– Сделай это, меня все равно не спасти, – прошептал папа, прикрывая кровоточащую рану на боку.

Я стою так пять секунд, десять, полминуты…. Внезапно этот зверь выхватывает у меня нож. Это больше не дядя Толя. Это Монстр. Исчадие Ада. Не человек. Он замахивается. Я пытаюсь отобрать оружие у него, но тщетно…. С молниеносной скоростью острие оказывается на сонной артерии отца. Хрип. Смерть. Тут с меня будто спадают оковы, и я с бесшумным криком падаю на колени к отцу. Тормошу его, зову….

– Папа, папочка, очнись! Не умирай, пожалуйста! – слезы сыплются из глаз, еще немного – и случится потоп.

Монстр смотрит на меня своими нечеловеческими глазами, на губах – ухмылка. Я с ненавистью смотрю на него.

Я убью тебя, слышишь. Не сейчас, позже. Я убью тебя, монстр. Жди расплаты.

Стоп, что это? Стук в дверь? Послышалось? Нет, действительно стук. Монстр со скоростью ягуара бежит к окну и практически бесшумно выпрыгивает в него. Дверь со скрипом открывается…

– Тфр, Тфр. Хэй, соседи! Деньжат не займете?

В дом вваливается наш сосед, пьяный в стельку.

– Ого, – икнув, ошеломленно говорит он, дотащив свое нетрезвое тело до зала и опершись об стенку, чтобы не потерять равновесие.

Я, не отрываясь, продолжаю смотреть на тела своих мертвых родителей.

Здравствуйте, дядь Гриш. Что ж вы так поздно?

Глава 3

Тимур

Единорог строит радугу из леденцов. Своими розовыми копытцами он берет зеленый леденец, сгибает его в дугообразной форме. Подтачивает неровные края своим острым блестящим рогом. С недоделанной радуги, словно с горки, катается зайчишка, держа в зубках леденцовую морковку. Повсюду разбросаны разноцветные мячики, невесомые, как перо голубя, и красивые, как летний закат. Люблю свои сны. Иногда они настолько мне нравятся, что даже не хочется просыпаться.

Погодите, что это? О, нет!

К горке приполз огромный мохнатый паук. Он собирается съесть ее, сгрызя все леденцы до последнего!

Нет, его цель другая. Паук хочет полакомиться не сладкими леденцами. Зайчонком. Перебирая своими длинными тонкими лапками, паук забирается по радуге все выше и выше. Пушистый зверек залез на самую высокую точку радуги. Он сжался в комочек и закрыл глазки, пытаясь не смотреть своей смерти в глаза. Снизу на все это смотрит единорог. От своей беспомощности он начинает плакать, громче и громче. Соленая жидкость попадает на леденцовую радугу, все становится неприятным и липким.

Я просыпаюсь. Это был только сон. Тогда почему плач не прекратился? Я прислушался.

Стоп, это же мама! Неужели папа снова ее обидел? Ну, ничего, когда я стану большой-большой, никому не дам маму в обиду! Возможно, мне даже придется драться с папой. Но я его победю… Побежду? В общем, выиграю я его! Почему мама не бросит папу? Он ее постоянно обижает. Он даже не работает, и от него столько неприятностей. Иногда мне кажется, что он немного псих и у него не все в порядке с нервами. Зачем он маме такой? Наверное, она его очень любит, иначе бы не стала терпеть весь этот кошмар.

Стянув с себя одеяло, я встаю с кровати и иду успокаивать маму. Увидев ее, у меня что-то до боли сжимается в груди. Будто мое сердце силой забрали и небрежно сунули в тиски.

Она сидит в своей комнате на полу, обхватив колени руками. Рядом – наш семейный фотоальбом. О, а ведь я его искал! Хотел показать Пашке настоящую обезьянку, которую я держал своими руками.

– Мам, не плачь. Он снова тебя обидел, да? – спрашиваю я, обняв ее за шею и шевеля носом волосы.

– Нет, Тимочка, не меня он обидел. Не меня-я… – после этой фразы она начинает плакать навзрыд.

– А кого? Бабушку?

Вдруг мама резко перестает плакать. Ее лицо становится серьезным, взгляд – опустошенным.

– Тимур, ты уже взрослый мальчик. Ты имеешь право знать. Вчера твой отец, – слово «отец» она, скривив губы, произнесла с особой неприязнью, – убил родителей Паши. После этого он спрыгнул с моста. Его вытащили, но было поздно….

Все это было, как гром средь ясного неба.

Я анализирую полученную информацию у себя в голове. Из всего этого я понимаю только то, что мой отец мертв. Родители Паши тоже.

– Мам, что теперь будет с Пашей?

– Его заберет к себе бабушка, сынок, – в голосе мамы послышалось облегчение. Сын принял новость разумно.

* * *

Жалко ли мне папу? Думаю, немного да. Все-таки, он был моим отцом. Пусть далеко не хорошим. Зато теперь никто не будет обижать маму. Интересно, когда я встречусь с ним на небе, он изменится? Может, Бог сделает его хорошим? Буду надеяться, что да.

Господи, как там Паша? Держится ли? Бедный, у него была любящая семья. Не то, что у меня. Надо ему позвонить. Вдруг он нуждается в поддержке?

Я беру с полки свой кнопочный телефон фирмы Nokia. Ищу в контактах номер друга. Звонок. Гудки. Он не берет трубку. Набираю номер еще раз. Ответ тот же. Наверное, он занят, позвоню позже.

Глава 4

Паша

Один барашек, два барашка, три барашка…. Не могу уснуть, хоть убей. Хотя после произошедшего сегодня я итак вряд ли усну. Когда я закрываю глаза, я вижу злобную ухмылку Монстра. Бабушка сказала, что он спрыгнул с моста. Вот засада, я сам хотел убить его.

Уже нет слез. Есть только ненависть, которая растет с каждой миллисекундой. Я уже умер изнутри. Внутри меня не душа, а кладбище. За один день я похоронил двух самых дорогих мне людей.

Говорят, человек на семьдесят процентов состоит из воды. Наверное, в моем организме осталось уже не более сорока.

Бабушка зашла ко мне в комнату. Я притворился спящим. Она поцеловала мой лоб, поправила одеяло и уже собралась уходить.

– Баб, а почему он убил их?

– Сам Дьявол его не знает, родной. В его крови нашли наркотики. Видимо, потерял контроль. – Бабушка сама не могла прийти в себя после произошедшего.

Но при мне она старалась быть сильной. Не плакать. И даже не вспоминать об этом.

Однако я видел, как она по несколько раз в день принимала какие-то таблетки.

«В его крови нашли наркотики…», – эхом отозвалось у меня в голове.

И только сейчас я вспомнил, каким помешанным был Его взгляд, какими огромными казались Его зрачки.

Я перевернулся на другой бок. Я найду способ мести. Решил избежать наказания, совершив суицид. Хитрый Монстр, но я хитрее….

Берегись, Тимур, ведь возмездие обрушится на тебя. Дети должны платить за грехи отцов. Особенно, когда отцы не в состоянии платить за них сами…

А теперь – сон.

Раз. Нож в руку. Два. Нож в ногу. Три. Нож в сердце.

Глава 5

Тимур

«Война и любовь, на Земле – это два основных предмета торговли. С незапамятных времён мы отпускаем их огромными партиями»

Роберт Шекли

– Тимур, вставай, яичница стынет! – доносится из кухни звонкий голос мамы. Думаю, она бы могла успешно быть каким-нибудь генералом в армии и каждое утро кричать солдатам «Рота подъем!».

– Еще пять минут, мам…, – начинаю канючить я, натянув одеяло до самых ушей.

Смотрю на время. Ого, уже девять. Черт, школу проспал! Стоп, какая еще школа? Уже пятый день каникул.

Неохотно встаю с кровати. Чищу зубы. Иду завтракать.

– Тим, сходи за хлебом. У нас заканчивается.

– Хорошо, мам.

Одеваюсь, беру деньги, иду в магазин. Жизнь без папы стала какой-то другой. Спокойной, что ли. Никто никого не бьет, не ругается. Но по папе скучаю немного….

Навстречу мне идет соседский мальчишка. Коля. Мы с ним не то что друзья, но и не то, что просто знакомые. Нечто среднее. Кажется, мы с ним одного возраста. Худощавый веснушчатый паренек невысокого роста. За огненно рыжий цвет волос во дворе его прозвали Рыжиком.