Я опять завожусь при мысли об этой сладкой девочке. Шаг ускоряется на автомате, и, кажется, я уже не иду, а лечу. Так сильно мне хочется быстрее добраться до места и вновь увидеть её.

Залип. Признайся уже, наконец, себе. Залип на девку по полной.

Толпища собралась немалая. Невменяемые мужики, готовые накинуться с кулаками на любого, кто попадется под горячую руку. Хари такие тупые, что они похожи, скорее, на подобие людей, разумом там и не пахнет. И среди этого сброда обитает мой маленький невинный белокурый ангел. Мой!

А может Ноэль все же ушла? Взяла все заработанные мрагары и свалила отсюда. Так будет лучше для нее. И для меня! Не видеть бы больше эти бездонные голубые глаза. Такие глубокие, такие манящие. Напьюсь, потом возьму себе дешевую шлюху и забудусь нахрен. Даю себе четкую установку.

– Капитан Эддамс! – подлетает к нам темноволосая официантка, которая обслуживала нас накануне.

– Привет, красавица, – подмигиваю ей, оценивая товар.

Приметил девку давно. Крутится рядом каждый раз, как мы сюда заявляемся.

– Пришли подраться на ринге? – она начинает флиртовать, прижимаясь ко мне буферами.

– Нет, сегодня обойдемся без крови. Найди нам столик и принеси чего-нибудь выпить покрепче.

Хлопаю Сентса по плечу и толкаю в толпу.

– Я Мишель, надеюсь, вы меня не забыли, – идет рядом и лепечет мне в ухо. – Я-то о вас думаю постоянно.

Угу, «особенно когда очередной мразливый урод кончает мне в рот». Давай, кисонька, набивай себе цену. Только вот все усилия в холостую, от тебя мне нужен лишь свободный столик и питье. Да поживее.

Произнесенное имя бьет по ушам и заставляет сморщиться от неприязни. Век бы не слышал его! Мишель! Так звали мою продажную мать, женщину, о которой я не хочу больше ни думать, ни вспоминать.

Официантка ловко находит нам свободное место, и мы удобно устраиваемся в самом центре зала, откуда открывается отличный вид. Люблю держать ситуацию под контролем. Отсюда я могу свободно наблюдать за главной стойкой и контролировать выход.

Пробегаюсь глазами по огромному помещению, оценивая обставку. Взгляд сам, как дуло пистолета, останавливается на нужной цели. Ноэль стоит возле стойки и что-то говорит жирному мужику, стоящему рядом с ней.

Красивая. Черт. Какая же красивая и до боли в паху сексуальная.

Но какого хрена она здесь делает? Да еще и в рабочей форме? Все мои худшие опасения относительно нее оправдались Странное двойственное чувство вдруг одолевает меня. С одной стороны, я безумно рад снова увидеть её, аж слюни текут, как у голодной псины при виде смачного куска сырого мяса. Но с другой, Ноэль, которая виделась мне славным беззащитным ангелочком, оказалась обычной продажной шлюхой. Заработала на своей девственности, и, ощутив вкус легких денег, отправилась вплавь загребать ещё.

Я уже привык разочаровываться в людях. Каждый из нас по-своему говно! Кто-то покрупнее, кто-то повонючей. Мало, кто может заслужить мое уважение достойным поступком. А все те редкостные экземпляры, которые я встречал, сейчас обитают в моей команде, под моим надежным крылом.

Взглядом не выпускаю Ноэль из вида. Слежу за каждым ее жестом. Считываю язык телодвижений. Она напряжена. Разговор с клиентом дается нелегко, она стремится всячески избавиться от него и убежать. А тот залип на пышную грудь и, попивая дешевую хрень из стеклянной бутылки, пытается склеить разговор.

– Клойд, тебе принести как обычно? – медовым голосочком продолжает жужжать Мишель над ухом.

– Давай! И возвращайся скорее, – машинально приказываю ей, продолжая следить на Ноэль.

Мишель радостно выдыхает и неожиданно прыгает мне на колени, обнимая за шею.

Я опешил. Какого хрена? Её близость настолько противна, что хочется стряхнуть эту бабу с себя, как прилипшую грязь. Но она настойчиво не замечает моей реакции и гнет свое:

– Если не хочешь, чтобы я уходила, то я могу остаться с тобой, а напитки нам принесет другая официантка.

Она достает из кармана рабочий джайстер и указательным пальцем со всей силы нажимает на красную кнопку в левом углу. Поднимает голову к бару, и я замечаю, что смотрим мы с ней в одну сторону. В сторону Ноэль.

Мужик все так же пялится на нее, а она отвлекается на пиликанье рабочего планшета. Хватается за него, как за спасительную соломинку, внимательно смотрит на экран, а потом поднимает голову, осматривая зал.

Наши взгляды скрещиваются. Я успеваю уловить тот короткий момент, когда ее зрачки, увидев меня, блеснули яркими лампочками счастья, но тут же потухли, затмив голубые радужки серой пеленой.

Мишель ерзает на моих коленях и рукой привлекает внимание Ноэль. Та бросает клиента у бара и мчится к нам, спотыкаясь на ходу. Её неуклюжесть умиляет. Такая маленькая, милая и беззащитная девочка. Как же ты выживаешь в этом суровом мире?

По мере приближения ангелочка мое тело начинает напрягаться. Радость сменяется тоской от разлуки с ней, затем обидой, что не послушалась и вернулась в этот притон разврата.

Но признаюсь себе, что я пропал. За один только взгляд магнетических голубых глаз я готов за все её простить. Хочу разорвать на ней в клочья грязное рабочее платье. Хочу, чтобы Ноэль кричала и кончала, распятая подо мной.

– Что случилось? – ее нежный чувственный голос вновь радует мой слух.

– А сама не видишь? Обслужи нас! – брезгливо приказывает Мишель на местном языке, видимо, полагая, что только коллега понимает ее.

Ноэль краем глаза замечает мою руку на талии своей подруги и недовольно поджимает свои пухленькие губки.

– Что принести вам выпить? – спрашивает на общем языке.

– Неси, что подороже, а счет оплатишь со своего кармана! – продолжает изрыгать девица.

Я окончательно убеждаюсь, что на моих коленях сидит уверенная матерая стерва. Но не тороплюсь вступаться за Ноэль. Ненавижу в людях слабость. Слабаки долго не живут, либо ведут скудное существование, загаживая мир своим никчемным присутствием. Трудности закаляют характер. И этой девчонке полезно принять парочку ударов. Тогда, может, наконец поймет, что здесь ей не место и уберется куда подальше для собственного же блага.

Ноэль кивает, стараясь не смотреть на меня. Её белокурые волосы плавной волной приподнимаются и аккуратно спадают на плечи, когда она делает крутой разворот, чтобы убежать к бару.

Я не всегда была сильной. Поступив в возрасте десяти лет в тренировочный лагерь Бюро, я была самой слабой, маленькой и худой в своей группе. Сверстницы, которые успешно обучались боевым видам искусства, обожали выбирать меня в качестве жертвы. Я представлялась для них идеальной грушей для битья, победить которую не составляло особых усилий.

Приходилось терпеть!

Синяки на моем тощем теле не успевали рассасываться, как на их месте расцветали новые. Более яркие, более болезненные.

Мы все были побиты жестокой реальностью. Сюда не попадают отпрыски из благородных семей. Ряды агентов пополняются исключительно сиротами, брошенками или детьми, проданными своими же родными за очень большую сумму мрагар.

Наш наставник закрывал глаза на все царившие среди учеников издевки, презрительно бросая: «Если выживите здесь, то в деле вам не будет равных».

Мы очень рано познали суровую истину. Жизнь – это игра на выживание. И выживают в ней только сильнейшие.

Беру в руки круглый поднос с тремя стаканами. Народ продолжает прибывать, но ринг пока одиноко пустует.

Клойд неотрывно смотрит на меня с самого момента появления. Я успела уловить момент, когда его ожесточенный взгляд, от которого затряслись даже мои кости, нашел меня среди толпы.

Злится! Но я почему-то уверена, что пришел он сюда, чтобы вновь встретиться со мной.

Останавливаюсь возле их столика. Мишель полушепотом о чем-то воркует с Клойдом, стараясь этим разозлить меня. Парень с длинной черной косой погрузился в глубокие раздумья, всем своим видом показывая, что «Покос» – последнее место, где ему сейчас хотелось бы находиться.