— Люди говорят, что огонь чуть не сжёг Жрицу? — вдруг спросил Яр.

— Не совсем. Он выжег старые символы, нарисовав на ее запястьях новые, — ответил я.

— Но, сила дара у неё огромная, раз в Храме теперь горит огонь, а Кристалл стал кровавым, — продолжил он, — Я сам это видел — это чудо!

— Да, но мы не знаем, как управлять этим. И боимся за нее. Я не хочу ее потерять, — вздохнув, сказал я, смотря, как искры от огня улетают в чёрное небо, — Ведь у нас иероглифы появлялись сами и безболезненно. Да и в старых манускриптах ни о чем подобном не описывалось. В любом случае, я не позволю ей снова подойти к Кристаллу, пока не найду ответов.

— Ты влюбился? — с удивлением спросил друг.

— Я не знаю, как это назвать. Но от одной мысли, что чуть не потерял ее, мне становится невыносимо.

— Это и есть любовь, Волонд! — усмехнулся он.

Мы лежали глядя на ночное небо, и каждый думал о своём. Я долго не мог уснуть, переживая, как там Танния. Но, в конце концов, сон сморил меня.

Рано утром, мы не стали дожидаться пробуждения брата и его друга. Заниматься раскопками с похмелья они бы все равно не смогли. Поэтому, немного перекусив, пошли к разрушенному Храму. Вчера мы откопали много, и смогли оценить это при свете утреннего солнца. Очищенные от песка белые камни храма, заметно выделялись на оранжевом песке.

Тут мое внимание привлёк какой-то блик на солнце, и, подойдя ближе, мы увидели белый камень припорошенный песком, с иероглифами и вкрапленными в него мелкими кристаллами. Он находился как раз в том месте, где мы вчера закончили свою работу. Мы стали его расчищать и попытались приподнять с двух сторон. Вдруг, камень с песком зашевелился под нашими ногами, отъехав куда-то в сторону. И, не успев ничего сделать, мы полетели куда-то вниз…

Глава 10. Выздоровление. Интриги

Танния

Моя голова раскалывалась, как будто я перегрелась на солнце и меня хватил солнечный удар. От ее пульсирующей боли я очнулась. Подняв свою руку к голове, что бы пощупать лоб, я обнаружила повязки на руках.

И тут же воспоминания нахлынули на меня, словно снежный ком. Меня вновь охватил весь ужас пережитого, заставляя мое сердце бешено колотиться, и пробивая холодным потом с головы до ног. Я вспомнила последние события в Храме, как огонь сжигал мою плоть на руках и ногах, и волосы буквально зашевелились на голове. Вспомнила, как пыталась найти спасения, нашла взглядом Волонда, который бежал ко мне, крича что-то.

Я попыталась привстать с кровати, но моя голова не захотела этого, внезапно закружившись, вернула мое тело в исходное положение. А мой желудок хотел вывернуться наизнанку, наполняя рот слюной. Мне было очень плохо.

Тут дверь открылась и вошёл мужчина средних лет, в длинном белом балахоне, неся в руках ридикюль. Открыв его, стал задумчиво раскладывать на стол какие-то склянки, от которых шёл запах медикаментов. Прям как у нас в больнице, а он, судя по всему, здешний врач, подумалось мне.

Я решила обратить на себя внимание, похлопав по краю покрывала рукой. Мужчина замер, медленно повернулся в мою сторону и открыл рот от удивления. Если бы он начал креститься — я бы не удивилась. Насколько он был удивлен, наткнувшись на мой взгляд. Ну, извините, я ещё не испустила дух.

Немного прокашлявшись, я не нашла ничего кроме как сказать ему:

— Здравствуйте!

Он наконец-то пришёл в себя и низко мне поклонился, извиняясь и кланяясь.

— Прошу прощения…..прошу прощения…..- повторял он, — Я не знал, что вы уже пришли в себя.

— Ничего страшного. Не надо извиняться. Кто вы? — спросила я его.

— Я ваш лекарь — Гир, уважаемая Жрица Храма Огня! — представился он, опять кланяясь.

Видимо, здесь что-то изменилось. Раньше меня не замечали, а теперь кланяются.

— Если вы позволите, я уберу повязки и смажу ваши раны, — попросил он.

— Да, конечно. Приступайте, — согласилась я.

А саму бросало в дрожь, стоило только подумать, что там под бинтами.

Лекарь подошел к краю постели и начал осторожно развязывать повязки на моих руках и ногах. Я ожидала увидеть обезображенные рубцами ноги и руки. Но на моих ногах, там, где раньше были иероглифы, появилась новая чистая розовая кожа. А на руках, словно браслеты, появились иероглифы, на ещё тонкой новой коже. Но ничего ужасного не было. Хотя я помнила выгоревшую до мяса кожу, и даже запах горелой плоти еще стоял у меня в носу.

Он смазал мазью мои руки и ноги. А бинты убрал совсем.

— Повязки Вам больше не понадобятся. Но баночку с мазью я вам оставлю. Если кожу будет тянуть — намажьте ее.

— Вот это регенерация! — вслух сказала я.

— Вовсе нет, это лечебные мази с вытяжками из трав. Ну и, конечно, время, — ответил он.

— Вы были без памяти семь дней! — продолжил он.

Я вылупила на него глаза.

— Сколько?

Лекарь задумчиво почесал маленькую бородку, и что-то ещё раз посчитав в уме, добавил:

— Ну, сегодня седьмой день.

Я лежала в ауте. Получается, в этом мире я всего десять дней, а почти семь из них уже пропустила.

— Ну ни хрена себе! — подумала я.

Я опять попыталась привстать, но моя голова закружилась. Лекарь тут же ко мне подскочил, помогая лечь чуть повыше, подкладывая под спину подушки.

— Я поил вас микстурой для поддержания жизни. Но сейчас, когда вы пришли в себя, вам надо поесть, — озабоченно сказал он, — Я распоряжусь, чтобы принесли бульон. Но не вставайте пока, вы ещё очень слабы. Мы все молились богам, чтобы они вернули нам нашу Жрицу, и они услышали наши молитвы.

С этими словами он собрал все в свой ридикюль и вышел, низко кланяясь.

Как только он ушел, я стала оглядывать комнату. Это было совсем другое помещение, не похожее на ту маленькую комнатку, в которую меня поселили в начале. Она было очень большой. С входной дверью с одной стороны и балконом с другой. Из неё так же вели еще две двери, видимо, в ванную и гардеробную. Напротив кровати, от пола до потолка вдоль стены, стояло зеркало в золотой оправе. На полу был постелен белоснежный ковер. И вся комната была в нежных пастельных тонах, даже картины на стенах, изображающие пустыню в разное время суток. Мило и красиво. Рядом с моей кроватью по бокам стояли каменные тумбы с лампами.

В дверь постучались, и, дождавшись моего разрешения, в нее вошла Мия с девушкой, которая ранее помогала мне в сборах.

— Танния! Как я рада, что ты очнулась! — весело сказала она, положив принесенный ими поднос с бульоном. И, поставив его мне на кровать, уселась рядом.

Девушка же поклонилась мне и стояла, опустив голову. По-моему, ее звали Насти.

— Привет! — просто поздоровалась я, — Насти, проходи, не стесняйся.

— Но, как можно? Вы теперь Главная Жрица, — не поднимая головы, ответила она.

— Так, перестань немедленно! Ничего не хочу слышать. Давайте обойдемся без лишнего пафоса. Как говорится: будь проще и люди к тебе потянутся, — строго сказала я, хлопая рядом с собой по краю кровати с другой стороны.

Они открыли рты, глядя на меня.

— Мне и так здесь не с кем словом перемолвиться, так что располагайся, — сказала я ей.

Насти прошла через всю комнату и села на край кровати. Я осторожно взяла бульон и стала есть.

— Мия, а зачем меня переселили в эту комнату? Мне и там было не плохо, — спросила я сестру Волонда.

— Как зачем, Танния? Ты теперь Главная, и пока единственная Жрица нашего Храма! Весь верхний этаж твой! — ответила она.

— Этаж???? — переспросила я, чуть не подавившись бульоном.

— Конечно. Весь третий этаж принадлежит по праву Жрецам нашего Храма. Но, так как боги последние века никого не одаривали своим даром, то он все это время просто пустовал. А мы, служители Храма, живем на втором этаже, поддерживая здесь порядок, — объяснила она.

— Но у вас же есть иероглифы на запястьях? — переспросила я.

Мне и правда было очень интересно. В храме воды был совсем другой уклад. Там все жили вместе и не было разделений. Хотя, кажется, они все имели силу.