Кеола осторожно спустилась по лестнице, вжимаясь в стену и тщательно проверяя каждую ступень, чтобы та не скрипнула и не потревожила Вальгарда. Вряд ли он одобрит подобный поступок Кеолы. Она, правда, не собиралась спрашивать его позволения, но и ругаться со своим спасителем не хотела. Уж точно не сейчас. Сейчас у нее были дела поважнее.

В полной тишине она добралась наконец до входной двери и прошмыгнула на улицу. Обогнула дом, умудрившись в заваленном всякой всячиной дворе не свернуть себе шею, и осторожно протиснулась в приоткрытые ворота конюшни. Тут тоже не было слышно ни звука: очевидно, стойла пустовали.

Кеола прищурилась, напрягая драконье зрение и отчаянно боясь, но не увидит Кедде. Что опоздала, пока решалась на эту дерзость, а Кедде не стал ждать, уверенный, что заслуживает самого тяжкого наказания. И что сейчас он уже далеко за пределами деревни плутает между заснувшими деревьями, не в силах найти покоя, и…

Кедде сидел на куче соломы, уперевшись локтями в колени и обхватив голову руками. Его явно терзали самые мрачные мысли, но он был здесь, и Кеола облегченно выдохнула, на мгновение прикрыв глаза. Потом решительно шагнула к нему и, не обращая внимания на изумление в любимых глазах, устроилась рядом.

— С ума сошла? — только и выговорил Кедде. — Ночью, с мужчиной, на сеновале…

Кеола улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— Не в первый раз, — напомнила она. — Только в плену ты не чурался меня обнимать.

— Нам тогда по четырнадцать лет было, — возразил Кедде, словно не понял ее намека. Кеола не стала обижаться — уж о его заботливости она знала не понаслышке. Вместо этого сама обхватила его за талию и нежно коснулась губами шеи. Кедде вздрогнул, с трудом вдохнул.

— Неужели ты думаешь, что теперь я стану тебя бояться?

У Кедде зашумело в голове и все тело разом отозвалось на столь откровенную провокацию. Слишком ярки были впечатления после поцелуев Кеолы: он, даже просто думая о них, переставал себе принадлежать. А сейчас… ее тепло… ее запах… ее несмелые ласки — запретные, но такие сладкие — напрочь подавляли волю, оставляя только одно желание. Разливающееся по жилам и сжигающее без огня.

Кедде опрокинул Кеолу на спину, навис сверху, тщетно пытаясь протрезветь. Словно снова им дракон завладел, но теперь уже не яростью пытал, а безумием. Да неужели Кеола не понимает?..

Она подняла руку, ласково погладила его пальцами по скуле. Потом схватила за обе щеки, потянула к себе, прося поцелуев. Почему-то Кеоле было все равно, даже если они с Кедде сейчас поступят вопреки любому здравому смыслу. Она знала, что он не предаст и не оставит. И от этого любила еще сильнее.

Горячие губы наконец прижались к ее губам, даря чуточку шальное, но такое желанное наслаждение. Кедде не давал воли рукам, но целовал так, будто всю душу вкладывал. И как только Кеола умудрилась не понять его, не разглядеть этой страсти, не поверить в милость богов? И столько времени отворачиваться от своего счастья?

— Кедде… — непривычным осипшим голосом пробормотала она, и он ткнулся лбом ей в лоб, стараясь отдышаться.

— Не могу от тебя отказаться! — наконец выдавил он. — Все причины перебрал — не могу!

Кеола еще сильнее вцепилась ему в голову — так, будто он собирался вырваться и сбежать.

— Только попробуй! — пригрозила она. — На другом конце света найду! Теперь не отвяжешься!

Кедде чуть повременил с ответом, давая ей возможность успокоиться, ослабить хватку и просто пройтись ладонями по его волосам. Кедде всегда стригся очень коротко — так, что Кеола сегодня даже не сразу разглядела отсутствие синего отлива, — и сейчас она с нескрываемым удовольствием трогала этот ежик, словно права на Кедде закрепляла. А он улыбался — вроде бы и незаметно, но только не для Кеолы — и нежно гладил большими пальцами ее виски, скулы, щеки...

— Хорошо подумала? — уточнил-таки он. — Я все же теперь...

Кеола дернула его к себе и закрыла рот поцелуем. Нет, кажется, не получится у них объясниться немедленно. Но Кеола сделает все, чтобы выдернуть Кедде из всех самоистязаний. Набедокурил он, конечно, с этим не поспоришь. И исправить сделанное будет очень сложно. Но Кеола всегда поддержит. И никому не позволит его обидеть!

— Даже слишком хорошо, — чуть дрожащим голосом ответила она. А Кедде вдруг бесстыже, но безумно приятно прижался губами к ее шее. Кеола ахнула, однако даже не подумала расслабить руки. Нет-нет, пусть не останавливается! Пусть еще раз докажет, что действительно любит! Что сам хочет целовать и прикасаться, а вовсе не делает ей одолжение из жалости или чувства вины.

— Зачем отталкивала? — неожиданно срывающимся голосом спросил Кедде и даже заставил в глаза себе Кеолу посмотреть. — Неужели я упрекнуть тебя мог таким несчастьем? Мне казалось, ты все про меня поняла, когда в плену под свою опеку взяла.

— Опеку, — усмехнулась Кеола, гладя его по плечам — таким широким, таким по-мужски крепким и волнующим. — Я влюбилась в тебя, еще когда ты знать не знал о моем существовании. Просто по доброте душевной спас от гибели в горах и думать об этом забыл. Такой сильный, заботливый, великодушный. Ты всегда был готов пожертвовать собой ради слабого и беззащитного. А я... не желала такой жертвы...

Кедде ошарашенно мотнул головой, не понимая, как мог не узнать Кеолу при новой встрече. Получалось так, что в Долине он никогда не видел ее в человеческом облике, а у людей — в драконьем. Вот только на оправдание это никак не тянуло.

Кедде перекатился на спину, не в силах подобрать для себя достаточно жесткое сравнение. Тут никаким «придурком» уже не обойтись.

— Чего еще я про тебя не знаю? — глухо спросил он. Кеола пристроилась ему на плечо и, не отвечая на вопрос, принялась едва ощутимо целовать, пока он не оттаял и не сжал ее в объятиях.

— Я вчера ночью почувствовала, что такое драконья ненависть, — тихо и очень серьезно проговорила она, и Кедде вздрогнул и еще сильнее стиснул руки. — Думала, боги отняли тебя окончательно, и не представляла, как с этим жить. Я... С ней же невозможно справиться, Кедде! Во всяком случае, в одиночку!

Он вздохнул, уткнулся губами ей в макушку, понимая, для чего Кеола решила ему об этом рассказать. Вовсе не для того, чтобы пожаловаться. А чтобы найти оправдание его безумству и попытаться примирить с ним Кедде.

— В том, что я остался один, только моя вина, — заметил он. — Все пытались мне помочь, а я от людей отвернулся. Вот и получил то, на что напрашивался.

— Но если бы ты не был драконом... — отчаянно выдохнула Кеола, не зная, как еще убедить его не ломать себе будущее.

Но Кедде мотнул головой и теперь сам оборвал ее переживания умопомрачительно сладким поцелуем.

— Я всю жизнь хочу тебя целовать, — вдруг глухо, но очень глубоко проговорил он. — Хочу, чтобы ты только моей была! Чтобы сына мне подарила, а потом, может, и дочку еще! И чтобы тебя это счастливой делало! Но если...

— Если у нас девочка первой случится? — улыбнулась Кеола, хотя отлично понимала, что он имел в виду совсем другое. Но у нее не хватало слов выразить то, что она чувствовала. Бесконечный пьянящий восторг — разве можно было о нем говорить? Кеола лишь внимания Кедде просила, а он…

Весь мир ей подарил и всего себя, и обещал сейчас то, о чем Кеола и мечтать боялась: уж слишком больно было падать. Но если и он мечтал о том же самом…

Да разве можно отказываться?

— Если у тебя какие-то сомнения остались, — не позволил сбить себя с толку Кедде. Потом неожиданно отстранился, сел и посмотрел в сторону. Кеола замерла, давая ему возможность высказаться до конца. Казалось, самые главные слова он уже произнес, но, если Кедде думал иначе, она не желала ему мешать. — Я хочу… Я уйти собирался, как только парни в безопасности окажутся: не могу в глаза им смотреть и не имею права на прощение рассчитывать. Проще сбежать и убедить себя, что так правильно.

— Я с тобой пойду! — испуганно прервала его Кеола, покуда он страшным не закончил. — Куда угодно, мне все равно! Ты же знаешь, мне много не надо…