Тогда арестовали троих священников. Дело осложнялось ещё и подпольной организацией. Со вполне антисоветскими лозунгами и проповедями. Закончилось всё судом и ссылкой Войно-Ясенецкого в Енисейск. Ум и совесть антисоветских деятелей – штука неочевидная, а вот червяков под повязками вполне можно пощупать.

Тем не менее, сказать, что Лука прямо уж так страдал от советской власти нельзя. Да, около десяти лет провёл в ссылках. Вернее, в разъездах по стране. Только он там не по тюрьмам сидел, а занимался делом всей жизни – хирургией.

Мужчина-то был, без дураков, великий деятель. И не церковными делами великий, его вкладом в богословие пусть схоласты занимаются. Выдающийся советский хирург масштаба едва ли не доктора Пирогова.

Из дворянской семьи, получил блестящее медицинское образование. Ждала его карьера вполне светского и богатого врача. Но парень заявил, что хочет в земства. «Мужичьё лечить». И поехал по деревням консультировать. Поступок – более чем достойный.

Когда грянула русско-японская, пошёл добровольцем в госпиталь Красного Креста. В Чите работал хирургом в госпитале для эвакуированных солдат. Непрерывные операции по 12-15 часов. Настоящий подвиг врача. И опыт накопился изрядный.

Собственно, всю жизнь Войно-Ясенецкий врачом и проработал по всей стране. При этом оставался яростным противником власти советской, называл себя врагом коммунистов.

С какого-то момента начал откровенно чудить. Приходить в операционную в рясе. Развешивать над операционным столом иконы. Читать молитвы перед каждой операцией. Понятно, что о стерильности там речи и не шло.

Учитывая медицинские заслуги, на поступки святителя закрывали глаза. Но согласитесь – поведение откровенно необычное. Вера – дело личное, зачем её из церкви в больницу тащить – непонятно.

При этом, когда хирург написал ставшую знаменитой монографию «Очерки гнойной хирургии», её без промедления издали в 1934 году большим тиражом. Советским врачам крайне требовался толковый учебник по современной хирургии и работу Войно-Ясенецкого высоко оценили.

А через два года наркомат подписал хирургу степень доктора медицины. Без диссертации и соответствующей защиты. По совокупности, как говорится, медицинских заслуг.

Впрочем, это не мешало святителю выражать вполне определённую позицию к власти:

«Что касается политической приверженности, я являюсь до сих пор сторонником партии кадетов. Я был и остаюсь приверженцем буржуазной формы государственного управления, которая существует во Франции, США, в Англии. Я являюсь идейным и непримиримым врагом советской власти.»

Удивительная личность. С одной стороны, люто ненавидел власть, с другой был глубоко порядочным человеком и горячо любил Родину. От этого святителя и кидало в разные стороны.

Во Время Великой Отечественной опять же активно работал в госпиталях врачом. Вёл общественную работу по сбору средств для фронта, в том числе среди прихожан.

Известно, что за два года, благодаря его усилиям, в фонд обороны собрали под два миллиона рублей. На эти деньги строились боевые машины для танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиационной эскадрильи Александра Невского.

За свою работу после Победы награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Правда, рассказывают, что сам Лука ехидно сказал, мол, такие медали дают каждой уборщице. А ему, как главному хирургу госпиталя, неплохо бы и орден на грудь. Но опять же, может байка про орден-то.

И ещё про то, как Сталин угнетал строптивого священника. В сорок шестом году за ряд медицинских монографий, в том числе те самые «Очерки…», Войно-Ясенецкому присуждена Сталинская премия в двести тысяч рублей.

Известно также, что святитель от премии не отказался. Сто тридцать тысяч из неё передал детским домам. Кстати, это единственный действующий священник, которого Сталин включил в списки премии своего имени.

Согласитесь, отношение к власти и стране у святителя было сложным. А теперь к фразе Войно-Ясенецкого, которая так возмутила дьякона Кураева:

«Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину. Сталин – богоданный вождь».

И ещё одна фраза из записок святителя:

«Безмерно велико совершенное Революцией уничтожение экономических основ зла общественного и зла индивидуального.»

Кураев объявляет эти слова святителя фейком, фальшивкой. Мол, почитал я журнал Патриархии, а там нигде ничего подобного в статьях святителя нет.

Во-первых, добрые слова про Сталина и слова про богоданного вождя сохранились в письме священников к вождю от сорок третьего года. Под документом десяток подписей. И одна из них, внезапно, тот самый Войно-Ясенецкий.

А вот возмутившие Кураева слова Войно-Ясенецкого приводит другой священник, тоже с крайне непростыми отношениями с советской властью. Звали его отец Дмитрий Дудко. И тоже совсем не политрук от религии, не пустой болтун, а человек дела.

В сорок третьем пошёл в Красную Армию. Воевал против фашистов. Получил на фронте тяжёлое ранение. Мужчина вполне боевой. После Победы учился в духовной Академии, активно занялся религиозной пропагандой и угодил под следствие.

Вытащили историю начала Великой Отечественной. Тогда Дудко оказался на оккупированных территориях. С фашистами, вроде, не сотрудничал, но что-то в фашистскую газетку писал. В итоге на восемь лет оказался в лагерях.

И вот же, опять священник, от власти пострадавший за убеждения. Казалось бы, должен со страшной силой ненавидеть и Сталина и всё, что с ним связано. Ну давайте почитаем, что писал сам отец Дмитрий.

Для книги Михаила Лобанова «Сталин» священник написал небольшое, но крайне пронзительное послесловие. Вот послушайте, как он пишет про новую эпоху демократов:

«Как ни кричат, что в советское время много погибло в лагерях, но сколько гибнет сейчас без суда и следствия, безнаказанно, безвестно, ни в какое сравнение не идет та гибель. Весь ограбленный и обманутый народ теперь вздыхает: был бы Сталин, не было б такой разрухи.»

Отец Дмитрий писал, что хвалёная современная демократия гораздо страшнее «Сталинского деспотизма». Что никогда в стране не было столько нуждающихся, никогда страну так не рушили в угоду западным партнёрам, как в девяностые. И заключает свое послесловие так:

«Да, Сталин нам дан Богом, он создал такую державу, которую сколько ни разваливают, а не могут до конца развалить. И поверженной её боятся хваленые капиталистические страны. Но самое главное все-таки, что Сталин по-отечески заботился о России. И поэтому Сталин законным образом стоит рядом с Суворовым.»

Вот пожалуйста, мнение двух священников с крайне непростой судьбой, прошедших Великую Отечественную. Прошедших ссылки и гонения. Оба со скрипом, но вынуждены признать роль товарища Сталина для спасения страны и отдают вождю должное.

А на другой чаше весов – мнение дьякона Кураева. На мой вкус, историка церкви и полемиста блестящего, умнейшего дядьки, но свернувшего куда-то не туда.

При всём своём уме и образовании – господин Кураев, извините, всю жизнь функционер, идеологический работник. Его отец – секретарь президиума Академии наук, один из главных редакторов Политиздата. Видный идеолог коммунизма.

Сам Кураев вырос в Праге, что по советским временам чуть ли не другая планета. Потом личный помощник и секретарь прошлого Патриарха, если мне память не изменяет. Как сказано на одном известном юмористическом сайте, «да-да, отче Кураев, внезапно, мажор». Какие разные судьбы со знаменитым хирургом, правда же?

Что ж, Андрей Вячеславович, как и любой человек имеет право на собственное мнение. Может ли священник говорить добрые слова о роли товарища Сталина и для нашей страны, и для народа, и для церкви?

Кто не помнит, если бы не Сталин – не было бы сегодня никакого патриарха. Если не считать мутноватые решения собора революционных лет, Патриарха как Пётр Первый отменил, так до 1943 года и не было.