как окружавшая его панорама, так и картина, которая открывалась впереди: перед собой он увидел буйство зелени.

Они вошли в центральный шар, где на нескольких ярусах располагались кабинки и киоски. Наверное, когда-то это были лавки или лаборатории, но сейчас в любую можно было зайти прямо из стеклянной сферы, которая являла собой основу станции, – и все они были покрыты лианами.

И папоротниками. И мхом. Виднелось даже несколько деревьев. Растительность оплела каждую балку, взобралась по каждой стене. На Корусанте Рит и за год не видел столько флоры.

– Как… – пробормотал юноша, когда они вошли внутрь, топча стебли. – Как такое могло случиться?

Дез указал вверх, на источник яркого света в центре станции – маленькую батарею заряженных шестиугольных накопителей энергии, подвешенных силовыми полями.

– Питает станцию, заодно генерируя свет и тепло. Об остальном позаботились сами растения.

– Как красиво, – выдохнула Аффи и пошла вперед, не отрывая взгляда от источника света.

Рит не мог не согласиться. Он ожидал встретить нечто угрожающее и злокозненное, а оказался прямо в космическом саду.

– Готов поспорить, что на станции был дендрарий, – вслух подумал он, когда вся компания двинулась вглубь. – Для обеспечения кислородом и едой и чтобы путешественникам было где расслабиться… и все такое… а когда станцию оставили, растения захватили ее.

– Как по мне, звучит логично, – сказал Дез. Он сделал глубокий вдох и улыбнулся. Воздух был не просто пригодным для дыхания, но и приятным: свежим, чистым. – Глядите. Оказывается, растениям тут еще и помогают.

Проследив за пальцем Деза, Рит заметил в зарослях какое-то движение. Появился маленький дроид – старинный садовник 8-T, выглядевший как отделенная куполообразная «голова» астромеха. Тоненькие металлические инструменты, торчавшие из одной панели, были заняты опылением колоколовидных цветов, окрашенных в разные оттенки оранжевого и фиолетового. Ближе к гостям выехал еще один 8-T, занятый тем же делом. Дроиды не обратили на пришельцев никакого внимания; они были запрограммированы только на уход за растениями. И, судя по всему, отлично справлялись с этой работой.

– Может, стоит заняться ботаническими изысканиями? – предложил Рит. – Составить каталог всех местных форм жизни, посмотреть, нет ли среди них неизвестных науке видов.

– Не, это работа для дроида, – ответил Дез. – Да и не особо она сейчас нужна. Лично я бы лучше осмотрел другие артефакты, оставленные разумными существами… начиная вон с того.

Он указал в направлении особенно густых зарослей папоротников, явив форму, которая была практически скрыта растительностью: статую человека или, по крайней мере, гуманоида, вырезанную из какого-то камня и покрытую неким золотистым материалом, отражавшим свет. На голове фигуры, в очертаниях которой угадывались женские формы, был надет сложный убор, украшенный то ли стекляшками, то ли настоящими драгоценными камнями; ее руки были скрещены на груди. Статуя не была похожа ни на одну из известных Риту богинь или фольклорных героинь, но его все равно пронизала дрожь предвкушения. Это было окно в историю – в легенду.

Но за предвкушением таилось предчувствие. Какая-то тень.

Глядя на статую, Рит спросил:

– Ты чувствуешь?

– Да, – ответил Дез. Голос его был задумчивым. – Тень. Может, это ничего и не значит.

«А может, и значит», – не мог не подумать Рит.

Аффи Холлоу не поняла, о какой такой «тени» говорили Рит и Дез (что за чепуха, все вокруг было залито светом!), и ей было безразлично. Мистицизм, который проповедовала эта секта монахов-волшебников, ее не интересовал. Зато станция оказалась крайне любопытной.

И не из-за антиквариата, на который облизывались джедаи.

А потому, что здесь отыскались предметы куда более недавнего происхождения.

Зоркие глаза Аффи углядели сперва разводной ключ, потом энкс. Инструменты космического пилота, брошенные в углу – видимо, уже давно, но не настолько, чтобы их оплели лианы. Мох тоже выглядел здоровым и зеленым, то есть инструменты пролежали на нем не дольше чем… несколько месяцев. Или лет? Аффи не была специалистом по мхам. Возможно, Жеод мог бы определить точнее. Однако она не сомневалась, что неизвестные путешественники посещали станцию относительно недавно.

Возможно, некоторые из них были пилотами «Гильдии Байн». Иначе почему координаты этой системы были предзаписаны в компьютере «Посудины»? Больше здесь не было ничего даже отдаленно представляющего интерес; даже по стандартам глубокого космоса эта область была глухоманью. Значит, станция когда-то использовалась гильдией, иначе она не была бы в числе точек, занесенных в навикомпьютер.

«Сотен точек, – напомнила себе девушка. – А может, и тысяч. Мы никогда их не считали… да и зачем? Какие-то данные наверняка устарели и больше не в ходу. Современной гильдии они уже не нужны. Сковер, когда создавала гильдию, брала старые навикомпьютеры».

Тут ей снова подумалось, что Сковер, возможно, погибла или ранена, что катастрофы таких масштабов они еще не переживали, и в груди снова заныло. Для джедаев катастрофа была огромной, но абстрактной проблемой; для Аффи же это было очень личное. Вспомнив, каких трудов стоило приемной матери создание торгового флота, девушка еще сильней взмолилась о том, чтобы Сковер выжила. Она заслужила жить и увидеть плоды своих стараний.

Но ведь другие, кто погиб в катастрофе, тоже заслуживали жить. Случай слишком жесток, чтобы разбираться, кто там чего заслуживает.

Дез рассматривал письмена на статуе из песчаника. Рит спросил:

– Ты можешь это прочитать?

– Нет, написано не ауребешем, и знаки группируются не так, как в общегале, – ответил Дез. – Но при этом не скажу, чтобы выглядело совсем уж незнакомо. Напоминает кое-какие древние языки, которые мы изучали. Настоящий ученый смог бы это перевести. К счастью, у нас на борту такой есть.

Аффи подумала, не рассказать ли им об инструментах. Но джедаев, похоже, нисколько не интересовало, кто в последнее время бывал на станции, так что она решила пока держать эту информацию при себе. Когда выпадет случай поговорить наедине с Лиоксом и Жеодом, они обсудят этот вопрос и решат, о чем джедаям стоит знать… а о чем нет.

Когда Комак как следует рассмотрел маленький кораблик, который приближался к ним на одной десятой хода, он на мгновение проникся сочувствием… и даже жалостью. Суденышко в буквальном смысле было склепано из деталей как минимум четырех-пяти других кораблей, ни один из которых по конструкции даже отдаленно не напоминал остальные. Какая нужда могла породить такое творение? По крайней мере, ответом на лишения стали целеустремленность и смекалка. Там, где другие сочли бы себя узниками планеты, эта компания нашла для себя путь к звездам.