Катя перевернула страницу, там был сплошной текст, похожий на отчёт.

“Рядовой Измайлов Алексей, получив отличные оценки по всем нормативам и теоретическим предметам был переведен в действующую часть близ Махачкалы, вместе со своим отрядом участвовал в нескольких удачных военных операциях. В августе 2000 из-за незначительного ранения был оставлен сержантом Петренко С.В в расположении части не войдя в отряд, посланный на разведку. В сентябре 2000 был повышен до сержанта, и, по добровольному заявлению был назначен командиром спасательного отряда. С задания не вернулся и по показаниям очевидцев был признан погибшим”. Катя тупо смотрела на буквы и пыталась понять смысл написанного: “…был признан погибшим.” Как это может быть? Почему Алексей? Девушка взяла вторую папку. На рервой станице в ней было написано все то же самое, один в один, за исключением имени “Александр”, здесь было его имя. Катя всмотрелась в фото, да это был Саша, но в то же время не совсем он. Художница знала каждую черточку его лица, всю его мимику и взгляды, они снились ей, она рисовала их десятки раз, и это были не они, хоть лицо и было его. Девушка снова открыла папку с именем “Алексей”, и всмотрелась в лицо на фото, более наивное и доброе, чем сейчас, но все же его. Она снова взяла папку “ Александр”, и открыла вторую страницу. Там было все так же, до слов “В августе 2000…”, дальше текст отличался: “… в составе боевой группы, под командованием сержанта Петренко С.В., был отправлен на задание на участок предполагаемой дислокации террористической группировки. Отряд Петренко в назначенное время на связь не вышел, в последующие полторы недели так же контакта не было. В сентябре был выслан спасательный отряд под командованием сержанта Измайлова А.К. Спасательная операция так же пропала, но в начале октября рядовой Измайлов вернулся, с одним своим сослуживцем и спасенной ими репортером, двумя месяцами ранее похищенной боевиками из госпиталя, где гражданка РФ проводила расследование. За проявленную отвагу и самоотверженность был повышен до звания сержанта, остаток года провёл в госпитале г. Нальчик, демобилизован домой по истечению срока службы.” Катя вздрогнула и резко обернулась, когда позади неё хлопнула дверь. В темноте у входа очерчивались два мужских силуэта.

“Боль, это единственное чувство, которое у него осталось. Боль, боль, боль. Он кричал, его били руками, ногами и током, выворачивали суставы, потом снова их вправляли, чтобы снова сломать. Ему казалось, что это длилось бесконечно. Потом постепенно боль отступила, мучители или устали, или им надоело, он почувствовал, как его поволокли по земле, каждый камень впивался в, и без того истерзанную, кожу. Он услышал как скрипнула дверь, повеяло жуткой вонью, запах человеческих страданий. Его швырнули внутрь, он упал на земляной пол, застонал от боли, пронзившей все тело. Вдруг в пучину боли прорвался голос брата. Юноша попытался приоткрыть заплывший глаз.

– Лёха, ты? Чёрт тебя дери, что ты тут делаешь?– крепкие руки помогли мужчине приподняться и сесть. С трудом ворочая распухшими и потрескавшимися губами, он заговорил.

– Как что? Тебя, идиота, пришёл спасать.

– Давно ты тут?

– Да пёс его знает, мы вышли из части … забыл, кажется пятого сентября, добирались до вас чуть больше суток, пока не нарвались на этих,– Леша злобно плюнул на пол, вместе со слюной выплюнув значительную часть крови,– а остальные ребята где?– спохватился солдат.

– Макс, Тыква, Сеня и Болт здесь, больше никого, скорей всего…– солдат замолчал, не договорив.

– А ваши? Где Петро?

– Его, как сержанта, запытали до смерти.

– Командир?– подал голос один из солдат, сидевший в сторонке и молча слушавший,– а ты то, кабы и тебя не… того.

– Я буду в норме. Серого ранили, я хотел ему помочь уйти, но он силой сорвал с меня лычки, и попер прямо на них с одним пистолетом, отвлекая огонь. Благодаря ему нам почти удалось уйти, но духов было слишком много, они догнали нас. Тогда я этого не понял, думал он со страху рванул меня за плечи, а теперьясно, он меня спас.

– Только надолго ли, командир?– при последнем слове солдат усмехнулся,– Они не будут держать нас тут вечно, выкуп за нас вряд ли кто заплатит, значит убьют. А ты, значит, теперь сержант, братец?

– Да, назначили, чтоб я командовал этой идиотской операцией по вытаскиванию твоей задницы.– Брат грустно рассмеялся.

– Фигово у тебя выходит.

– Саш?

-А?

– Нам надо выбираться, сегодня, если за мной снова придут, то я, боюсь, больше не выдержу.

– Какие у нас шансы?

– У меня есть нож, зажигалка и…– Леша усмехнулся, учитывая состояние его лица, ухмылка была жуткой,– одна граната.

– Ты чертов гений!– восхищенно прошептал Саша,– как же духи её не нашли?

– Тебе не стоит знать всех подробностей. В общем мой план таков, мы поджигаем ту стену этого подвала, я глянул, она смежная с их… не знаю что это, дом, хибара, не важно. Дальше…”

Мужчина проснулся от сильного удара в живот и женского вопля. Кошмарный сон, хотя скорее это было воспоминание, начал его отпускать, возвращая в не более приятную реальность. Он уже больше недели провел на этом складе. Душманы, похитившие его, то и дело привозили новых пленников, точнее пленниц. Все они были не просто женщинами, они были его женщинами. Все они были тут из-за него. Несмотря на то, что мужчину били, девушек, к его большому удивлению не трогали, что было таким людям совсем несвойственно. Чеченцами управлял старый Касим, он держал своих людей в повиновении, а на пленника смотрел с такой ненавистью, что кровь стыла в жилах.

– Смотрите, пёс проснулся,– лица похитителей были очень довольные, что не сулило ничего хорошего.– Сегодня к нам прибывает последний гость, наше собрание подходит к концу.

“Сарай горел, пленники уже начали задыхаться от дыма, когда дверь наконец поддалась и люди кучей вывалились наружу. В ауле был переполох, и беглецов пока не заметили, и, чтобы добавить шума, Леша кинул гранату, как можно дальше, создав второй очаг пожара и неразберихи. Но из семи человек двое были ранены, бывшая с ними в подвале девушка не приходила в сознание почти сутки, остальные были измученны жаждой, голодом и побоями, и они двигались очень медленно.

– Надо уходить через поле,– крикнул Саша,– и направился в нужном направлении.

– Ты уверен, часть в другой стороне, мы дадим большой крюк.

– Значит я говорю верно, именно там нас и будут искать в первую очередь.

– Нет, Саш, я сержант, и я говорю, что надо идти через горы, к части, мы можем немного отклониться… Саш, стой!– но брат не слушал и шёл прямо.

– Леш, от пыток твой мозг не может мыслить здраво,– группа вошла на поле и тихо пробиралась вглубь, скрытая высокой травой,– мы идём как нужно.

Впервые это случилось минут через десять. Люди медленно тащились через заросли, Саша нес девушку на руках, остальные помогали друг другу. Вдруг раздался щелчок, из-за тяжести девушки на его руках, Александр не успел остановиться, сделал шаг, он успел отбросить девушку вперёд, прежде чем взрыв разнес его на куски…”

Снова удар выдернул мужчину из жутких воспоминаний, и даже эта реальность казалась ему лучше той, до тех пор пока он не увидел “последнего гостя”.

– Что она здесь делает?– прохрипел мужчина осипшим голосом. Катя выглядела очень трогательно и ранимо, в лёгком платье, в том самом, в котором он впервые притащил её в тот бар. У неё были огромные от ужаса глаза, она прижимала к себе тубус. Её грубо швырнули на пол, в нескольких метрах от мужчины, туда, где жались друг к другу остальные девушки. Но вновь прибывшая не последовала примеру прочих, и когда талибы отошли, она подползла к пленнику.

– Ты цел? Господи, что они с тобой сделали?– девушка нежно убрала волосы с лица мужчины трясущимися руками, её прикосновения наполняли душу теплом.– Почему мы здесь, Лёш?