Выхожу из дома. Стараюсь не думать о том, что будет со мной через полчаса. Пытаюсь отвлечься на прохожих, дома, небо. Но мой мозг все равно поглощает мысль о том, что случится что-то трагичное, жуткое до безумия.

Подхожу к назначенному месту. Тело бросает в дрожь.

Так хочется развернуться и убежать, но нельзя. Тимур никогда бы меня не оставил. И я его. Однажды я бросила одного своего друга на произвол судьбы, и больше никогда не допущу этой ошибки.

Я перебарываю страх, захожу внутрь.

– Я пришла, что теперь? – кричу я дрожащим голосом. На висках выступили капельки пота.

На втором этаже слышу какое-то движение.

– Поднимайся сюда, – раздается сверху голос.

Медленными шагами я забираюсь на второй этаж.

– Шевелись быстрее. Я жду, – доносится голос в одной из комнат.

Я иду на звук. Руки предательски дрожат, ноги подкашиваются. Наконец, я вижу его. Пашу. Он стоит один посреди комнаты, упершись ногой в стену. От его широкой улыбки от уха до уха кровь стынет в жилах.

– Где Тимур? – робко спрашиваю я.

– Подойди ближе, – подозвал меня он, хищно улыбнувшись.

Я смотрю на него. Что этот черт опять задумал?

– Смелее, не бойся, – тихо прошептал он.

На ватных ногах я подошла к нему.

Своей рукой он аккуратно заправил прядь моих волос за ухо. Что, черт возьми, у него на уме?

– Скоро узнаешь…, – тихо сказал Паша, не убирая руки с моих волос.

Внезапно его голова начала наклоняться ко мне, словно он собирался поцеловать меня. Я начала отстраняться.

Вдруг где-то внизу послышался до жути знакомый голос.

– Я пришел. Что теперь? – это был голос Тимура.

«Я пришел»? Что это значит? С точно такой же фразой я сама зашла сюда. Смутные догадки начали лезть в голову.

Через несколько секунд Тимур стоял перед нами.

– Тимур, ты в порядке? – обеспокоенно спрашиваю его я.

– В смысле? Я беспокоился за тебя. Он…, – Тимур указал на Пашу. – Он написал мне, чтобы я пришел сюда, иначе он свернет тебе шею…

– Но мне он написал то же самое…, – я смотрю то на Тимура, то на Пашу.

Наконец, пазл в моей голове сложился. Нас обдурили. Развели как маленьких детишек. До Тимура тоже это дошло.

– Ха-ха, какие же вы глупые! Вас так легко обмануть, – пожалуй, звонкий смех Паши было слышно во всех комнатах этого заброшенного здания. – Видели бы вы сейчас свои лица. Повелись, как дети малые, ей-богу. Если честно, я считал вас сообразительнее, чем вы есть на самом деле.

Когда мой разум вернулся ко мне, я рванула в сторону. Но Паша ловко схватил меня за руку.

– Э-э, нет, дорогуша. Ты останешься здесь, – пропел он.

Тимур стоял в замешательстве.

Глазами я искала лазейку, ведущую на свободу. Обшарпанные стены, грязный пол, осыпанный стеклами, разбитое окно. Выход только через дверь, но для начала нужно вырвать руку.

На счет три – вырываюсь.

Раз…

Два…

Три!

Со всей дури дергаю запястье. На секунду мне показалось, что я потянула мышцу, благо, боль быстро улетучилась. Однако приложенной силы оказалось мало, и моя рука все также осталась у Паши.

Вдруг в моей голове словно что-то щелкнуло. Я разозлилась. Очень разозлилась. Будто маленький дракончик во мне с каждым разом рос и рос, и тут он, наконец, созрел до нужного размера и вырвался на волю.

– Как же ты меня достал, Власов. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу. Если бы ты знал, как достал меня за эти долбанные четыре года. Знаешь, если бы передо мной сейчас стояли ты и Адольф Гитлер, и у меня была бы возможность убить одного из вас, как думаешь, кого бы я выбрала? Тебя, Власов, тебя, – волна злобы захватила меня, я уже не контролировала свои эмоции. Я говорила быстро, захлебываясь словами. В моем голосе не было дрожи, не было страха, была лишь ненависть. – Все эти годы ты издевался надо мной, шантажировал. Все, хватит. Мне надоело. Если ты еще хоть раз дотронешься до меня, я тебя убью. Слышишь меня? Убью…

Жгучая ярость затмила мой разум, я потеряла контроль над собой. Едва договорив свою речь, я отвесила Паше звонкую пощечину. После громкого удара наступила пугающая тишина.

Никто не ожидал такого поворота событий. Ни Паша, ни Тимур, ни даже я…

И лишь потом, посмотрев на краснеющее лицо Паши, я осознала, что сделала. Вся моя смелость и отвага испарилась так же быстро, как и пришла.

Левую руку он положил на место удара, а правой все также продолжал сжимать мое запястье. Его лицо приняло страшный вид: губы сжались, подбородок выпятился вперед, брови нахмурились. Он начал тяжело дышать, подобно быку, увидевшему красную тряпку.

– Да как ты посмела, мерзкая девчонка! Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас сделала? – рявкнул на меня Паша. – Знаешь, а ведь ты мне даже нравилась. Но то, что ты сейчас сделала – непростительно.

Быстрым рывком он притянул меня к себе. Он был так близко, что я чувствовала биение его сердца. И билось оно, как сумасшедшее…

Паша замахнулся. В ожидании сильной боли я, прикрыв свободной рукой голову, зажмурилась.

– А ну живо убрал от нее свои руки! – ранее молчавший в стороне Тимур набросился на Пашу.

– А кто это у нас такой храбрый нашелся? – усмехнулся Паша, отшвырнув меня в сторону.

Я, ударившись об стену, упала на колени. Раньше я никогда не видела, чтобы Тимур дрался. Мы с ним только убегали. Или принимали удар.

Затем началась серьезная схватка. Парни вцепились друг в друга, будто дрались не на жизнь, а на смерть.

Схватив Тимура за голову, Паша ударил его об стену. В ответ на это Тимур со всего размаху врезал кулаком Паше по лицу. Из его губы пошла кровь.

– Хватит, пожалуйста. Остановитесь! – беспомощно кричала им я.

Они уже буквально катались по полу.

Скажу честно, зря Тимур в это полез. Он в разы слабей и неопытней Паши, его шансы на успех критически малы.

Тем временем, как я и предполагала, силы Тимура начали иссякать. Паша, прижав к полу, сел на него и стал добивать кулаками.

– Пожалуйста, не надо! Оставь его, – умоляла я.

Но Паша даже не повернулся в мою сторону. Тогда я сама подбежала к нему и, схватив за туловище, начала оттаскивать его от своего едва живого друга. Паша снова брезгливо отбросил меня в сторону. Теперь я, больно ударившись копчиком, упала на спину.

Голова закружилась, в глазах потемнело.

Когда состояние нормализовалось, я увидела перед собой Пашу. Он, обхватив ткань моей одежды, поднял меня. Паша поставил меня так, что мои глаза были параллельны с его глазами, полными безумия и невменяемости.

– Детка, где твоя улыбка? – оскалившись, спросил меня он. – Улыбнись, тебе идет.

Я плохо понимала, что он от меня хочет. Через секунду последовал резкий толчок – Тимур встал на ноги и пошел мне на помощь. Импульс был сильный, но недостаточно, чтобы свалить соперника с ног.

После этого Паша буквально озверел. Он накинулся на Тимура и начал толкать его в сторону разбитого окна.

– Ты пожалеешь об этом. Сильно пожалеешь, – шипел Паша, стиснув зубы.

Приблизившись к окну, Паша начал пихать туда Тимура.

Поняв, что этот псих пытается сделать, я осознала всю опасность данной ситуации. Я подбежала к ним, начала размахивать руками, толкать, пихать, кричать. Но все было бесполезно.

Нереально взбесившись, Паша глубоко вдохнул и сделал последний, самый сильный толчок. От этого удара Тимур перевалился за окно, но в это же время он успел сделать одно. Он крепко вцепился в Пашу, и так получилось, что они оба перешли ту черту окна, которая отделяет то, что находится внутри здания от того, что снаружи. Последнее, что успел крикнуть Тимур:

– Прости меня, Ева…, – его слова растворились в воздухе.

– НЕ-Е-ЕТ!

– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! – вскрикнула я, резко подорвавшись с кровати. Пот и слезы сыпали с моего лица как снег на Северном полюсе. Я схватилась руками за голову. Тяжело дыша ртом, я начала оглядываться по сторонам.

Полумрак. Но даже так я узнала очертания своей комнаты. Тревога и страх глубоко засели во мне. Еще около получаса я сидела в оцепенении.