Ну и опять же, Тифлис тогда большой город, центр гигантской губернии. Вряд ли взрыв пары гранат было слышно уже на соседней улице. Ну что за чепуха про подвалы:

«Никто не мог понять, откуда эти страшные разрывы: палят пушки или взрываются бомбы? Эти звуки навели на всех панику, по всему городу люди бежали без оглядки. Кареты и повозки уносились в разные стороны».

Дальше совсем смешно. Камо, якобы, подбегает к фаэтону, хватает мешки и уезжает с ними на своей коляске. Проехавшей мимо охране кричит, что деньги спасены и чтобы те гнались за бандитами.

Для пущей жути, испугавшись насмешек на службе, обманутый Камо ротмистр сводит счёты с жизнью. Он не единственная жертва. В результате «экса» злыми большевиками убито три казака и ранено полсотни мирных людей. Вот ведь злодеи!

Понятно, по версии газеты, бомбы с крыши в мирную толпу бросал лично Сталин. Залез на особняк князя Сумбатова, с хохотом бросал бомбы и стрелял из маузера по толпе.

Два мешка ассигнаций зашили в матрас. После чего отвезли в Тифлисскую обсерваторию. И подложили в кровать директору обсерватории. Тот и не подозревал, что спит на миллионах.

Вы представляете как спать на двух мешках резаной бумаги? Я уж молчу, что такая сумма ни в какой матрас не поместится. Может журналист издевается? Шутит так?

Потом деньги перевезли в Финляндию на дачу лично Ленину. А оттуда Камо повез деньги в Париж отмывать. Задержали его в Берлине с пятьюдесятью револьверами в саквояже.

Дальше известная история как Камо симулировал душевную болезнь, чтобы его не выдали в царскую Россию. Только в версии газеты были ещё иголки под ногти и раскалённое железо. Германских психиатров мы тоже не любим, но такое они творили вряд ли.

Ну и логичный итог, после Революции Сталин приказал ликвидировать Камо. Чтобы тот никому не рассказал про участие Сталина в разбоях и грабежах.

Слабовато. Вспомнили бы Юлиана Семёнова с его рассказом, как Сталин, якобы, поручил Берии убийство друга. Чтобы только Камо не разгласил «Завещание Ленина».

У Семёнова ещё смешнее. И «Завещание» вождь начал диктовать уже после гибели Камо. И с Берией Сталин познакомится только через десять лет. Зачем врать-то?

Журналист лукаво заключает:

«В советское время факт причастности большевиков к экспроприации 1907 года ими никогда не отрицался, как и роль Сталина в этих событиях».

Впервые за всю статью журналист сказал правду! Действительно, никогда такой факт большевиками не отрицался. Потому что впервые о таком «факте» мы узнали из лживой книжки Монтефиоре и статьи нашей газетки.

Но зато насколько кинематографичный кадр! Молодой подтянутый Сталин с революционной бородкой стоит на крыше и его рубаху треплет горячий грузинский ветерок. Залихватски зажигает от раскуренной трубки запалы бомб и бросает в толпу. Со зловещим хохотом. Оскар, с гарантией!

Сталин был полуграмотный вождь, а сообразил! Зал заседаний просто лежал от хохота, а Горбачёв краснел за свои слова о Сталине.

Нашёл совершенно обалденную запись выступления Никулина на заседании у первого президента СССР, будь он неладен. Умнейший был дядька Никулин, мол, я что, я клоун, шуточки-прибауточки.

Только выступление его о рыночной экономике и том, куда гонят страну, совсем не весёлое. Грустный был клоун на трибуне, великий артист, а шутил через силу.

Вы уж простите, я пару слов про другого Никулина скажу, тоже, вроде как, фронтовика. Уж больно часто их путают либеральные историки. Про экскурсовода из Эрмитажа Николая Никулина, который, кажется, даже повоевал радистом в Великую Отечественную. Только запомнили его не за это.

Запомнили за отвратительный памфлет о тех грозовых годах, о Сталине, о советском народе. Да всё чёрной краской, не краской даже, гораздо гаже.

Для оправдания сего радиста могу сказать только одно. Книжка его «мемуаров», в которой он так щедро полил родную страну, вышла впервые в 2007 году. Когда экскурсоводу было сильно за восемьдесят. Кто и на какие деньги писал это творение нам уже никогда не узнать.

Думаете, я зря возвожу на дедушку-экскурсовода напраслину? Может я чего не так понял в его писанине? Ну извольте зачитать пару строчек из его мемуаров. Это из самого безобидного:

«Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе. Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию, и готово: Расстрелять перед строем!

Так гибли самые честные, чувствовавшие свою ответственность перед обществом, люди. Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта селекция русского народа – бомба замедленного действия: она взорвётся через несколько поколений, когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения себе подобных.»

Чувствуете, потянуло знакомым либеральным душком. Тьфу, прочитал, как испачкался. Давайте про другого Никулина – ветерана Великой Отечественной, замечательного артиста, любимого детьми и взрослыми клоуна. И про то, как он слегка умыл мистера Горбачёва на тему товарища Сталина. Светлый был человек, удивительный Юрий Владимирович!

В конце девяностого года, 28 ноября, Михаил Сергеич, как это сказали бы сегодня, пиарился. Собрал в Кремле выдающихся деятелей искусства: артистов, певцов, юмористов, как без этого, поэтов. И собирался блистать с телеэкрана как покровитель изящных искусств. Получилось не очень.

Еще был жив Советский Союз, ещё не началась дикая вакханалия бандитского рынка. Еще не перевешивали ценники по три раза на дню.

Да и профессора ещё не торговали остатками личных библиотек на базаре, чтобы купить семье картошки, потому как на мясо уже не хватало. Всё было ещё ничего, можно и об искусстве поговорить. Только рыночек уже обнажил покамест маленькие клычки, с которых запузырилась ядовитая слюна.

Никулин по привычке на трибуне юморит, бодрится, только смысл слов страшненький. Тиграм недокладывают мяса. И это не Хазановская шутка. Правда недокладывают. Вообще давать перестали! Скоро дрессировщиков жрать начнут.

Никулин начинает с хохмы. Все тут волнуются, как же, перед целым президентом первый раз выступать. А я не волнуюсь, я уже второй раз. За другое волновался – что слово не дадут. Потому как знают: «Умонастроения у меня на пределе!»

Мы, – говорит Никулин, -вышли в рыночную систему не от имени цирка на Цветном Бульваре, а от имени цирка на центральном рынке! Камера поворачивается на зал, а там сплошь ошарашенные лица. В зале мёртвая тишина, сказануть такое президенту.

Шутка. – после паузы мрачно добавляет Никулин. И ни одной улыбки.

А Никулин продолжает:

«Я был в эйфории, потому что мы первые взяли на аренду цирк. Сказал Михаилу Сергеевичу, – волнуюсь, наше правительство непредсказуемо, что-нибудь придумают с арендой. Нам будет не так уж хорошо, как мы думали. Ну точно!»

И очень просто рассказывает, что вышло и правда нехорошо. Вот это «на аренду», насколько я понимаю, это что-то вроде хозрасчёта. Забирайте свой цирк и крутитесь как знаете, государство Вам больше ничего не должно. Что ж, с чего начинает советский руководитель цирка – добавил зарплату артистам.

Нынешний эффективный менеджер сделал бы ровно наоборот. Порезал бы зарплаты, разогнал людей, оставшихся заставил работать в две смены. А ребятишкам, пришедшим поглазеть на тигров и гимнастов, задрал бы цену на билеты раза в четыре. Нет, директор цирка Никулин такому обучен не был.

Где бывает бесплатный сыр? Правильно, рановато было зарплату повышать. Вдруг выясняется, надо налог на соцстрах платить в тридцать пять процентов! И Моссовет ещё «помог», выпустил постановление, что за землю под цирком теперь надобно платить. Советская власть кончилась!

Никулин с трибуны возмущается – где я возьму шестьсот тысяч рублей в год? Деньги для цирка гигантские, мы столько просто не зарабатываем. Да и за что? Земля-то куплена. И смотрит хитро.