Третья форма – свободный товарообмен – представляет индивидуализацию потребностей одинаково равноправных субъектов, взаимно удовлетворяющим их за счёт квазиэквивалентного обмена потребительными стоимостями. Он порождает необходимость соблюдения определённых правил и формально выглядит как добровольное и взаимовыгодное партнёрство между индивидами и обществом190. Свободный товарообмен отражает „случайную определённость индивида”191 и является одним из видов циркуляции материальных благ и услуг. Зародившись в момент первого общественного разделения труда в виде меновой торговли, этот механизм проделал долгую эволюцию. Благодаря закону стоимости, он представляет собой горизонтальные, добровольные и эквивалентный обмен и внешне похож с реципрокацией. Его отличительной чертой является безлично-вещная форма отношения людей, в то время как двум другим присуща тесная связь с социальными и психологическими отношениями сообществ уровня семьи.
При свободном товарообмене система выступает как сторона, которая предоставляет услуги, удовлетворяющие конкретные потребности отдельных личностей. В частности, поступательное развитие в рамках парадигмы технического прогресса возможно только при условии, что внутри общества формируется механизм192, который снижает риски агентов, встроенных в хозяйственную модель. Существует всего три таких способа: кредитование производителя193, экстенсивное расширение рынка194 и стимулирование потребления195. Впервые они были совмещены в Римской империи196, что не спасло её от падения, хотя на некоторое время оттянуло конец. Другим непременным требованием свободного обмена является соблюдение правовых норм, которые вследствие этнического, социального и экономического многообразия могут сильно различаться. Третьей, не менее важной чертой товарного производства и обмена является имущественное неравенство, проистекающее из индивидуальных особенностей хозяйственных агентов.
С системной точки зрения „священное право частной собственности”, основу формационной теории К. Маркса и Ф. Энгельса, можно рассматривать только как степень автономности её базисных элементов по отношению к системе управления. Даже в условиях демократии члены социума несут повинности в пользу государства и не могут быть ограждены от контрибуций, конфискаций, налогов, пошлин и различных штрафов, ограничивающих их право распоряжаться не только своей собственностью, но и созданным их усилиями прибавочным продуктом. Именно эти ограничения следует определять, как одну из форм эксплуатации. Основываясь на этих соображениях197, классы следует рассматривать как механизмы, с помощью которых потребляется прибавочный продукт или прибавочный труд, а не на основе отношений собственности как таковых.
Таким образом, эксплуатация при свободном товарообмене происходит опосредованно через механизмы снижения рисков и частной собственности, которые абсорбируют часть избыточного продукта в виде платы за услугу. Важную роль в этом процессе играют деньги. Они являются всеобщим эквивалентом, который выступает универсальным измерителем стоимости товаров или услуг и используется для их обмена. Выделяют четыре основные функции денег: средство обмена, расчётная единица, средство сбережения и стандарт стоимости.
Теория спроса и предложения утверждает, что стоимость любого товара имеет денежный эквивалент, а цена на него представляет соотношение спроса и предложения. Механизм её формирования дополняется теорией трудовой стоимости. Она измеряется198 размером затраченного труда на производство товара. Условием обмена является различие потребительных стоимостей товаров участвующих в обмене, которые по сущности разнородны и поэтому количественно несоизмеримы. Согласно теории предельной полезности, стоимость товара заключена в его предельной полезности. Если потребность в товаре выше чем его количество, то ценность этого товара выше. Как только предложение этого товара возрастает, ценность падает до предельной полезности. П. Самуэльсон199, Дж. Б. Кларк200 и другие экономисты считают, что при формировании цены необходимо учитывать влияние дополнительных издержек, связанных с производством дополнительной единицы товара (или дополнительного качества товара). Поэтому, можно проследить связь между категориями "стоимость" и "ценность".
Хозяйственная деятельность является основой человеческого существования. Оно не может существовать без „ценности продукта” как единства цели (результата, т.е. полезности) и средства (затраты). Её можно определить, как совокупность полезности блага и затрат на его производство. В свою очередь стоимость продукта представляет собой его ценность в условиях товарного производства, т.е. частным случаем проявления ценности в определенных, исторически конкретных условиях. Таким образом, формирование цены на товар определяется тремя показателями: его полезностью, соотношением спроса и предложения и издержками при производстве201.
Полезность продукта и спрос на него зависят от того насколько он удовлетворяет потребности индивидов и/или их группы, объединённых в иерархию труда. В свою очередь, издержки на его производство и его объём определяются степенью удовлетворённости потребностей производителей. В идеальном случае при совершенной конкуренции предельная цена и издержки равны, но в случае, если отдельные производители или их объединение (иерархия труда) имеют возможность контролировать цены на свою продукцию, возникает прибыль. Именно она становится той частью избыточного продукта, который становится целью эксплуатации.
Эффект социальной лености долгое время являлся камнем преткновения в процессе интенсификации труда, поскольку с ростом оплаты труда стремление исполнителей получить более хорошо оплачиваемую работу начинает падать. Подобные результаты проявляются во всех иерархиях труда202 независимо от их технологического уклада. Например, М. Вебер в „Протестантской этике” приводит пример снижения выработки жнецов при повышении им поденной оплаты. Статистические данные США показывают, что в конце 1990-х годов для взрослых мужчин „рост реальной зарплаты на 10% приведет к уменьшению предложения труда на 1-2 %”.
Решение проблемы социальной лени было найдено в создании механизма потребительского кредитования, который позволил индивидам авансировать удовлетворение своих потребностей в обмен на будущий труд. Стимулирование потребления сопровождалось искусственным повышением его уровня за счёт формирования новых потребностей или их симуляции203. Следующим этапом стало формирование и распространение квазипотребностей, которые позиционируются как одна из форм самореализации. При кажущейся безобидности механизм стимулирования потребителей оказался более опасным, чем самые жёсткие формы насилия, поскольку лишил большинство „социальных индивуумов”, находящихся на низжих уровнях иерархии, свободы выбора. Неминуемые кризисы платежеспособности, как следствия реструктуризации, изменения или разрушения связей внутри иерархий труда, непременно приводит к маргинализации части производителей204, их переходу к натуральному хозяйству или полному прекращению205 трудовой активности. Именно по этой при товарном производстве наряду с ним всегда существуют реципрокативные и редистрибутивные структуры.
