Неужели это всего лишь ночной кошмар?

Глава 25

Паша

– Ты только посмотри на Него, Он ничтожен!

– Полностью согласен с тобой, друг. Помнишь, каким Он был раньше? Добрым, сострадающим, невинным.

– Это было очень давно. Образ того ангельского ребенка практически стерся из моей памяти. С каждым днем Его душа чернеет все сильнее и сильнее.

– Как думаешь, у Него еще есть шанс исправиться?

– Мне кажется, нет. Он хочет наказать убийцу, но сам не осознает, как превращается в него. Пути назад уже нет.

Изначально я не понимал, откуда исходят эти голоса. Я проверил шкаф, заглянул под кровать, попытался подстеречь за дверью. Но потом меня осенило – звуки шли изнутри меня.

– Еще немного, и Он опустится на самое дно. В аду Его будет ждать самый горячий котел.

– Ха, большего Он и не достоин! У меня не хватит знаний математики, чтобы посчитать все Его грехи.

– Надеюсь, Ему недолго осталось ходить в этом теле. Полагаю, Сатана скоро придет за Ним.

Два незнакомых мне голоса ведут диалог в моей голове. Хоть они и не называют моего имени, я уверен, что речь идет обо мне. Они то говорят шепотом, то срываются на крик.

– Его никто не любит. Ни друзья, ни близкие. Он – обуза для них.

– Я уверен, все они яро жаждут того дня, когда Его наконец не станет. И в глубине души Он сам понимает это, но не хочет признаваться.

– Вся Его жизнь – недоразумение.

«Недоразумение, недоразумение, недоразумение…» – эхом отозвалось в ушах.

– Заткнитесь! – крикнул я, вложив в голос всю свою злость.

– Недоразумение, недоразумение, недоразумение…

– Замолчите, я не хочу вас слышать!

Рассердившись, я взял книгу с полки и швырнул ее на пол. Собрав в голове все некультурные слова, лег на кровать и начал теребить пальцами уголок подушки.

Я зол. Не знаю на кого, но я зол.

Хотя нет, знаю. Я зол на всех.

Я злюсь на бабушку. Каждый божий день она лезет ко мне со своими глупыми вопросами, типа: «Пашенька, у тебя что-то случилось?», «Пашунь, когда в комнате приберешься?», «Солнышко, давай я тебе чай ромашковый запарю?». Надоела, ей-богу!

Я злюсь на друзей. Иногда они просто выводят меня из себя. Недавно предложил всем вместе набить татуировку паука на все лицо, чтобы вся округа нас стороной обходила. А они посмотрели на меня как на умалишенного, и пошли доставать детей на детской площадке. Ну не идиоты ли?

И да, я все еще злюсь на отца Тимура. Ведь если бы не он, у меня была бы полноценная семья – я, мама и папа. Каждое утро мой отец будил бы меня фразой: «Эй, малец, поднимайся! Мир без тебя не справится». Каждый день мы проводили бы вместе: общались, смеялись, делились друг с другом впечатлениями от новых событий. И каждую ночь перед тем, как уснуть, мама желала бы мне сладких снов, в которых обязательно приснились бы горы конфет, шоколада и игрушек, а потом, уходя, целовала меня в лоб. Спасибо, Монстр, ты убил не только безумно дорогих для меня людей, но и уничтожил человека во мне.

И, конечно же, я жутко злюсь на самого Тимура. Он – сын убийцы, а значит такой же. Тимур – живая мишень, которую я рано или поздно прострелю.

Тфр – углубившись в мысли, я не заметил, как скрипнула дверь в мою комнату.

Только после того, как нечто кашлянуло за моей спиной, я понял, что нахожусь в комнате не один. Я резко обернулся и увидел…

Живого…. Невредимого…

Папу…

Он ничуть не изменился с того дня, когда произошло убийство. Он не постарел ни на грамм, был таким же, как и четыре года назад.

– Отец…, – прошептал я дрожащим голосом. Чувства и эмоции переполняли меня.

Но мой папочка, опершись рукой об стену, молча стоял и улыбался.

– Но ты же… умер, – последнее слово далось мне с особым трудом. – Как…

– Я все время был с тобой, сын. – Голос отца также ничуть не изменился за годы.

– Почему тогда я вижу тебя первый раз со дня той катастрофы? – спрашиваю я сбивчиво. Мой голос – уже не мой.

– Ты был еще не готов. Сейчас пришло время.

Мой разум затуманен. Сам факт того, что отец сейчас стоит передо мной, не может уложиться в моей голове. Может, я сплю, или мне это кажется?

Я больно щипаю себя за руку, но ничего не меняется. Передо мной все также стоит мой папка и, глядя на меня, задорно улыбается, мол, чего не встречаешь?

Слезы счастья полились у меня из глаз. Неужели теперь будет все как раньше? Я немедленно подрываюсь с кровати и кидаюсь в объятья к своему отцу. Почувствовав запах родного плеча, я начинаю рыдать как ребенок. Как же давно мне не было так спокойно и радостно на душе. Внезапно по телу пробегает холодок.

– Пап, ты просто не представляешь, как я счастлив! Но…. Где мама?

– Еще не время, сын. Еще не время, – непоколебимо отвечает отец.

Еще не время? Что это значит? И когда оно наступит? Как много вопросов и как мало ответов…

– Павел, слушай меня внимательно, – мой отец называет меня так, лишь когда речь идет о чем-то серьезном. – Ты никому не должен рассказывать о моем присутствии. Никому. Даже бабушке. Понял меня?

– Но почему? – я растерялся. Уж что-что, но этого я услышать не ожидал. Мое воображение уже выдавало образы, как я, папа и бабушка будем обедать за одним столом. А тут раз – и вот что. Мираж. Иллюзия.

– Не задавай лишних вопросов. Наступит время, и я сам тебе все расскажу. Но учти, если все же сболтнешь, будет плохо и мне, и тебе. Понял меня, малец?

Я кивнул. Если папа так хочет, пусть так оно и будет. Видимо, у него есть для этого весомые причины. Главное, он теперь со мной.

Глава 26

Тимур

У вас было когда-нибудь так, что вы распланировали свой день на каждую минутку, а потом к вам подошла мама и сказала, что через полчаса вы едете на день рождение к дальней родственнице бабе Наде, живущей в пятидесяти километрах от вас, и приедете только поздно вечером?

У меня сегодня так и произошло.

– Ма-ам, у меня голова болит, – захныкал я в надежде, что смогу остаться дома.

– Так давай ее тебе оторвем, – не отвлекаясь от сбора сумки, сказала мама.

– Мам, ну можно я не поеду? – жалобно заскулил я.

– Как тебе не стыдно, а! Можешь и потерпеть, мы итак к ней ездим раз в год. Между прочим, когда ты был маленький, Наденька тебе часто привозила вязаные носочки из шерсти горного барана. А ты! Неблагодарный…

Чтобы не слушать последующие рассказы о бабе Наде и ее вязаных носочках, я ушел в свою комнату.

А ведь мы с Евой планировали сегодня посмотреть фильм вместе. Не помню названия, да оно и не столь важно. Главное – мы будем смотреть его вдвоем. Она и я. Я и она. И больше никаких лишних людей.

И возможно, что если на экране какая-нибудь до чертиков влюбленная парочка начнет страстно целоваться, то Ева повернется ко мне и, тяжело дыша, также примкнет к моим губам…

Конечно, я отвечу ей взаимностью. Наши губы переплетутся вновь, а когда мы вдоволь нацелуемся, я предложу ей встречаться. И она скажет «да» …

А потом мы запомним эту дату, и каждый год будем отмечать ее в компании с ароматизированными свечами и шампанским…

Даже наши родители считали, что в будущем мы будем вместе. И мы должны быть вместе! Мы прошли многое вдвоем, и будет очень обидно, если мы достанемся другим людям.

Но, видимо, планы придется перенести на следующий день. Тяжело вздохнув, набираю номер подруги.

– Ев, привет. Боюсь, фильм придется перенести, – сказал я, вложив в голос всю свою боль и сожаление, чтобы она не подумала, что я специально отлыниваю от просмотра. Но если бы она только знала, как сильно я этого хочу! Всю ночь я ворочался, предвкушая сегодняшний вечер…

– А что так? – по тону было заметно, что Ева сама далеко не в восторге от моей новости.

– С мамой едем на день рождение к родственнице в соседний город. Боюсь, это надолго…