Вилхе уже ждал ее возле ограды.

— Давно стоишь? — забеспокоилась Кайя, с трудом удерживая себя, чтобы не схватить его за руки и не проверить, замерзли ли те. Но не стоило так откровенно выказывать свои отношения, особенно если Вилхе не имеет намерения распространяться о них. Вряд ли Кайя способна была подозревать его в неуважении к избраннице, но Вилхе всегда славился своей скрытностью, а уж когда дело касалось чувств… — Извини, я не думала…

— Недостаточно, чтобы набраться смелости, — оборвав ее, отозвался Вилхе и усмехнулся. Кайя непонимающе переступила с ноги на ногу. В голову не приходило ни одного объяснения его слов. Кажется, вчера Вилхе сделал все, на что ему могла понадобиться смелость. Или Кайя все же что-то упустила? — Но раз уж отступать некуда…

Он сунул руку за пазуху и достал оттуда непрозрачный яблочно-зеленый камень в форме круга с отверстием посередине. У Кайи перехватило дыхание.

— Уговорочный кулон? — не веря собственным глазам, прошептала она. Такую вещицу жених дарил как символ решенности будущей свадьбы, и, принимая ее, девушка признавала себя нареченной невестой. Кайя даже во сне не позволяла себе мечтать о подобном счастье. А наяву вдруг получила… — Вилхе, ты… Ты хочешь со мной?.. На всю жизнь?..

Сказала — и сама испугалась: а вдруг неправильно поняла? Вдруг совсем не это Вилхе имел в виду, а она столь страстно желаемое приняла за действительное? Ведь только вчера…

— Хочу, — непривычно угрюмо произнес он и как-то сердито посмотрел на лежащий в его ладони камень, к которому Кайя не решилась прикоснуться, словно от неловкого движения он мог исчезнуть, а вместе с ним и все колдовство нынешнего утра. — Мне вчера показалось, что и для тебя все серьезно. Можешь, конечно, самовлюбленным индюком меня считать…

Кайя не удержалась, обхватила его руку своими и поднесла к губам. Богини милосердные, все мечты исполнившие, только не отворачивайтесь, дайте еще немного подаренное счастье почувствовать! Кайя всю жизнь за эти секунды благодарить будет! Последнее отдаст, но оправдает доверие!

Вилхе скинул напряжение. Обнял свободной рукой, мягко поцеловал в висок.

— Пойдешь за меня замуж? — уже не сомневаясь в ответе, спросил он. Кайя мечтательно вздохнула.

— Ты никогда не пожалеешь, — пообещала она. Вилхе улыбнулся ей в волосы.

— Уверен в этом.

Кайя прижалась к его груди, совершенно позабыв о том, что с секунды на секунду из дома могли выйти приемные родители и увидеть их с Вилхе в столь недвусмысленной позе. Совсем другая мысль вынудила ее отпрянуть и негромко охнуть. Вот же дуреха!

— Я сейчас! — торопливо пробормотала она. — Ты только не уходи! Мне нужно…

Не договорив, она метнулась в свою комнату, вытащила из тайника многострадальный кинжал с драконьей головой, потом схватила первый попавшийся шнурок и так же бегом возвратилась к Вилхе.

— Вот! — запыхавшись, выговорила Кайя и протянула Вилхе подарок. — Я так давно уже... На каждый твой день рождения отдать пыталась… Но тоже… смелости никак не могла набраться…

Вилхе как-то недоверчиво взял у нее кинжал.

— Мне? — со столь глубоким удивлением переспросил он, что Кайя снова смешалась и затараторила:

— Я на ярмарке купила. Как увидела, так и поняла… Ты же сын дракона, Вилхе! И мне захотелось… Ну… Я даже танцевать пошла, потому что у меня денег на него не хватало!.. Или… Совсем не нравится?

На лице у него появилось такое выражение, словно в славном роду драконов завелся баран и этим бараном был именно он, Вилхе. И Кайя замерла, не зная, что делать. Ну видно же, что Вилхе приятно не только ее внимание, но и сам кинжал: вон с каким интересом и знанием дела он принялся его рассматривать. Почему же тогда?..

— Лучше подарка не бывает! — наконец улыбнулся Вилхе, и Кайя тоже расцвела. Пристроилась к нему в объятия, тая от сильных надежных рук, и сунула под нос шнурок.

— Бывает, — неожиданно игриво заявила она. — Надеюсь, ты еще не успел мой кулон какой-нибудь другой девице предложить?

Вилхе усмехнулся, но с заметным удовольствием.

— А я уж думал, ты решила о нем не вспоминать, — заметил он, взял у Кайи шнурок и продел его через отверстие в камне. — Так ловко меня заговорила…

— Ни за что не откажусь! — замотала головой Кайя и сдвинула косу, позволяя Вилхе самому повесить ей на шею заветный кулон…

…— Опять шнурок порвешь! — выдернул ее из воспоминаний насмешливый голос Айлин, и Кайя смущенно потупила взгляд: она со своими мечтаниями сестру совсем без помощи оставила. То замирала, не вымесив тесто как следует; то у печи чудила, забывая о времени и снимая с огня одни головешки; то сбегала из пекарни, едва силуэт Вилхе в окне заметив. Никакие обязанности не могли ее больше удержать: Кайя отдалась чувствам с головой, выбирая дочиста и не отказывая себе ни в одной минуте счастья. Слишком страстно она его желала. И один раз уже едва не упустила. — Запечем как-нибудь твой кулон в пирожке и продадим по незнанию. Как потом перед милым оправдываться станешь?

Кайя крепче сжала зеленый камень. Спрятать его от близких людей не получилось, потому что снять кулон Кайе казалось куда как большим кощунством, нежели открыть семье имя суженого, но, на счастье Кайи, никто из них, даже Беата, не стали лезть в душу, а лишь тихо порадовались за нее и за Вилхе.

— Извини, пожалуйста, — привычно пробормотала Кайя. — Я тебя совсем замучила.

— Ойра с тобой! — улыбнулась Айлин, но теперь совсем иначе: тепло и понимающе. — Видеть тебя рассеянной и счастливой в сто раз приятнее, чем собранной и несчастной. Да и поешь ты не в пример лучше меня.

Кайя не сдержалась, хихикнула, вспомнив, какие взгляды бросала на выводящую трели влюбленную Айлин, когда они с Дарре только начали встречаться. И слова вспомнила, какими Дарре наградила, сомневаясь в его чувствах и заботясь о благополучии сестры. Нынче сомневаться не приходилось. И если Кайя сумеет хоть долю такого же счастья Вилхе подарить, что Дарре рядом с Айлин испытывал, можно будет сказать, что она не зря на свет родилась.

— Я даже не замечаю, — покаялась она. — Ты одергивай меня, если не нравится...

— Ну вот еще, — остановила ее оправдания Айлин. — С песнями работа куда как лучше идет. Да и ребята успокаиваются: видать, им твой голос тоже по душе.

— Хоть какая-то от меня польза, — почувствовала облегчение Кайя. — А то ты в последнее время усталой выглядишь. Может, послушаешь наконец Дарре и дашь себе отдых? Двоих-то носить...

— Что мне дома делать? — возразила Айлин. — В кровати лежать и часы до родов считать? Так и с ума сойти недолго. А тут все-таки люди кругом: с одним поговоришь, другому поможешь, так и вечер подходит. Дарре возвращается — вот к нему и спешу. Хорошо, что папа от ночных смен его освободил: опасается оставлять меня одну, а я и рада. Пользуюсь положением.

— Боишься? — сама не поняла, почему, спросила Кайя и тут же почувствовала, что угадала. Айлин отвела глаза, вздохнула, непроизвольно погладила живот, будто защищая детей.

— Немного, — призналась она. — Мама тяжело меня рожала: если бы папа рядом не оказался, погибли бы обе. Сейчас, правда, они с Дарре в один голос твердят, что с ребятами все в порядке, но... Они ведь и успокаивать просто могут: с них станется.

— Папа не допустит, чтобы с тобой случилось несчастье! — с абсолютной уверенностью сказала Кайя. — И Создатели вас с Дарре любят. Отведут любую беду. Главное — верить. Теперь-то и я это знаю.

Айлин ласково улыбнулась, соглашаясь, и вдруг замерла, нахмурилась, будто прислушиваясь к чему-то. Снова положила руки на живот, и Кайя вздрогнула, догадавшись.

— Рано же еще, — прошептала она.

— Я тоже так думала, — напряженно отозвалась Айлин. — Но, кажется, ребята решили иначе. Не зря Дарре с утра так упорно спрашивал меня о самочувствии: уже тогда что-то чувствовал. А я все отнекивалась, глупая курица, лишь бы ему доказать, что детей лучше знаю…

Они с Кайей посмотрели друг на друга и, кажется, только сейчас по-настоящему осознали, что происходит. Кайя опомнилась первой.