Оборотень снова покачал головой, но ничего не ответил. Из хижины показалась низенькая старушка. Мы поспешили к ней.

— Ртирта, — оборотень склонил голову и улыбнулся ей, тепло и приятно. — К тебе тут… — он махнул рукой на нас, думая, что сказать.

— Нужна ваша помощь, — вставила я.

Морщинистое лицо не изменилось, когда старушка увидела меня. Блеклые темные глаза, наверняка плохо видящие, слегка сощурились. Она покивала пару раз, разглядывая меня с ног до головы, и наконец сказала:

— Идем, девочка.

«Девочка. Ну да.»

Ну по сравнению с ней, я действительно была девочкой. Только вот я шагнула вперед, как меня потянули за локоть обратно. Не успела злобно посмотреть на эльфа, как услышала голос старухи.

— Оставь ее, не съем. Это женское, мужчинам не за чем смотреть.

Пару секунд ничего не происходило. Эльф напряжено смотрел на меня. Я не видела злобы в его глазах, скорее нежелание нарушить приказ. Но внезапно он отпустил меня и я кинулась за старухой в хижину.

Дверь закрылась с той стороны. Я не разобрала, что пробормотала старушка, потому что мое сердце радостно выпрыгивало из груди.

В хижине стоял запах неизвестных трав, приятных, успокаивающих. Старушка опустилась на деревянный стул и указала на место рядом.

— Сядь, нас не услышат.

Я послушно села, покусывая губы. Боялась закричать, боялась рассказать все, боялась просить о помощи. Но мои надежды рухнули, как только старуха продолжила.

— Не мое дело, что ты с упырями ходишь. Не стану спрашивать, мне не нужны проблемы.

Я заметила дрожь в собственных пальцах, сжала кулаки настолько сильно, что ногтями впилась в кожу.

— Ты пришла сюда с ними, уйдешь с ними.

— Но…

— Не мое дело! — рявкнула она, а я прикусила щеки изнутри. Плевать. Она всего лишь старуха. Она имеет право не помогать мне. Она боится за себя, за свою деревню, это нормально.

— Оплатить упырь?

— Да, — бесцветным голосом ответила я. Старуха поднялась, больше не взглянув на меня. Думала, что та будет осматривать, просить раздеться или еще что. Но она лишь спросила, перебирая какие — то травы на высокой лавке.

— Рожать будешь?

— Нет, — быстро ответила.

— Уверена?

— Да!

Взгляд мутных глаз на мгновение задержался на ошейнике. Но старуха ничего не сказала. Она порылась на лавке, затем протопала к другой. За ее спиной было не видно, что конкретно та ищет, но в травах я мало разбиралась, хоть Аркаэль и учил меня готовить яды. Я знала грибы, знала простейшие соцветия, некоторые травы, развешанные под потолком, казались знакомыми.

— Будешь говорить, что это для плодовитости, — бормотала старуха, все еще не поворачиваясь. — Съедай два бутона сразу, не запивая, ничего не ешь. Лучше с утра. Десяти бутонов должно хватить…

— Для чего?

Старуха повернулась ко мне. В ее руках были маленькие синие кругляшки.

— Ты сказала, что не хочешь детей.

Я кивнула.

— Так вот больше и не сможешь иметь, если съешь бутоны годрии плакучей.

«Говорящее название. Однако это растение я точно не знаю.»

— Мне нельзя, чтобы узнали…

— Я дам другие, бесполезные. Их можешь есть, не боясь.

Кивнула снова. Она помогла мне, хотя могла ничего не делать. Хорошо, что эльф не пошел со мной, иначе ничего бы не вышло.

Она отдала мне мешочек с синими бутонами и какие — то белые ягоды. Поблагодарив старуху, я пообещала ей, что сейчас же вернусь с оплатой. Прежде, чем уйти, она взяла меня за руку и проговорила:

— Посиди тут. Я позову Лодрика.

Я кивнула. Она помогает мне! Не зная, как благодарить, я сжала ее хрупкую морщинистую руку. Но старуха покачала головой, пробормотала что — то вроде «скринда», и улыбка расползлась по моему лицу.

Скринда.

Да. Так называл меня Аркаэль. Малявка. Пускай и не столь приятно, но безобидно. Да черт возьми, она решила помочь мне, несмотря на то, что я приехала с вампирами и она вообще не знает, кто я!

Дверь скрипнула, а я кинулась к окну. Ставень не было, только плотные шторы, из которых пробивался солнечный свет. Неужели мне помогут? Я ведьма, а эти люди решили спасти меня, действительно разглядев во мне нуждающуюся…

Крик оборвал все мои радостные мысли. Крик старухи.

Я обернулась на скрип двери. Рыжеволосая сука, одна из вампирш, что ехала с нами, вся в крови с разинутой пастью.

— Ты слишком долго, ведьма!

Ее шипение не остановило меня от того, чтобы схватиться за топор. Как хорошо, что эта старушка такая предприимчивая. Не зная, откуда во мне столько сил, я замахнулась на вампиршу первая, как только та поняла, что я не на ее стороне.

Мне повезло, что эта мразь была безоружной, обнажая лишь клыки и размахивая когтями по воздуху. Но топор первым ударом отрубил ей руку. Вскрик, шипение, черная кровь. Второй удар пришелся ровно в голову. Та треснула, как переспевший арбуз.

Я перевела дыхание, держась за древко топора. Нельзя его отпускать. Не сейчас. Это единственное, что меня может спасти.

Перешагнуть через тело вампирши не успела. В хижину влетело что — то пострашнее и сильнее рыжеволосой твари. Меня со стуком откинуло в стену, затылок мгновенно запекло.

Передо мной был один из вампиров с обнаженным длинным мечом. Ха. Да размахивание топора будет недостаточно. Если я уклонюсь от удара один раз, то второй — просто не успею.

— Ты… — злобно проговорил вампир. — Ты убила одну из нас.

Его искаженное от гнева лицо и без того казалось мерзким, а сейчас горящие алые глаза напоминали все самое плохое, что я знала о вампирах. Сильнее и быстрее. Разломит позвоночник одним ударом и меня не станет. Нет уж. Хотела цель, хотела свободы — так борись за нее!

Я потянулась за топором, который валялся в метре от меня, но боль в спине не дала мне и шанса. Вампир кинулся на меня, я даже глаза не успела закрыть. Но он замер, из его груди торчало острие и тут же исчезло.

— Идти можешь?

Я кивнула. Эльф — вампир был в крови. В своей и чужой. Половину лица рассек тройной глубокий порез, из которого медленно вытекала черная кровь.

Поднялась, держась за стену. Могу ли я доверять ему? Но он убил такого же, как он. Зачем? Защищал меня? Выполнял приказ Эриба, да.

— Если ты скажешь, что отведешь меня обратно, лучше убей.

Эльф поморщился, глядя на меня.

— У меня давние счеты с Финэем. Идем.

Я не знала, как расценивать его ответ. Сказать сейчас, что Эриб превращается в Финэя, чтобы всех обмануть? Сказать, что перед ними все это время был полубог. Но ведь в прошлый раз это не сработало. Как и не сработает сейчас.

Он схватил меня за руку и вывел из хижины.

Под плакучими ивами были раскинуты тела деревенских мужчин, разорванные и изуродованные. Кровь медленно смешивалась с водой в реке, постепенно окрашивая ее в алый.

Глава 10

Он нашел фолиант ведьм. Точнее, узнал наверняка, где эта книга может быть. Ему потребовалось убить нескольких людей из культа Бриэльзы. В том числе Брагга, с которым он когда — то хорошо общался. Только вот память стала постепенно его подводить.

Иногда ему казалось, что телом управляет не он, что все происходящее он видит и слышит со стороны. Кровь не помогала, как и не помогали многочисленные девушки вокруг. Он не гнушался пить из мертвенно бледных шей вампирш, поэтому странное помутнение рассудка списывал именно на проклятие черной крови. Вампирам в принципе запрещалось это делать, так как жидкость в венах мертвецов считалась ядовитой. Но давала столько прилива сил, что Финэй в последнее время чересчур увлекся этим.

Ему нравилась власть, ему льстило, как воины Дэнэболы Корвус обращались к нему. Он ощущал их восхищенные взгляды, с удовольствием улавливал обострившимся слухом разговоры, в которых его восхваляли и говорили, как о новом правителе.

Здесь, на территории Рэффир, многие изгнанники были потомками знатных домов Валлии. И им не нравилось, как королевство обошлось с ними. Видимо, они лелеяли надежду вернуться домой и отомстить, однако у Финэя были другие планы.