– А в чём здесь разница? – спросил Александр пастушка.

– Я не знаю. Просто рыбы больше. Может припёк другой, или своя какая-то глубина. Не сомневайтесь.

Мы стали разворачивать снасти.

– Кстати, это не пруд, а река. Просто короткая и на пологом – поэтому даже течения незаметно, – рассказал по-взрослому Дима. – Река всего пятьдесят километров.

– Да, удивительно, – меня это взаправду удивило.

Расположились мгновенно: все соскучились по рыбалке и природе. Закинули удочки – сразу пошло на опарыша. Белый, небольшой, но упитанный карась. Красный карась давно по неясным причинам исчез.

– Вот, я же говорил! – пастушок появился словно ниоткуда.

На коне он перемещался как по телепорту. Я даже стал пугаться его таких появлений.

В этот раз его явление было неспроста и вовремя: нас, точнее, машину захотели атаковать бычки. Стадо вдруг волной подкатилось к нашему месту и, ещё бы чуть, могло помять или спихнуть машину.

– Хоп-хоп-хоп! Помогай! – пастушок закричал соратникам, сам объехал стадо сбоку, селяне защелкали кнутами, и стадо развернуло в сторону.

Я почувствовал, что сделать это было не так легко, как выглядело. Стаду мы показались чужаками и угрозой – такое часто бывает и у людей, и скотина могла повредить нам просто так.

Увлечённые рыбалкой товарищи не особенно обратили внимание на эту скрытую драму.

Пастушок вернулся.

– Спасибо! – сказал я.

– Не стоит! Обычное дело.

Он спешился, оставив коня бродить самому по себе.

– Тебя как зовут? – надо было отметить нового знакомца.

– Эльвин.

Мы пожали руки.

– Сколько тебе лет? Пятнадцать?

Парень реально выглядел зрелым.

– Не, двенадцать.

На эти слова с удивлением повернулся Дима, которому было столько же.

– Давно в пастухах?

– Давно. Каждый год. Мне нравится. От этого же нельзя не получать удовольствия?!

– Наверное, да. Привычка нужна, – я «примерил» на себя эту роль, решил, что и я смог бы.

– А вот не все тут могут, – парень высокомерно впристрелку оглядел собратьев и вдруг закричал. – Сапог! Сапог!

Ближайший мужчина, хоть и по жаре, но в куртке, вздрогнул, потянулся в нашу сторону. Небритый и с утра выпивший, он подошёл и остановился метрах в десяти, молча, даже не поздоровался.

– Смотрите, это Сапог. Самый ленивый. Он даже книги по-особому читает – отрывает прочитанные листы, чтобы не запоминать место, где остановился. Да?! – голос пастушка вдруг стал металлическим, со скрытой угрозой для собеседника.

Мужчина глупо заулыбался, достал из кармана потрёпанный покетбук, показал в воздух книгу, действительно с вырванными листами.

– А почему ты с ним не по имени? Он же сильно старше, – мне весь эпизод сильно не понравился.

– С кем? С ним?

– А сам-то читаешь? – я взял немного оборону за обижаемого.

Конь вдруг прянул вокруг себя, наверное, от слепней. Наездник его быстро осадил.

– Зачем мне читать?! – по-взрослому усмехнулся мальчишка. – У меня даже телефона нет!

В этом стремлении во всём показаться и в каждом присутствии и отсутствии выпятить чаще надуманную честь он выделялся среди всех мне не только знакомых лично, но и известных и когда-либо бывших людей. Ни я, и, полагаю, ни Дант не смогли бы предложить для него точное место в кругах или кущах. «Готовый депутат!» – скажет потом между нами своё наблюдение его ровесник Дима. «Интересно, какие обстоятельства привели к такому состоянию, скорее не ума, а души?» – думаю я до сих пор. Я совсем забыл про рыбу, периодически Олег вытаскивал улов с двух рук, что его особенно радовало.

– Залезаем купаться! – приказным тоном обратился вновь к человеку Эльвин.

Тот стал послушно раздеваться, правда, Эльвин тоже. Они оба прямо по месту наших забросов прошли в воду, как будто не было вариантов рядом.

– Плывём на тот берег! – пастушок уже не выключал командного образа.

Двигались пловцы быстро. В нашей компании ребята не сильно удивились этим обстоятельствам, скорее, не подали вида.

– Хей-хей, – покрикивал в пути пастушок. – А Сапог он потому… – пояснение растворилось в расстоянии.

В конце Эльвин рассмеялся, подплыл к спутнику и стал его в шутку топить.

В эти минуты я решил для себя ничему сегодня больше не удивляться и сохранять спокойствие.

Подъехали и подошли другие пастухи. Опять-таки молча. «Робеют городских», – решил я.

– Похоже, будет дождь, – сказал я в воздух. По юго-западному краю набегали тучки.

– Будет, – через паузу сказал один из пастухов, – но стороной пройдёт.

– А как видно?

– Ну, я не могу объяснить. Вот, Эльвин, точно объяснит, – оба в усы засмеялись. – Всё знает, всё умеет, шельмец!

– Отставить смеяться! – из воды закричал пастушок.

Меня передёрнуло: «Как он имеет над ними власть?!»

Эльвин выскочил из воды, стал как-то странно ходить кругами и подпрыгивать. Щуплый и дёрганый, он был смешон, но мужчины его почему-то боялись и умолкли.

– Сапог! Чего отстал! Будешь чистить картошку!

Тот вылез, ноги в тине, трусы ниже колен.

– Ну и буду! И чего! – мужчина говорил тоном ребёнка, не обижаясь, а просто признавая своё подчинённое положение.

– А что стадо оставили, ничего? – спросил я всю компанию новых знакомцев, про которых я как будто уже всё понимал и знал их не меньше пары лет.

Между нами не возникало никакого опасения или напряжения, как при встрече местных с приезжими. Им не жалко было ни степи, ни солнца, ни рыбы – я от всей нашей компании выражал им реальное уважение и был открытым. У меня, как деревенского потомка по бабушкам-дедушкам, было внутреннее стремление соотносить себя с полевой жизнью, хотя бы психологически быть способным органично встроиться в малосемёновские будни, пройти с ватагой молодёжи да с песней по порядкам Малой Грязнухи… (Порядок – старорусское поименование улицы, Малая Грязнуха – деревня бабушки по материной линии в Прихопёрье.)

К стаду. Животные откочевали на удаление в полкилометра, но оставались в кучном положении. Две собаки ровно лежали по бокам гурта, периодически поднимая голову и оглядывая хозяйство.

– Ничего, – ответил один из мужиков. – Никуда не денутся. Нас не боятся, а вот Эльвина да. А нам с ним спокойнее.

Купальщики наполовину оделись и подтянулись к нам.

– Вода прямо горячая, не остужает! – поделился Эльвин.

– Да в целом пора горячая! – непонятно про что попытался пошутить Сапог, и уже не Эльвин, а сами мужики на него зыркнули.

Я не знал, про что спросить, и тоже неловко выступил: «А на сбор, который сейчас идёт, чего не пошли?»

– Ну, надо же кому-то коров водить! – резонно сказал самый старший, наверное, мой ровесник, но в дремучей бороде и в целом в дедовском образе. – Наше сельское дело нельзя ни на день бросить. Вот бы к нам сюда бойцов, не туда!

– Ну, я их туда не посылал!! – зачем-то закричал Эльвин, который в это время надевал майку, но не мог не поучаствовать, а через мгновение вынырнул из выреза горловины с перекошенным лицом.

– А кто их туда посылал?! – так же громко, не поворачивая головы от реки, сказал Олег. (Потом он на обратном пути расскажет, что в тот момент очень захотелось дать товарищу …, а Олег может).

Хорошо, в это время залаяли собаки: в стаде началась небольшая свалка. Пяток коров пихались друг с другом, вовлекая в коловращение других.

– А, снова Брыкуха чудит! Я сам.

Эльвин вскочил в седло.

– Кнут забыл! – крикнул вдогонку ему Сапог.

– Я так.

– Всегда в стаде есть буйная скотина. Старается перетянуть на себя! Непонятно зачем. Не может по-другому! – скороговоркой отчитался извинительным тоном младший среди старших, и мужики быстрым шагом пошли следом.

Через минуту пастушок на коне врезался в гущу рогатых, но безобидных животных. Поднялась пыль, мычание и блеяние стали громче, шум умножился собачьим лаем и человеческими криками. Даже рыбаки отвлеклись от поплавков. Пастушеское сражение, а потом наказание стада продолжалось и продолжалось.