– Саш…– девушка прижала руки к груди, крест на крест, кулаки были сжаты.

– Ты хочешь меня?– Он нежно, но настойчиво взял Катю двумя пальцами за подбородок и заставил смотреть на себя. Она испуганно распахнула глаза, но страх был совсем другого рода, чем тогда, на вершине скалы. Он обнял художницу за талию и хотел поцеловать, но она отвернулась.

– Отвези меня домой, пожалуйста, ты пьян сильней, чем мне казалось.– Мужчина немного отступил, и с легким презрением уставился на спутницу.

– Хорошо, но только при одном условии, ты честно ответишь на мой вопрос.

– Ты сейчас поступаешь некрасиво, но я готова все тебе простить, я хочу остаться твоим другом, просто отвези меня.

– Ты не ответила. Ты меня хочешь?

– Саш, пожалуйста,– в ее голосе звучали умоляющие нотки, но его взгляд требовал ответа.– Саш,– еле слышно прошептала девушка,– если я отвечу, мы не сможем быть друзьями, а я этого не хочу.– Он резко отступил и направился к мотоциклу.

– Садись, поехали.

***

В течение нескольких дней Катя ходила на гору и рисовала, но Александр так ни разу и не пришел. Девушка решила, что окончательно спугнула его, ругая себя, что просто не соврала, и не сказала, что как мужчина он ее не интересует. Но на четвертый день, когда картина была закончена и девушка просто сидела наблюдая за закатом, позади раздался шорох шагов, в нескольких метрах от нее шаги затихли.

– Закончила свой “Девятый вал”!

– Какой там, мне даже до “Черного моря” как до луны, думаю Иван Константинович малевал так,– она указала на свою картину,– когда ему было лет пять.

– Да ладно тебе, покажи! Может я даже захочу ее купить.– Девушка рассмеялась.

– Нет, она не для посторонних глаз, я… она моя, вот и все.

– Мне кажется там их несколько, хм,– он насмешливо нахмурился,– ты рисовала одновременно несколько картин?

– Нет, ты явно ничего не знаешь о живописи, там просто наброски. Если честно,– поспешила сменить тему Катя,– я немного замерзла и устала, и была бы рада выпить чаю, может угостишь?

– Вообще-то я… хотя, пошли.– Мужчина загадочно улыбнулся, не без нотки насмешки.

Пока девушка пила чай сидя в кресле и мечтая, об отдыхе, Саша куда-то ушел, и вернулся одетый совершенно необычно и потрясающе: вместо привычных тонких льняных брюк – синие джинсы, клетчатую рубашку сменила облегающая черная водолазка с оскаленным черепом, объятым пламенем, поверх всего кожаная косуха. Девушка поперхнулась чаем и закашлялась, выпучив глаза рассматривая Сашу.

– Это что?

– Я просто собирался скататься в город, потусить с ребятами, и ты едешь со мной. Тебе не нравится, как я одеть.

– Да я, блин, аж намокла! Выглядишь просто… вау!– Александр рассмеялся.

– Ах ты дрянная девчонка! Любишь плохих мальчиков?– Катя жутко мило покраснела.

– Как я поеду с тобой? В этом?– Она встала разведя руки. На девушке было легкое светлое платье, из почти прозрачной ткани, собранное пояском под грудью, а дальше достаточно свободное, чуть выше колена.– Я выгляжу…

– Мило. Да, мы будем смотреться забавно. Ладно можешь взять мою куртку, сестренка.– Катя натянуто улыбнулась, а Саша посмеивался про себя, представив как она будет смотреться в байкерском баре.

“Сестренка, вот кто я для него! Но это все же лучше, чем если бы он видел во мне очередную соску,”– Катя прижималась щекой, к его спине, коря себя за то, что хочет большего. Его дружба – лучшее что у нее когда либо было в жизни, получив от него больше, она разрушит все, что между ними есть. Она осознавала, что роман с ним ни у кого не длится дольше, чем пара ночей, в отличие от дружбы. И ради его общества она была согласна сохнуть по нему молча, шутить над его похождениями, подкалывать, даже выпивать с ним вместе. В общем вести себя так, как вела бы себя настоящая сестренка.

– Приехали.– Катя вздрогнула, ее спутник рассмеялся,– Уснула? На мотоцикле? Да, Катюх, ты точно отбитая, ты поладишь с местными.

Девушка осмотрела место, куда они приехали, это однозначно был байкерский бар, о чем говорила парковка, сплошняком забитая мотоциклами. Когда они зашли внутрь, художница поняла, какой злой шуткой было притащить ее сюда в таком виде: все присутствующие сплошняком сверкали черной кожей и металлом. Катя почувствовала, что выглядит, как крольчонок в волчьем логове.

– Саш, ты издеваешься!– Прошептала девушка, кутаясь в его куртку.

– Не парься, пошли.

Они прошли внутрь, мужчина плюхнулся на красный кожаный диван, и похлопал на место рядом с собой, приглашая девушку сесть. За столом сидело еще человек десять, все парни, примерно Сашиного возраста или старше. Они шумно приветствовали пришедшего друга, пожимая руку и похлопывая по плечу. После приветствий все внимание переключилось на его спутницу, так и не севшую, ошарашенно смотрящую на компанию.

– Это Катюха, моя личная суицидница.– За столом раздалось несколько смешков, но в основном все молчали недоуменно, ждав пояснений. Вдохнув побольше воздуха в грудь, чувствуя себя как на экзамене, художница заговорила, посмотрев на самодовольную ухмылку Саши, черпая из нее решимость.

– Я не суицидница, я художница. Саша просто пару раз спас меня, когда я, совершенно случайно, падала со скалы.– На этот раз засмеялись все.

– Ты забыла упомянуть, что эти случайности происходили практически ежедневно.– Катя уперла руки в бока.

– Я просто была очень увлечена.

– Саней?– Уточнил кто-то за столом, остальные снова засмеялись.

– Харэ, она не моя баба, она сеструха. Садись, Кать.

Дальше вечер пошел менее напряженно, позже в компании появилось несколько девиц, некоторые сразу подсаживались к своим парням, некоторые примеривались клеить Александра. Он явно выделялся среди товарищей, как арабский жеребец в табуне мустангов. Некоторым девушкам Саша позволял увлечь себя, но быстро терял к ним интерес, пока не появилась Марина. Ростом она была с Сашу, длинные ноги обтянуты красными латексными лосинами, узкий черный топ едва закрывал грудь. Волосы были рыжие, чуть ниже плеча, зачесанные на правую сторону, левая часть головы, чуть выше уха – выбрита. Если рядом с Викой Катя чувствовала себя просто незаметной, то рядом с Мариной художница ощутила себя больной подагрой гиеной рядом с молодой львицей.

– А эту я, пожалуй, сегодня оприходую.– Катя вздрогнула, услышав шепот у своего уха, ощутив его возбуждающие теплое дыхание, и оглянулась. Девушка с болью в сердце приготовилась увидеть на лице возлюбленного страсть к другой, желание, восхищение, но на лице Саши была… скука, лишь с легкой ноткой заинтересованности.

– Саш, ты гей?– Тихо, что б никто не услышал, спросила Катя.

– Что?– Глаза мужчины сперва округлились, потом он прыснул пивом, которое только что успел хлебнуть, и разразился диким хохотом, он бил себя ладонью по коленке и дико ржал. Марина обиженно пожала плечами и отошла, а Александр все смеялся, так что слезы полились из глаз. Все друзья недоуменно переглядывались. Один мужчина, кажется Кирилл, глянул на Катю.

– Знаешь, мы сперва думали ты его очередная телка, и он тебя просто разводит, но теперь я вижу, что ты просто умеешь его рассмешить. Для человека который даже улыбки раздает так же щедро, как Скрудж Макдак деньги, это бесценно.– Тон Сашиного друга не давал понять, то ли он над ней прикалывается, то ли говорит серьезно, но подозревала, что и то и другое.

– Ребята,– Пытаясь успокоится, поговорил Саша,– просто Катя, увидев мою реакцию на Мару, спросила у меня, не заднеприводный ли я часом.– Секундное молчание, и вся компания разом разразилась диким смехом.

– Знаешь Саш, я иногда тоже так думаю.

– А эта твоя школьница, забавная.

– Я не школьница! Мне двадцать!– Следом прозвучало еще много веселых замечаний и комментариев, пока смех за столом не утих.

– Вообще, Кать, ты забавная.– Из уст огромного бородатого мужика в бандане и косухе любой комплемент звучал угрозой, Катя вздрогнула. После этого разговора отношение к девушке стало более приятельское. Она, по уговорам Саши, выпила пару стаканов рома, разведенного колой, этот напиток ей понравился больше пива.