– Ты своя? – спросила её девушка. – Пришла в гости к Джо и Джил?

Такой дом Тапочке нравился. Место красивое, расположено в лесу. Лошак-единорог с посеребренным рогом залез на небо и притворялся луной.

Только людям реально плевать на него. Как и друг на друга.

Как и везде.

@tapochka: to @mamina

Re: развлечения в провинции:

Мне тут дали понять, что наняли временно. Похоже на облом, но уже так пофиг, что почти реально пофиг.

@tapochka: to @nick

Re: жилье

Переезд в Колшево пока отменяется. Комната в твоей квартире ещё свободна?

…Потом они с Колей поболтают, потом, если фарт пойдёт, может, и встретятся после работы, купят кофе на вынос, а в выходной посидят в кафе, а потом и съедутся, снимут квартиру на двоих. А дальше будут доставку на дом заказывать. Мечты, мечты…

Сообщение не доставлено.

Глава 3.

После ночных посиделок с Волком Тапочка долго не могла уснуть и, как результат, встала позже обычного. Разбудили её выстрелы – бах…бах..бабах – которые повторялись с регулярностью.

Во дворе встретился вчерашний страж, который целился в одну из четыре пивных банок, но пока ни одна не была сдвинута с места. Появление Тапочки его смутило, дуло мелкокалиберной винтовки чуть сместилось и послало пулю в молоко. Стрелок нахмурился и закусил губу, тренировка сегодня была неудачной.

– Ты девушка из доставки?

– Забыл? А мы ведь виделись.

– Разве? – удивился тот.

– В Щёлково, в спортивном клубе, только тогда ты стриженый был и майку носил с крокодилом. Извини, Валера, что я тогда над тобой посмеялась.

– Точно. Ты Красная шапочка. Только я больше ничего не запомнил. Когда стреляю, я не отвлекаюсь.

– Я сама такая, – Тапочка рассматривала Валеру во все глаза. – Посидеть с тобой можно?

Тот закинул винтовку на спину и направился в сторожку. Тапочка решила не упускать его из вида и нырнула внутрь, как если бы получила приглашение.

Валера был рад поболтать. По его словам, сегодня ни въехать в поселок, ни выехать никому не удастся. С утра заспавшийся дальнобойщик направил свой грузовик на мост и резко ушёл в воду, а мост разбил в хлам. И это не единственный прибабах на сегодня. Тапочка посетовала, что ей придется отпрашиваться с работы. Пока ещё вытащат грузовик, вычистят реку от бревен и наведут понтонный мост, объясняла она по телефону. «Не огорчайся, найдем тебе работу. А пока радуйся каникулам», – ответила Мами́на.

Вот Тапочка и болталась в обществе парнишки. Несмотря на холодное утро Валера носил безрукавку, демонстрируя мускулы. На его майке была цитата из Ницше. «Человек – это самое жестокое животное».

– Много я твоих коллег видел: зеленых, желтых и даже розовых, а вот красных – ни разу, – признался он.

– Жёлтые – это «Яндекс», зелёные – «Деливери клаб», а розовые – «Самокат». А мы – «Редбокс». Недавно вышли на рынок.

– Ты где живёшь? Только не г7овори, что снимаешь в Колшево. У нас я всех знаю.

– Жила на съемной в Томилино, но мы с подругой поссорилась, и неохота возвращаться.

– Из-за чего ссорились?

– Так, ерунда.

Валера заржал так заразительно, что Тапочка не выдержала, и к нему присоединилась.

– А чего не стрижешься, волосы отращиваешь? – наконец, решила его спросить.

– Это я принципиально. Вот в армию пойду через месяц, тогда пусть стригут, как хотят!

Вокруг Валеры вертелись две собаки, которых он не делал попытки успокоить, а потому они бесились, как хотели. Они были плохо воспитаны – все трое.

– А чьи это собаки?

– Две – тётины, а третья – приблуда. Они погромы устраивают, представляешь? Кстати, если вдруг погаснет свет, не пугайся – у нас перебои с электричеством.

Валера не любил бывать в большом доме, и под первым же предлогом удалялся в свою сторожку. «Здесь лютый холод при похолодании и жуткая жара летом», – рассказывал он, но жильё его устраивало.

Ни при каких условиях он не оставался на ночь в доме. Тапочка его понимала, она сама сначала чувствовала себя небезопасно, чего стоили небрежно подогнанные рамы, которые не закрывались и являлись причиной сквозняков, или двери, сходившиеся с большим зазором. Рукодельный мастер мог бы устранить недоделки в течение дня, но Долгушева откладывала ремонт, ссылаясь на безденежье.

Существовала и другая причина, по которой Валера избегал большого дома, но он об этом не распространялся.

– И вообще, лучше бы ты сюда не ездила, – посоветовал он.

Не больно ласково тут встретили Тапочку.

Дорожные строители и то проявили больше участия, и помнили, что она вчера угостила их колой. Она поболтала с ними, как со старыми знакомыми. «Нашли свой проводоукладчик?» – спросила Тапочка, и ей ответили, что нет, зато им привезли другой агрегат. – «Хотите посмотреть? Мы над ним как раз работаем».

Тапочку подвели к железному механизму, в разверстой утробе которого копался узбек Салех – его голова свободно входила в жерло машины, он пытался разобраться, что же там не ладится.

Тапочке он сказал:

«Это старая модель, тут ни в чем нельзя быть уверенным. Может, будет работать, может, нет».

Сама Тапочка без дела тоже не останется. Старушка уже наняла её. Первым делом Долгушева спрашивает у Тапочки номер банковской карты, потом звонит в банк и даёт устное распоряжение перечислить на счёт столько-то тысяч. Такая у неё манера вести дела. Никакого набора цифр, управляет только голосом, чтобы не заморачиваться.

Если верить её словам, так кинофабрика имеет статус национального достояния. Увы, переоборудованное здание так и осталось складом, его набили списанным хламом: мебелью, поддонами, коврами, старой электротехникой и остатками былой роскоши – плакатами с Мэрилин Монро и гейшами в полный рост.

Тамара, домработница, их не любила, но не решалась критиковать вслух. Эта коренастая блондинка в возрасте между тридцатью и сорока считала себя весьма привлекательной особой.

– А фигура у меня правда ещё ничего? – хвастает она.

Вот только белобрысые волосы торчат во все стороны. Когда Тапочка заплетает её в косу, выходит неплохо.

Домработница появлялась на короткое время – помимо работы в доме, она торговала на рынке в продуктовом киоске. «Вообще-то это был мой собственный киоск, – объясняла она, – но из-за ковида дела пришлось свернуть». Потеря бизнеса её огорчала, но она планировала достать денег и вернуться к торговле.

По её словам, этот дом был построен при царе Горохе и для жилья не годился, раньше в цехах обрабатывали плёнки, и они были насквозь пропитаны химией. Из одного такого высокого помещения был сделан двухэтажный лофт «Алеко»: железная лестница вела на помост, где стоял старый диван и были разбросаны подушки. Оранжерейная зелень – пальмы и юкки, аукубы, гиппоэстесы и фикусы – создавали подобие зимнего сада. Эти джунгли освещали электрические гирлянды, которые обвивали перила лестницы и образовали шатер на втором этаже – потуги дизайнера на никому не нужную лучшесть. У всего этого великолепия имелась и обратная сторона, холод и сырость. Не мудрено, что Тапочка плохо спала ночью.

Отправившись искать хозяйку, Тапочка нашла ее дремлющей в кресле, где она и провела ночь, закутавшись в шерстяной платок. В халате до пола она выглядела совсем по-домашнему.

– Если хотите, я вас подстригу, – предложила Тапочка.

Однако Долгушева не позволяла дотрагиваться до своих отросших патл. Она запутывала их в сложной прическе, открывавшей шею и уши, украшенные зеленоватыми камнями.

После завтрака Тапочка вымыла и протерла посуду – еду подавали на разнокалиберных кузнецовских тарелочках, настолько стертых, что узоры едва просматривались.

– Не очень-то приличная у нас посуда, – подмигнула Тамара, указывая на разномастные тарелки и кружки, которые выстроились на полках.

Когда Тапочка потянула на себя ручку буфета, она осталась у неё в руках, а деревянная облицовка оказалась тонкой, словно крылья стрекозы.