– Моя любимая чашка! – рассердилась я. – Ну и попадет тебе, зараза!

Комиссар заложил руки за спину и начал медленно обходить зал. Я стояла ни жива ни мертва, кровь шумно стучала у меня в висках.

Расмус подошел к столу, под которым прятался Аркандор, осторожно переступил через торчащий из-под стола ботинок, старательно не опуская глаз к полу.

Повернулся к окну и небрежно поправил штору, за которой пряталась Алекса. На миг ткань обрисовала ее локоть, но комиссар дернул штору еще раз, локоть исчез.

Прошелся мимо шкафчика, остановился и прислушался. Пульц в шкафу пыхтел так, что и на Ржавом пустыре должно быть слышно.

Комиссар резко повернулся на каблуках и уставился на меня. Я облизала пересохшие губы.

Расмус испустил обреченный вздох человека, чье терпение подверглось тяжелому испытанию.

– Что ж, Эрла. На вид в вашем зале пусто. Я отмечу в протоколе, что сигнал оказался ложным.

– Спасибо, комиссар, – пробормотала я, часто дыша от облегчения.

– Но постарайтесь впредь не подавать нам поводов для таких досмотров.

– Но как же мне быть, господин Расмус? Мне нужно на что-то жить. Мне нужно торговать! Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно подать прошение в городской совет. Оно будет рассмотрено властями. Если решение будет положительное, они передадут заключение в участок, а там я уже могу, учитывая интересы следствия, позволить вам – или не позволить – возобновить торговлю.

– Думаете, мне дадут положительный ответ? – скептически заметила я.

– Сто против одного, что ваше заявление сунут в долгий ящик и забудут.

Я повесила голову. Он меня дразнит, что ли?!

– Человек нещепетильный посоветовал бы вам приложить к прошению купюру в пятьдесят эленов, – добавил комиссар. – Или же купон на бесплатное обслуживание в вашей лавке. Но я, как слуга закона, не буду вам советовать ничего подобного, ведь это взятка. Ни в коем случае так не делайте.

Его глаза многозначительно блеснули.

– А если прошение все же передадут комиссару, нужно приложить к нему купюру, чтобы он позволил мне открыть лавку? – невинно осведомилась я.

– Если вы это сделаете, я вас арестую, – жестко сказал Расмус, и я поняла, что здесь шутки кончились. – Но добавлю, я не вижу, каким образом открытие чайной может помешать следствию.

– Приму к сведению, комиссар.

Он кивнул и еще раз обвел зал строгим взглядом.

– Передайте вашим друзьям, Эрла, – сказал он громко, чтобы его голос был слышен и в кухне, – Что их дилетантская помощь может вам навредить. Пусть проявляют осмотрительность и не наводят суету. Ясно?

Из-под прилавка утвердительно проворчали, силуэт за шторой кивнул, в шкафчике смущенно кашлянули.

– Пока не получите разрешение торговать, им лучше наведываться к вам поодиночке или парами. И не передавать плату за угощение под крышей вашего заведения.

– Обязательно скажу им, комиссар.

– С этим откланяюсь. Спокойной ночи, Эрла.

Расмус склонил голову, щелкнул каблуками и ушел.

После визита полиции гости покинули чайную быстро и тихо. Разговоров не вели, смущенно вжимали головы в плечи и прятали глаза. Когда кто-то проходил мимо прилавка, я слышала звон монет и шелест купюр – ваза продолжала пополняться.

На прощание каждый из друзей шепотом пообещал заходить регулярно, но так, чтобы «эти треклятые клопы не нашли к чему придраться».

Эти слова немало меня обнадежили, но все же продолжать тайную торговлю было невозможно – следующий раз комиссар может и не проявить снисходительности. Я решила воспользоваться его подсказкой и написать прошение в городской совет, а также впервые в жизни дать взятку.

Для которой опять понадобятся деньги...

Вздохнув, убрала остатки беспорядка и подошла к вазе пересчитать выручку. Вносить ее в учетную книгу я, конечно, не буду, как и платить с нее налог.

До тесного знакомства с тюрьмой я ни разу не нарушала закон, но теперь список моих правонарушений рос на глазах.

– Определенно королю надо что-то менять в нашей системе. Она из честного человека делает преступника, – посетовала я вслух, но тут же зажала рот рукой и огляделась.

Еще один пункт к моему списку нарушений – критика королевской власти и устоев. Да я опасная рецидивистка, враг государства.

К счастью, меня никто не слышал, кроме Занты, а альфины говорить не умеют, хоть и все понимают. На мою реплику Занта серьезно кивнула, как будто соглашаясь.

Впрочем, будь у моей питомицы дар речи, она бы все равно меня не сдала. Уж в чьей преданности можно быть уверенной, так это в ее.

А Занта желала продолжать развлекаться. Она сорвалась с места и начала носиться по залу. У меня в глазах мельтешило от ее беготни, топот ее лапок звучал повсюду.

Альфина запрыгнула на прилавок, по инерции проскользила до самого края и сшибла на пол вазу.

– Прекрати! – в сердцах прикрикнула я. – Еще одна разбитая чашка, и клянусь: отнесу тебя на Полуночный рынок и продам самому мерзкому торговцу!

Занта недоверчиво хихикнула.

– Да-да! За тебя дадут столько, что хватит оплатить налог и на взятку останется.

Сказав это, я замерла. В голову прокралась нехорошая, но блестящая идея.

Я еще раз пересчитала полученные за вечер деньги. Мои друзья не поскупились, столько я выручала за день оживленной торговли. Но все-таки этого недостаточно.

Посмотрела на Занту. На деньги. Опять на Занту. Та вопросительно муркнула.

– Знаешь, голубушка, а ты ведь и правда можешь мне помочь. Дело рисковое, но, может, попробуем?

Я села перед ней на стул и изложила свой план, стараясь подбирать простые слова. Занта внимательно слушала. Она была очень сообразительным зверем. Некоторые утверждают, что мыслительные способности альфин не уступают человеческим. Более того: альфины куда мудрее, потому что не показывают, что понимают многое, а предпочитают оставаться себе на уме.

Но Занта мне доверяла, и потому, когда я закончила говорить, она кивнула и залилась лукавым смехом.

Мой план ей очень понравился. Она всегда была готова к мелкой пакости.

– Ну, тогда идем в кровать, – заключила я. – Выспись хорошенько, потому что следующей ночью тебе не представится этой возможности.

Мы отправились в спальню. У подножия ведущей на чердак лестницы я задержалась и прислушалась.

На чердаке ни звука. Призрачный жилец не давал знать о своем присутствии, но все же по спине у меня пробежали холодные мурашки.

Я не ни на минуту забывала о том, что скрывается в библиотеке.

Утром проснулась среди комка простыней, со сбитым к ногам одеялом. Хорошо отдохнуть не удалось – всю ночь в голове крутились бесконечные вопросы, и я пыталась найти на них ответ даже в полудреме.

Кто превратил Бельмора в дерево? Кто желает зла и мне, и ему? Могу ли я доверять комиссару Расмусу? Что мне делать с привидением? Может ли Расмус помочь мне выдворить его с чердака? Где взять деньги на оплату налога? Сработает ли мой план с Зантой? Сможет ли Расмус подружиться с альфиной? Стоит ли мне все-таки принять предложение Петера? Есть ли Расмуса невеста? И с какой стати меня интересует последнее?!

Занта хрипло завопила, требуя завтрак. Я нехотя села и поставила ноги на холодный пол. Солнце лилось в окна, день обещал быть прекрасным, но подниматься желания не было.

Мне нужна огромная чашка крепкого сладкого кофе и рогалик с малиновым джемом. Но рогалика нет – что ж, сойдут и остатки вчерашнего пиршества.

Позавтракав, решила наведаться в оранжерею.

После возвращения домой я заглянула туда лишь раз, ненадолго – проверить, все ли в порядке.

Увиденное меня успокоило, но теперь настало время как следует позаботиться о своих зеленых питомцах. Побеседовать с ними от души, убрать сорняки, проверить, хорошо ли работает система полива.

Надела кожаный фартук, каучуковые перчатки, вооружилась лопаткой и ножницами и отправилась в пристройку к задней части дома.